Далекие звезды

Ах, вот отчего у нас плохое настроение. Что, уже жалеешь о принятом решении и стесняешься демонстрировать меня людям? Так поздно. Да, я злорадствовала.

– На этом все. Иди, учи, – ну, конечно, спешу и падаю.

Позже, растянувшись на мягкой кровати, думала о том, как легко отделалась. О моих похождениях Рикер пока не узнал. Долго ли будет длиться мое везение? Посмотрим. Нужно будет как можно быстрее разобраться с тем молоденьким офицером. А то еще вскроется наше общение, и очередной мой план вновь будет вдребезги разбит.

Утром, как и договаривались, прибежала на тренировку. Вот она, моя отдушина. Парни меня встретили приветственными восклицаниями и дружественными рукопожатиями. Приятно, что меня так быстро признали, как равную. Вообще удивительные ребята. Никаких предрассудков или презрения. Тео как всегда выделился, опять галантно поцеловав мне руку, а потом приступил к инструктажу.

– Миа, ты у нас человек новый, поэтому рассказываю. Утром мы бронируем зал. Как ты, я думаю, заметила, здесь никого кроме нас нет. Этот час мы будем отрабатывать нашу произвольную часть программы и специфические трюки. То, что происходит здесь, до дня соревнований демонстрировать нигде нельзя. Все ясно?

– Да.

– Отлично, тогда начнем.

После тренировки я ощущала боль, поселившуюся, казалось, в каждой клеточке тела. Еще утром было несладко, а сейчас и подавно. Однако от подобной усиленной тренировки я испытала полное моральное удовлетворение. Ко мне подлетел Тео.

– Миа, все прекрасно. Ты просто поражаешь. Будто рождена для эйрбординга. Ты точно нигде не тренировалась раньше?

– Нет.

– Ну ладно. Сегодня пойдешь с нами перекусить?

– С удовольствием.

Мы зашли в небольшой ресторанчик с довольно вольной молодежной атмосферой. Здесь играла громкая веселая музыка. Расселись за полукруглым столом, и к нам тут же подъехала обутая в ролики симпатичная улыбчивая официантка, которая быстро приняла заказ. По обеим сторонам от меня, оттеснив остальных желающих, уселись Тео и Шаял.

Ребята в основном болтали только о стратегии и сильных и слабых сторонах их программы и практически не касались личных тем. Наибольший накал страстей вызывали разговоры о перехвате сообщений во время файта – это своеобразное сражение между двумя командами, главная цель которого – набрать наибольшее количество очков, заваливая на страховочную сеть соперников. Парней возмущало, что сейчас некоторые команды нанимают программистов, чтобы те перехватывали голосовые сообщения главы группы, которые капитан дает всем в своей команде с указаниями и кодами фигур. Из-за этого соперники имеют преимущество, так как знают, как их оппонент поступит. Сейчас моя группа раскололась на два лагеря. В одном убеждали, что мы тоже должны нанять программеров, раз остальные не чисты на руку. А вот другой лагерь, который был в меньшинстве, но имел в своих рядах Тео – нашего вожака, отстаивал позицию, что так нечестно, и это будет уже не та игра, и вкуса чистой победы в этом случае будет не ощутить. Наконец, внимание обратили на скромно молчащую меня.

– Миа, а ты чего притихла. На борде ты смелая, а сейчас как мышка сидишь. Мы хотим услышать женское мнение. Рассуди нас. Как лучше поступить.

– Ну… – меня смутил нездоровый энтузиазм парней, с нетерпением ожидающих моего ответа. – Мне кажется, есть еще варианты. Например, закодировать все условные обозначения, и пусть соперники гадают, что ты там сказал. Или еще проще. Отдавать команды на тожутском. Благо, как минимум, двое специалистов, которые могут подготовить необходимые фразы, у вас есть. Этот специфический язык знают далеко не все. Пока переведут, игра уже закончится.

На меня смотрели удивленно. Всеобщее мнение опять выразил Тео.

– А у тебя голова варит. Как сами не додумались?

Мне оставалось лишь смущенно краснеть. А потом еще больше, поскольку, когда принесли заказ, у меня оказалось едва ли не вдвое больше гамбургеров и картошки, чем у остальных. Да, я отъедаюсь, пока есть возможность, все равно с такими активными тренировками лишнего не наберу. Вместо того чтобы как-то меня подначить и обвинить в обжорстве, парни наоборот смотрели одобрительно и заботливо предлагали еще добавки.

– Правильно! – пробасил один из ребят. Дон его зовут, кажется. Здоровяк, лишь немного уступающий в объемах нейсегу, что уже было значительным достижением для человека. – А то совсем худенькая. Кожа да кости. Куда такое годится? Ветром сдуть может.

Ну, с ветром, положим, Дон перегнул палку, но в остальном худоба и мне казалась излишне болезненной, хотя в высшем свете так модно, и некоторые сознательно доводят себя до подобного состояния.

Парни немного рассказали о себе, оказалось, что они учатся все вместе на первом курсе летной академии, где, собственно, познакомились и сдружились. Как я и предполагала, все из хороших семей. Даже нейсег, отец которого высокопоставленный дипломат и специально женился на влиятельной и богатой тожутской невесте, тем самым заключив весьма выгодный союз. Некоторые неудобства, которые нес подобный брак из-за реакции других людей, папа Шаяла полностью проигнорировал. Под конец нашего застолья тема беседы все-таки осторожно перетекла на мою личность.

– И как тебе здесь? Муж не обижает? После отбора вышла передача, знаешь, в которой подробно обсуждаются все самые интересные моменты прошедшего мероприятия, там сказали, что ты сирота. Сочувствуем, – как обычно ото всех первым высказался Тео.

– Спасибо, все нормально. Здесь здорово. С мистером Блэквудом мы, можно сказать, нашли общий язык.

– Точно? А то смотри, ежели какие проблемы будут, поможем.

– Да нет, все путем. Делаю что хочу, и золотая карточка в моем распоряжении.

– Миа, а ты знаешь, кто твои родители? Или хоть что-нибудь о них? Если они тебя бросили или потерялись во время саткерского конфликта, мы могли бы попробовать навести справки и поискать их, если хочешь, – неожиданно спросил нейсег. Остальные взглядами выразили такую же готовность. Честно сказать, не ждала такого участия от пока еще мало знакомых мне ребят. И была этим тронута.

– Спасибо, но не нужно. В приют я попала в пятилетнем возрасте. Меня нашли на помойке, и я ничего не помню о своем прошлом.

Взгляды ребят стали еще более сочувствующими, а я опять мучительно покраснела. Неприятно было им врать, но ничего не поделаешь. Я никому не говорила о том, что помню свою жизнь до приюта. Память у меня вообще на редкость хорошая. К сожалению.

После посиделок с парнями, которым, по их утверждению, нужно было бежать на лекции, отправилась в приглянувшийся ранее парк. Время было еще довольно раннее. Там, с комфортом расположившись в высокой траве, стала штудировать полученную от Рикера информацию.

Так, ну благо с этикетом я знакома хорошо, еще в юности, на всякий случай, озаботившись подобными знаниями. Лишним ничего не бывает. Сейчас я просто пролистала на всякий случай, а то вдруг чего упустила. Но все было стандартно. Ничего нового не придумали. Правда, назло Рикеру собираюсь вести себя на приеме, как неотесанная жительница трущоб, которая очень старается показать, что книги по этикету она все-таки читать начала. Ну, это чтобы не так сильно потом огрести. А что, небольшой мести за пренебрежительное отношение никто не отменял. Пусть краснеет за жену. Сам такую выбрал.

Файл с данными о сильных мира сего гораздо интереснее. В него я закопалась надолго. Информация распределялась по цветам. Черная папка – условное обозначение, которое говорит нечто вроде «не лезь, убьет». Во главе черного списка значился седовласый мужчина со строгим лицом и пронзительными черными глазами. Пояснительная надпись гласила, что это ни кто иной, как мой нынешний родственник. Грозный и таинственный Джонатан Блэквуд. О нем практически не было никакой информации, только то, что он является действующим главой корабля. Так вот ты какой, отец Рикера. Странно, что он до сих пор не нанес мне «визит вежливости», хотя муж вроде уверял, что с отцом он договорится. Не знаю, можно ли с таким о чем-либо договориться.

Второе место в списке, как не сложно было догадаться, с гордостью занимал Рикер. Все-таки в мужья мне достался настоящий красавчик. Ну, это на мой вкус. На фотографии я могла безбоязненно внимательно рассмотреть мужа. Хорош. И взгляд такой… решительный, целеустремленный, жесткий. Такому человеку дорогу лучше не переходить. Может, я поспешила с решением устроить ему маленькую месть? Ладно, посмотрю по ситуации.

В описании значится, что Рикер является первым заместителем главнокомандующего корабля, а также действующим главой Совета Титана. Это, случайно, не там ли, где решаются вопросы по основным направлениям деятельности внешней и внутренней политики? Ну, круто. Должность эта, насколько я знаю, выборная, и, как в народе шепчут, занять ее ой как не просто, будь ты хоть кем, но если мозгов нет, тебя быстро сместят.

Далее по списку идут главы различных ведомств. Оборона, промышленность, ресурсы, финансы, технология, наука. Главе финансового ведомства я уделила чуть больше внимания. Как я понимаю, это отец той нервной девицы, с которой мне не повезло столкнуться на главной улице. Врагов надо знать как можно лучше. Интересно, у Рикера с этой Катрин что-то есть, или девушка сама себе все навыдумывала?

Красный список щеголяет некоторыми близкими родственниками людей из черного списка и теми, кто не на таких уж важных, но тоже значимых местах. Ну и различные скандальные персоны, способные испортить жизнь любому. Подозреваю, муж сам составлял все эти списки. Было забавно читать пометки к описаниям типа: «стерва», «нимфоманка», «сплетница», «скандалистка», «обходить эту дуру как можно дальше» и тому подобное. В основном такие надписи пестрели только у женщин, но имелись и аналоги у мужчин: «любитель мальчиков», «предпочитает мужчин», «много говорит» и так далее. А Рикер опираясь не на собственный ли опыт сделал все эти предупреждения? Смешно, если да.

