Квадриллион

– И что же это за способ? – Ниву показалось, что он начинает догадываться, о чем пойдет речь, и ему это, и правда, не нравилось. – Что за штуку вы держите в руках, которая так нужна слатцерам?

В это мгновение не только Хабба и Нив, но даже Тори уже знала ответ.

– Это – капсула времени, – сказала Сигрид. – И главное здесь то, что я знаю, как ее активировать. Когда я это сделаю, – а сделаю я это, разумеется, лишь только если вы примете такое решение, – мы вернемся назад. Назад во времени, не в пространстве. В какой момент – не знаю. Но однозначно до начала экспедиции. Ничего этого не происходило и не произойдет. Вы понимаете, о чем я? Мы перечеркнем вашу жизнь. Никто не вспомнит, как мы были на краю света. Никто не вспомнит погибших товарищей. И друг друга мы тоже не вспомним. Ничего не вспомним. Понимаете? Нив, возможно, ты не будешь больше героем войны.

– А может, и войны не будет? – с надеждой спросила Тори.

– Это вряд ли, ведь она началась до вашего рождения, – Сигрид покачала головой. – Это самая ранняя точка, откуда все может начаться заново.

– Но ведь капсула времени – бред! – не выдержал Нив. – Выдумка! Нет ни одного научного доказательства, что они существуют!

– Эту выдумку я держу перед тобой, – спокойно ответила Сигрид. – Если кто-то из ученых не знает, как ею пользоваться, – не значит, что она не существует. Слатцеры знают и умеют. Им нужна эта капсула. И скоро они снова будут стрелять. Так что, думайте. Вам нужно принять решение. Хотите – голосуйте. Я голосовать не буду, мне все равно, как будет – так будет. Соглашусь с любым исходом.

– Я, как вы, капитан, – откликнулся Хабба.

– Не сомневалась в твоем ответе, – Сигрид ласково подмигнула другу. – Нив, Тори, решать вам. Если вы разделитесь, нас убьют, потому что мы не сможем решить.

– Я уже привел нас сюда своим решением, – Нив обреченно махнул рукой. – Не буду ничего говорить. Пусть решает Тори. Дамы, как говорится, вперед!

Тори испуганно молчала. Девушка понимала, что от ее решения зависят сейчас не только жизни их четверых, но и жизни миллиардов и миллиардов живых существ на планете, потому что время повернет назад для всех. Возможно, она приняла бы иное решение, но в этот момент сильнейший удар, от которого треснула обшивка, сотряс кабину, и модуль управления раскололся надвое. Сигрид отбросило в сторону, но она не выпустила из рук капсулу.

– Быстрее! – крикнула она, – Следующий удар мы не переживем!

Все вокруг дымилось, пыль стояла столбом, Нив ударился головой, благо его защитил скафандр.

– Да! – крикнула Тори. – Я хочу вернуться домой, хочу к родителям, хочу забыть всю эту чертову экспедицию! Капитан Фран, прошу, верните нас домой!

– Хорошо, – с трудом прошептала Сигрид. – Ждите. И постарайтесь дожить.

С этими словами она принялась медленно вращать капсулу в руках, нажимая какие-то ей одной ведомые точки. Это длилось долго, слатцеры затихли, Хабба напряженно ждал, а Тори вдруг вспомнился вопрос, который капитан Фран задала ей некоторое время назад: не любит ли она Нива Шерри? Сердце молчало. Она не любила Нива, но он был ей дорог, ей не хотелось забыть, вот так, легко, историю своей дружбы с героем галактики. И потому она проворно вскочила, подбежала к лежащему на полу Ниву, упала на колени и крепко сжала его руку. Наклонилась к самому уху, – хотя с учетом того, что они были в скафандрах, это не имело никакого значения, – и прошептала:

– Нив, прежде чем это случится, пожалуйста, прошу, пообещай одну вещь! Пообещай, что, если я буду в опасности, – ты всегда спасешь меня!

– Тори, – Нив растроганно улыбнулся, – Как я могу это обещать? Ведь я не буду даже помнить тебя!

– Это неважно! – горячо произнесла Тори, крепче сжимая его ладонь, – Это неважно, просто поклянись! Ну же, пообещай, что спасешь меня!

– Клянусь! – торжественно произнес Нив. – Я клянусь прийти и спасти тебя.

– Готово! – крикнула Сигрид, и они обернулись. Женщина улыбалась – Осталось совсем чуть-чуть подождать… И все закончится. И мы вернемся домой!

Новый удар разметал обломки корабля, тело Сигрид выбросило наружу, Тори и Нив остались внутри. Хабба, проворно вскочив, бросился к капитану Фран. Его не пугали удары Хищников, он хотел не оставить ее в беде, ни о чем больше не думал. Оказавшись рядом с Сигрид, Хабба понял, что дело плохо, – женщина была ранена, и ранена серьезно. Он попытался приподнять ее, зажать рану, из которой вытекала кровь, но Сигрид подняла руку и крепко вцепилась в его плечо.

– Я знаю, о чем ты думаешь сейчас, мой друг, – прошептала она, с трудом поднимая голову. – О том, что однажды я нашла тебя умирающего… И спасла! И ты думаешь, что теперь спасешь меня. Не нужно, Хабба. Иди к Тори, спасай ее.

– Почему? – хрипло спросил Хабба, его губы искривились, если бы космические скитальцы могли плакать, он бы уже рыдал, но они могли только искривлять губы.

– Потому что кто-то должен помнить… – прошептала Сигрид. Ее голос слабел. – А я хочу уйти. Он обещал мне хорошее посмертие. Обещал, что я буду с Ласло. Только мы вдвоем, одни в целом мире… Я так хочу, чтобы это сбылось поскорее, так хочу, чтобы это стало правдой!

– Кто? Кто обещал?! – Хабба наклонился к самым губам Сигрид, чтобы расслышать ответ.

– Тори знает… – еле слышно произнесла она и, приподнявшись, коснулась его губами. Этот ее поцелуй был последним. Больше Сигрид Фран ничего не сказала и ничего не сделала, ее душа покинула мир и умчалась куда дальше, чем за край Вселенной.

Хабба сжимал ее руку. Последнее, что он запомнил, были слова: «Тори знает».

А последнее, что запомнил Нив, была клятва, которую он дал Томирис Ипатовой. Обещал спасти, если она будет в опасности. Обещал, хотя знал: если слова Сигрид о капсуле времени правдивы – он ничего не вспомнит. А если Сигрид ошиблась – их убьют в ближайшие несколько секунд. В любом случае, он нарушит клятву.

***

Тори и Нив одновременно увидели, как надвигается нечто необъятное, нечто белое: словно огромным ластиком время стирало их жизнь, их мысли, их память. Все, что раньше составляло историю экипажа «Октавиона», превращалось в чистый лист, пустой, нетронутый. Клубок времени отматывался назад, огромная система, именуемая Вселенной, возвращалась к некоторой точке в прошлом, все, что было после, становилось – Непрожитым.

Книга 2. КВ – Конец войны

Глава 1. Приглашение

Сложно представить, как я была рада, когда получила приглашение на вечер! Мне не так давно исполнилось восемнадцать, я была студенткой второго курса, училась в Академии и мне еще только предстояло сделать выбор в профессии. Пока я не могла решить, свяжу жизнь с космосом или же перейду на какую-то специальность, связанную с наукой. Понятное дело, тоже в космической сфере, но не пилотом и не на военные специальности. Многие девушки становились сейчас рулевыми и штурманами, но я так и не определилась. И потому то, что меня позвали на гала-ужин, посвященный памяти Сигрид Фран, капитана легендарного корабля «Октавион-17», героически погибшей пять лет назад во время атаки слатцеров, было неожиданностью и большой честью. Наверное, потому что я считалась одной из лучших на своем курсе и не так давно стала призером всеобщей галактической Олимпиады.

Мне разрешили взять с собой родителей, и теперь через открытую дверь комнаты я могла наблюдать, как мама в длинном черном платье вертелась в коридоре, возле зеркала в полный рост. У нее были длинные волосы, такие же светлые, как у меня, волнистые, тяжелые, гуще моих. Свои я отрезала по плечи, чтобы не мешали.

– Тома, что ты наденешь? – крикнула мама, – Уже собралась?

На мне было темно-зеленое, очень короткое, платье, украшенное стразами по вороту, – оно хорошо подчеркивало фигуру. В моем возрасте, наверное, допустимо носить столь короткие вещи, ведь я была еще студенткой. Надо пользоваться моментом, пока возможно. Волосы я сколола на макушке, чуть начесала, сделала легкий макияж и была готова вовремя. Как и папа, чьи сборы заняли около получаса. Сидя в гостиной на диване, мы вдвоем ждали маму, которая никак не могла определиться с прической и украшениями.

– Мама, скорее, мы опоздаем, – не выдержала я.

– Сейчас-сейчас, – она торопливо закивала. – Куда я дела сумочку, не знаешь?

Наконец, мы выбрались из дома, и уже совсем скоро легкомоторное такси доставило нас к вершине башни отеля, где в роскошном ресторане собрались астронавты и ученые, солдаты и офицеры, политики и бизнесмены, – все, кто был приглашен почтить память погибшей женщины-ученого. Сама я никогда не встречалась с Сигрид Фран, видела ее только по телевизору, читала о ней пару статей, слышала одну лекцию в Академии, – больше ничего. Не могу сказать, что я интересовалась биографиями, в том числе и биографиями знаменитых ученых. Родители были еще дальше от этого, но мы были счастливы оказаться на торжественном мероприятии, куда пускали лишь избранных.

Автоматические двери распахнулись, свет тысяч сияющих ламп ослепил нас, а потом робот-дворецкий покатился по ковру, указывая путь к столу, который был зарезервирован для семьи Ипатовых. Да, мы втроем сидели за отдельным круглым столиком, покрытым белой скатертью! Робот-официант подал мне бокал шампанского, и, сжав его холодную ножку, я почувствовала, насколько все сейчас иллюзорно. Мне по-прежнему казалось, что произошла ошибка, разве имею я право находиться здесь? Разве должна быть тут? Я казалась самой себе какой-то незначительной, маленькой, боялась, что сейчас кто-то подойдет, извинится за оплошность и попросит нас покинуть зал. Но никто не подходил, играла музыка, гости все прибывали. Некоторые были в военной форме, но большинство все же в костюмах и вечерних платьях.

Мое внимание привлекла группа молодых мужчин в форме, чуть позже я разглядела среди них и женщин. Они смеялись, что-то оживленно обсуждали, а я вдруг узнала одного из них. Темноволосый, широкоплечий, не очень высокий – видела его портреты в Академии, да и не только там. Нив Шерри, один из героев войны. Совсем молодым он прославился, совершив несколько успешных атак, получил звание майора, и теперь золотая звезда сияла на его груди, приколотая к мундиру.

– Это Нив Шерри, вон там, – я потянула отца за рукав.

– Точно, он, – папа кивнул. – Надо будет подойти, поприветствовать. Может, сфотографироваться с ним.

При мысли об этом я почему-то смутилась. Нив Шерри показался мне очень приятным и даже симпатичным молодым человеком, к тому же он был героем галактики, и одного этого было достаточно, чтобы я стеснялась фотографироваться с ним.

Через некоторое время гости, наконец, расселись по местам, свет приглушили, на большом экране появилось изображение Сигрид, вверх побежали цитаты из интервью с ней.

Потом выступали чиновники и боевые товарищи Сигрид Фран, а после на сцену поднялся невысокий человечек – Хабба Ибо, космический скиталец. Маленький друг Сигрид, которого она спасла в далеком космосе совсем ребенком, вырастила, можно считать была для него и подругой, и матерью, и целым миром. Хабба Ибо в сером, под цвет его кожи, костюме, с неподвижным, как у всех скитальцев, лицом, сказал несколько скупых слов, которые без сомнения никак не отражали глубины пережитой им потери. Его любовь и преданность были поистине безграничны, никакой надежды, что время излечит его раны. Космические скитальцы, в отличие от людей, не умели забывать, они хранили лебединую верность единственному существу, однажды избранному их сердцем.

Хабба Ибо спустился со сцены и занял место за столом, заиграла музыка, зажегся свет, гости приступили к ужину. Роботы-официанты неслышно скользили по паркету, развозили еду и напитки, все было необычайно вкусным. В душе я радовалась и гордилась, что мне удалось вывести родителей на такое интересное, трогательное и даже немного роскошное мероприятие. После десертов, снова заиграла музыка, кое-где появились танцующие пары. Кто-то поднялся из-за стола, поприветствовать знакомых, отовсюду доносились разговоры, смех, шутки, только Хабба одиноко сидел, ковыряя вилкой в тарелке.

Мы тоже поднялись, я хотела представить отцу сокурсников: от Академии пригласили еще несколько человек. Когда мы медленно продвигались по залу, лавируя среди приглашенных, толпа неожиданно вынесла нас к группе астронавтов, к той, где стоял Нив Шерри.

– Нив! – окликнул вдруг его отец. – Иван Ипатов, рад знакомству. Это моя жена Эдита и дочь Томирис. Тори. Она учится в той же Академии, которую окончили вы. И делает успехи. Мы хотели сказать: для нас большая честь быть рядом с вами, и если позволите, хотели бы сфотографироваться.