Рыжее (не)счастье Темного

Нет, вряд ли это кто-то из прислуги. Я не без труда открыла глаза и взглянула на мужчину. Высокий, крупный. Угрюмое лицо скрыто под слоем щетины. Черные волосы, беспорядочно разбросанные по макушке, спадают на плечи волнистыми прядями. Большой шрам проходит через всю правую щеку, заканчиваясь у внешнего уголка глаза. Незнакомец выглядит устрашающе.

– Очнулась наконец-то, – сказал он, опускаясь на стул рядом с кроватью. – Я уж думал пустить тебя на корм Ларри, если в себя не придешь, – усмехнулся он, кивнув в сторону огромного мохнатого пса, что сидел чуть поодаль от своего хозяина.

Я нервно сглотнула, глядя как оскалился тот, кто едва не попробовал меня на вкус. Густая собачья шерсть бурая с рыжими пятнами, огромные зубы и навостренные уши, улавливающие каждый шорох – животное выглядело под стать незнакомцу.

К губам поднесли плошку, до краев наполненную горячим ароматным напитком. Я сделала несколько глотков, чтобы смочить пересохшее горло.

– Где я? – наконец осмелилась поинтересоваться я.

Помещение с низкими потолками, освещенное огарками свечей, никак не могло быть дворцом. Жесткая кровать и груда набитых тюков у стены только подкрепили мое предположение. В центре комнаты стояло неизвестное мне сооружение. Металлическая бочка, сужающаяся к потолку, труба от которой уходила наверх, за деревянные перекрытия. Внутри нее что-то шумело, кряхтело, трещало.

– Мы называем его очагом, – сказал незнакомец, заметив мой заинтересованный взгляд. – С тех пор как пошел снег, он не дает нам сдохнуть от холода.

– Снег? – переспросила я. – Вы о белых мухах, что усыпали всю землю?

Мужчина громко рассмеялся, прищурив глаза.

– Эти мухи, как ты говоришь, называют снежинками, – ответил он, стерев с лица улыбку. – Лучше расскажи, как ты очутилась в городе. Одна. Тени обнаружили тебя по уши в сугробе, а твои башмаки были доверху наполнены снегом.

В городе? Помню только, как устроилась на ночлег в лесу, а после… Ничего…

– Я шла из дворца, – тихо ответила я, все еще пытаясь освежить в памяти события минувшего дня. – Моя лиса. Где она? – опомнилась я.

– Лиса? – мужчина задумчиво почесал шрам. – Тени сказали, что ты была одна. Наверное, убежала, – развел руками он.

Быть такого не может. Она никогда бы не оставила меня. Сердце защемило от тоски по Ириске. Я судорожно шарила дрожащими руками по цветастому покрывалу, хоть и понимала, что единственного родного мне живого существа здесь больше нет…

– Я сразу поняла, что она из дворцовых, – фыркнула женщина, выглядывая из-за очага. – Небось, принцессе Астрид прислужничала?

– Нет, я… – голос оборвался. К глазам подступили слезы.

– Хватит с нее вопросов, – оборвал меня мужчина. – Видишь и так глаза на мокром месте. Пусть освоится немного, потом все расскажет.

Женщина поджала губу, но перечить не стала. Взглядом она проводила Ларри и его хозяина, а после подошла ко мне и, шумно вздохнув, приземлилась на стул. Крупная, розовощекая, с большой грудью распирающей платье изнутри.

– Ох, знаю я их, – махнула она пухлой рукой. – Небось, загоняли тебя, бедняжку, совсем. Принцесса то, поговаривают, собой хороша, да вот характер дурной. За все эти годы даже людям не изволила показаться. Не переживай, Господин тебя в обиду не даст. Он о тебе вон как печется. Ты не дурнушка, авось и срастется чего…

– Нет, – выпалила я, вскакивая с постели. На мне было лишь нижнее платье, поэтому я была вынуждена снова юркнуть под одеяло. – Где мои вещи?

Женщина, тяжело дыша, встала и сняла с веревки натянутой у очага плащ и платье с рукавами-фонариками.

– Одевайся, но на улицу Господин велел тебя не отпускать. В городе дворцовых не жалуют. Выйдешь беду на себя навлечешь.