В следующем, синем списке я нашла много знакомых лиц. В основном там «золотая молодежь». Дети богатых влиятельных родителей, от которых пока неизвестно чего ждать, но тоже лучше не задевать на всякий случай. Там я нашла мордашки всей своей команды по эйрбордингу, да и много других ребят из зала для тренировок, Катрин и кое-кого еще. Хорошие у меня знакомства, ничего не скажешь. Далее зеленый список – здесь, на мой взгляд, скорее полезные люди. Ученые, врачи, специалисты разного профиля и тому подобная необходимая обществу братия.

Я удивилась, когда в последней, обозначенной серым цветом папке, вместо длинного списка имен с фотографиями и краткими пояснениями имелся только один человек. Я. Вот… даже не знаю, как назвать. Фотографий несколько. Одна – после первого года работы уборщицей, где я вся блеклая и изнеможденная, с потухшим взглядом. А потом идет ряд других снимков. Тут и фото нашей драки с Катрин, как раз тот момент, когда я сделала ей подножку, и она живописно упала, оголив свои нижние девяносто. Но интересное в фотографии не это, а мое лицо, запечатленное крупным планом. Несмотря на то, что внешне я еще почти ничем не отличаюсь от того, что на первой фотографии, но надо видеть, какая коварная усмешка сияет на моем лице, а ехидный адский огонек в глазах вообще полностью преображает прежнюю меня. И ни какие салоны не нужны. На следующей фотографии я на эйрборде. Вся такая серьезная, решительная и собранная. В глазах столько страсти и жизни. Следующая же фотография заставила сильно напрячься. На ней я в том самом платье, что Рикер счел развратным. Теперь понимаю, почему. Смотрится действительно как-то излишне откровенно, особенно когда расслабленно и подчеркнуто вызывающе сидишь на фоне клубов сигаретного дыма и раздевающих мужских взглядов, а напротив тебя молодой красавец-военный, глазами поедающий твою фигуру. На этой фотографии у меня этакая ленивая улыбка, глаза оценивающе прищурены. Да я словно роковая соблазнительница! Даже подумать не могла, что я так смотрюсь со стороны. После ряда фотографий вместо каких-то пояснительных надписей стоит один лишь знак вопроса. Жирный такой.

Сначала я выругалась, но про себя, а то вдруг и здесь где-то прячется записывающее устройство, а потом крепко задумалась. Я, наивное существо, думала, меня гулять без присмотра отпускают, а нет. Тотальный контроль. Как я только могла помыслить, что может быть иначе? Проблема. Нет, с одной стороны хорошо. Если вдруг попаду в какую-то передрягу, меня, возможно, и выручат, ведь с ограничителем я особо не повоюю. С другой опять нависла угроза над моим планом.

Долго лежала на все той же поляне и размышляла. Под конец пришла к выводу, что рано я паникую. Раз Рикер знает обо всем, но пока мне ничего не запретил, то можно пробовать продолжать в том же духе. Не знаю уж, как он воспримет мои встречи с Алексом, но пока за грань дозволенного наши отношения с парнем не переходят, муженек вмешиваться, видимо, не станет. Мало ли какой у меня круг общения, вон и с парнями из команды теперь дружу. Неужели запрещать будет? А мне много и не надо, несколько встреч, и… Нет, не думать. Иначе ограничитель начинает реагировать, посылая предупредительные импульсы тока.

Вот интересно, а в доме за мной тоже постоянно следят камеры, или эту функцию взял на себя Перси? А что, фотографий наших вечерних посиделок за ужином ведь нет. Все, не думать о плохом. В этот раз я не проиграю.

До обеда, на котором я должна буду встретиться с Алексом, осталось еще пара часов. Может, пора все-таки спуститься вниз за вещами? Там ведь моя карточка с кровно заработанной зарплатой уборщицы осталась. Надо бы забрать. Золотая кредитка – это хорошо, но я не ощущаю эти деньги своими. В любой момент их может забрать обидевшийся на что-то муж. Эх, как же не хочется туда идти.

Поднялась, тщательно отряхнувшись от налипшей травы, и неохотно поплелась на выход, погрузившись в размышления. По-хорошему, нужно будет на пару часов нанять нескольких здоровяков из частного охранного предприятия. Сейчас я, в случае чего, сдачи толком не дам. Благо, деньги есть, могу позволить себе подобную охрану. Это с одной стороны. А с другой, доверять свою спину совершенно незнакомым людям не хотелось.

– Ой, Миа, привет, – передо мной, преграждая выход из парка, сильно зеленея от смущения, стоял Шаял.

– Здоровались уже, – улыбнулась. Как можно быть одновременно таким скромным и устрашающе огромным.

– А я тут решил зайти в парк погулять, – сказал нейсег и стал совершенно весь темно-зеленым.

– А как же лекции?

– Ну, у меня они раньше закончились.

Врет, по глазам вижу. Я ведь, кажется, упоминала, что собираюсь пойти в этот парк.

– Понятно. Хорошо погулять, – двинулась дальше.