Архив. Ключи от всех дверей

Кэш громко засмеялся, и помахал кому-то на другом краю лужайки.

– Итак… – сказала я, – Касиус? Ничего себе имя.

– Касиус Артур Грэм. Черта с два выговоришь, правда? Так и бывает, когда мать у тебя – итальянский дипломат, а отец – британский лингвист. – Впереди показалась увитая плющом каменная стена главного офиса. Мы подходили к нему с тыльной стороны. – Но оно не так ужасно, как у Уэсли.

– Что ты имеешь в виду? – спросила я.

Кэш посмотрел на меня так, будто я и сама должна это знать. Затем, когда сообразил, что я не знаю, дал задний ход.

– Ничего. Я забыл, что вы не так давно знакомы.

– Ты о чем? – Я замедлила шаг.

– Ну, просто Уэсли – его второе имя.

– А какое тогда первое? – нахмурилась я.

– Не могу сказать, – покачал головой Кэш.

– Что, все настолько ужасно?

– Он так считает.

– Давай же, скажи. Мне нужно запастись боеприпасами.

– Ну уж нет. Он убьет меня.

Я засмеялась и решила не настаивать. Тем временем мы подошли к дверям административного корпуса.

– Вы с ним, похоже, близки, – заметила я, когда он открыл передо мной дверь.

– Так и есть, – признал Кэш с такой уверенностью, что внутри у меня болезненно екнуло.

Все лето мы вместе с Уэсом охотились в коридорах Коронадо, и я предположила, что он тоже живет особняком. Но оказывается, он вел полноценную жизнь. У него были друзья. Хорошие друзья. Конечно, у меня тоже есть Линдси, но мы прекрасно ладим лишь потому, что она не задает лишних вопросов и не вынуждает меня лгать. Однако мне следовало спросить Уэса. Следовало поинтересоваться.

– Мы вместе выросли, – объяснил Кэш, направляясь к стеклянному вестибюлю. – Я познакомился с ним в Хартфорде, это восьмилетняя школа, мы учились там до поступления в Гайд. Я попал туда в четвертом классе, Саф – в третьем, и Уэсли, можно сказать, взял нас под свое крылышко. Несколько лет назад у его родителей разладились отношения, и мы пытались помочь ему. Хотя он не умеет принимать помощь.

– Он всегда пренебрегает помощью, – кив-нула я.

– Точно, – согласился он, в его голосе слышалось искреннее сожаление. – Потом его мама ушла, и все стало еще хуже.

– Что случилось? – не отступала я.

Но тут он спохватился, сообразив, что не стоило так откровенничать. Поколебавшись, он все же ответил:

– Он уехал к тете Джоан.

– Великой тете, – уточнила я рассеянно.

– Он о ней рассказывал?

– Немного, – сказала я.

Это Джоан передала Уэсли свой ключ и место Хранителя. А затем Архив, опасаясь за свои секреты, стер ее воспоминания, оставив в памяти сплошные провалы. То, что я знаю о Джоан, смягчило настороженность Кэша, и он снова разговорился:

– Предполагалось, что он проведет с ней лето, чтобы не видеть, как разводятся родители – обстановка была ужасной. Но осенью начался новый учебный год, а Уэс в школе не появился. Весь второй курс его как будто не существовало. Только представь – он не звонил, не писал, просто исчез с концами и все. – Кэш покачал головой. – Уэс из тех, кого ты не замечаешь, пока он не уйдет. Так или иначе, второй курс он пропустил. И следующее лето тоже не давал о себе знать. А когда мы перешли на третий курс, он вдруг появился. Как сейчас помню, был обед, и Уэс стоял, привалившись к Алхимику, как будто никогда и не уходил.

– Он изменился? – спросила я. В тот год Уэсли стал Хранителем. Миновав стеклянный вестибюль, мы дошли до дверей в главный офис. Кэш взялся за дверную ручку.

– Да, обзавелся фингалом – это, кстати, я ему поставил. На самом деле, нет, не изменился. Но казался… более счастливым. Ну а я обрадовался до чертиков, что он вернулся, поэтому не стал ничего выведывать. Подожди меня здесь, я возьму для тебя несколько буклетов.

Он скрылся в офисе, и я рассеянно осмотрела холл, стены которого были сплошь увешаны фотографиями в рамках. Хотя слово «увешаны» не совсем то, есть в нем что-то беспорядочное, тогда как тут все фотографии висели безукоризненно ровно и на одинаковом расстоянии друг от друга. Сверху на рамках была выбита дата. На всех снимках были запечатлены группы студентов – выпускной курс, судя по более поздним, цветным фотографиям. Четверокурсники стояли в несколько рядов, соприкасаясь плечами.

Снимки висели в хронологическом порядке: за последние годы – здесь, у входа в вестибюль, а более ранние – дальше по коридору.

Как и в большинстве элитных частных школ, обучение в Гайд Скул раньше было раздельным. Пройдя по коридору, я разглядывала выпуск за выпуском, словно листала назад годы и десятилетия. Сначала с групповых снимков исчезли девушки – фото небольшой горстки студенток висело отдельно, – а затем и вовсе остались одни парни. Цветные снимки уступили место черно-белым. Скользя взглядом по стенам, я вдруг наткнулась на фотографию, от которой внутри у меня все похолодело.

Он мог бы учиться в любой другой школе города, но нет. Он учился здесь. На рамке было написано: «1952 год». Несколько десятков юношей стояли стройными рядами, строгие, ухоженные, элегантные. Среди выпускников в нижнем ряду, был он, Оуэн Крис Кларк. На черно-белом фото его серебристые волосы получились белыми, такими же вышли и глаза из-за вспышки, он казался светлым пятном на фоне черных форменных костюмов. Его губы тронула улыбка, будто он знал какой-то секрет. А может, и правда знал. Снимок был сделан до того, как Оуэн вступил в Отряд, до того, как убили Регину, до того, как он вернул ее Историю, убил жителей Коронадо и спрыгнул с крыши. Но здесь он уже был Хранителем. Это видно по его глазам, насмешливой улыбке, кольцу на руке, которую он положил на плечо другого студента.

– Ты готова?

Я оторвалась от фотографии и увидела Кэша. В руках он держал небольшую стопку буклетов.

– Да, – мой голос слегка дрогнул. Напоследок я бросила еще один взгляд на фото.

«Мы с тобой не такие уж и разные.»

Я нахмурилась. Ну и что с того, что Оуэн здесь учился? Его больше нет. От него ничего не осталось, кроме выцветшей фотографии – единственного напоминания об ушедшем времени. Подходящее место для того, кто умер.

– Пойдем, – сказала я, взяв у Кэша буклеты.

Кэш проводил меня до стоянки.

– Где твоя машина? – спросил он, оглядывая уже наполовину опустевшую площадку.

Я направилась к велосипедной стойке, к Данте.

– Вот мой велосипед.

– Я имел в виду не… – смутился Кэш.

– Он у меня, – отмахнулась я, – на самом деле, вроде кабриолета. Ветер развевает волосы. Кожаные сиденья… ну, то есть сиденье. – Я достала штаны из рюкзака и натянула их под юбку. Он улыбнулся и опустил взгляд.

– Может, мы могли бы завтра повторить?

– Ты имеешь в виду, что мог бы сопровождать меня по школе? – спросила я, открывая замок велосипеда и перекидывая ногу через раму. – Думаю, это мысль. А то одного дня явно недостаточно, – Я старалась при этих словах сохранить серьезное выражение лица, но улыбка все равно проскользнула. Кэш рассмеялся теплым смехом, затем развернулся и, уходя, бросил на прощанье:

– Добро пожаловать в Гайд Скул, Маккензи Бишоп.