– Имя у вашего Господина есть? – поинтересовалась я, натягивая свой скромный наряд.

– А кто же знает? Когда-то, небось, и было, но отныне его все величают только так. Меня можешь звать Бо, – добавила она, возвращаясь к дымящемуся чану, что стоял на очаге. – А тебя то, как звать?

– Лисса, – выпалила я. Почему-то именно сейчас называть свое настоящее имя мне вовсе не хотелось.

Бо кивнула и принялась помешивать свое варево.

Завязав растрепавшиеся волосы в тугой узел, я осмотрелась. Свою поклажу я обнаружила у изголовья кровати. Спешно сунула руку внутрь, и сердце учащенно забилось, когда я обнаружила артефакты. Хвала Пресветлому Йону, на месте! Целые и невредимые!

– Бо, – обратилась я к женщине, – ты знаешь, почему посыпались с неба белые мухи? То есть снег, – поправила я.

– Хан его знает, что творится в этом мире, – выругалась она. – Ходят слухи, что где-то какая-то ткань разорвалась, а заштопать никто не в силах. Ты это лучше у Господина спроси, я в таких вопросах не сильна. Мое дело маленькое – чтобы все были накормлены и обстираны. В остальное я нос не сую.

– Ткань мироздания, – прошептала я, вспомнив слова Ангуса.

– Вот-вот, она самая. Господин так и сказал “порвали, а заштопать не кому”. Не умеет никто, – ответила Бо.

От этих слов картина ясней не становилась. Допустим, случился прорыв той самой ткани, вот только где? И как его устранить? И самое главное, что могло его спровоцировать? Боюсь, что белые мухи, кружащие над землей это еще не самое страшное, что нас ждет…

Господин вернулся только под вечер с охапкой сухого хвороста подмышкой. Скинув плащ, с внутренней стороны обшитый мехом, он приземлился на стул и вытянул ноги. Ларри тут же улегся рядом с хозяином. Невооруженным взглядом было видно, что между этими двумя есть связь. Неужели к своим годам он еще не объединился со зверем?

Бо спешно расставила на круглом столе плошки с наваристым куриным бульоном.

– Есть какие-нибудь новости? – спросила она, наполняя чашки травяным чаем.

– Паршивые, – отозвался мужчина. – Тени вернулись. Во дворце все замерзли с наступлением холодов. Кроме тебя, девочка, – он устремил на меня свой хищный взгляд, – никто не уцелел. Не странно ли это?

Я передернула плечами, не найдя что ответить. Мне и самой казалось необычным это стечение обстоятельств. Из тех живых существ, кто находился за стеной, уцелели только я и Ириска. При мысли о лисе, ком подступил к горлу.

– А что с принцессой? – вмешалась Бо.

– Это одному Хану известно, – выругался Господин. – Королеву нашли замерзшей, а вот наследницы и след простыл. Кругом одна прислуга. В городе шепчутся, что никакой принцессы и не было никогда.

– Была, – вступилась я, едва не выдав себя.

Мужчина прищурился:

– Если была – отыщем, – ответил он. – Только она может устранить прорыв.

– Да как же ей это удастся? – покачала головой Бо.

Господин вздохнул:

– Ей видней. Много столетий назад король поклялся, что он и его дети будут неустанно следить за тем, чтобы ткань миров оставалась цела. Дабы не одна тварь не просочилась в наш город. До этого момента им это всегда удавалось, – он шумно отхлебнул чая, – но теперь все иначе…

Я молча слушала рассказ этого мужчины. За восемнадцать лет я ни разу не слышала о предназначении особ королевских кровей, упомянутом Господином. Быть может, это всего лишь легенда? Слух, порожденный недавними событиями? А если нет, то, как мне все исправить? Как вернуть былой покой на родные земли?

– Вы сказали, что ткань миров служит барьером. Этот разрыв… Кто может через него прийти в наш город? – робко поинтересовалась я.

– Темные – слуги Хана. Тени видели их на окраине города. С десяток, может больше. Лица под черными капюшонами. Холодом веет за версту, – содрогнулся Господин, сделав еще один глоток обжигающего напитка.

– А кому служат тени? – задала я очередной вопрос.

Господин рассмеялся: