Дерево на крыше (сборник)

Вера позировала несколько раз. Сидела на стуле с прямой спиной. Очень уставала.

– Не напрягайтесь, – просил Виля. – Просто сидите, и все.

Все кончилось тем, что Вера убралась в мастерской. Ворочала картины, выметая вековую пыль. Потом спекла капустный пирог.

Виля ел и не верил своему счастью.

– А как это у вас получилось? – спросил он.

– Капусту не надо жарить, – объяснила Вера. – Просто ошпарить, и все.

– Как спаржа, – восхищался Виля.

Вера не знала, что такое спаржа. А спросить постеснялась.

– Интересно… – проговорил Виля, прислушиваясь к вкусовым ощущениям.

Вера всю следующую неделю носилась с этим «интересно». Почему он так сказал? Что бы это значило?

Она поделилась с двумя актрисами, рассказала про Вилю, про пирог и про «интересно».

Подруги восприняли скептически.

Одна из них, хамоватая Валька Санина, поинтересовалась:

– Куда ты лезешь? Где ты и где он?

– В каком смысле? – не поняла Вера.

– Да во всех. У тебя ни кожи ни рожи, ни кола ни двора. А он – первый жених Москвы. За ним знаешь кто увивался? Шахиня Сорайя. Первая красавица.

– Она уже не шахиня. Ее шах бросил, – уточнила Любочка Кузьмина, актриса-травести, худенькая, как подросток. – Эта Сорайя ездит по всему миру и на всех бросается.

– А Виля? – спросила Вера.

Ее не интересовала экс-шахиня.

– Виля соскочил, – ответила Любочка. – Он всегда соскакивает.

– Ну вот, – Вера повернулась к Вальке Саниной, – а ты говоришь…

Валька пожала плечами, накинула на плечи шубу – длинную и квадратную, как бурка, и пошла к выходу, странно ступая. Она двигалась вперед, как будто раздвигала дорогу сиськами и причинным местом.

Валька недавно вышла замуж за богатого профессора и чувствовала себя победительницей жизни.

Вера не завидовала. Ей такого профессора – лысенького и щуплого – и даром не надо. То ли дело Виля Кронберг – умный и воспитанный, лишнего слова не скажет. Все слова к месту.

Виля действительно был всегда корректен, приветлив, инициативы не проявлял. Инициатива шла от Веры. Эта инициатива привела к нежелательной беременности. Однако почему нежелательной? Вера подумала и решила родить ребенка – ему и себе. Обоим. Но Виля сказал странную фразу:

– Дай мне спокойно умереть…

– А ты что, болеешь? – обеспокоилась Вера. – Я тебя вылечу.

Виля усмехнулся непонятно. В нем жила неизлечимая болезнь, от которой умер Николай Островский. Как утверждают врачи, эта болезнь поражает только хороших людей. Значит, природе не нужен избыток добра.

Виля тщательно скрывал свою болезнь. Это была его личная трагедия, которой он ни с кем не делился.

Аборты были запрещены. Вере посоветовали какую-то Таню, которая за пять минут решала все проблемы. Был зародыш – и нет его.

Вера договорилась с Таней по телефону и пошла к ней в указанный день и час.

Явилась пораньше. Тани не оказалось дома.

Вера села на ступеньку и стала ждать.

Через полчаса появилась хмурая Таня, коротко глянула на Веру.

Вера сидела принаряженная, с накрашенными ресницами. Таню всегда поражал тот факт, что женщины приходили наряженные и накрашенные, как будто шли на свидание, а не на криминальный аборт.

Вера прошла за Таней в ее комнату.

Все произошло быстро и по-деловому. Таня развела мыльный раствор из простого мыла и влила в камеру, где сидел маленький зародыш. В сущности, горошина.

Далее Вера встала и поехала в театр. Вечером был спектакль.

Она играла маленькую эпизодическую роль в пьесе современного драматурга. В эти годы цензурой разрешался только конфликт хорошего с лучшим. Все вокруг очень хорошо, но могло быть еще лучше. И вокруг этого базар.

Во время спектакля у Веры начались схватки. Нестерпимая боль перепоясывала тело. Вера едва совмещала роль со своим состоянием. Она боялась, что мыло потечет по ногам у всех на виду.

Ночью случился выкидыш.

Туалет был далеко от кулис, на другом этаже. Вера волокла свое тело, держась за перила. Из нее что-то выпало и шлепнулось. Вере показалось, что выпало ее сердце. Она громко взвыла, как собака. Вой отозвался в гулком пространстве. Вокруг – ни одной живой души. Вера выла одна, как на луне.

А Виля ничего и не знал.

Вера вошла в его положение, не нарушила его покой. Пусть себе умирает спокойно, когда захочет. И что поразительно, Виля действительно умер через несколько лет, не оставив потомства. Такой молодой, такой красивый и – умер.

После выкидыша Вера перестала беременеть. Но оно и к лучшему. Куда рожать? Ни кола ни двора, ни денег, ни любви.

Александр второй

Его звали Александр. В те времена все были Александры, как будто нет другого имени.

Александр был из хорошей семьи. Мать – хормейстер, дирижер детского хора. Умница, красавица. Вся пропитана звуками.

Отец – генерал тыла и транспорта. Работал по ночам, приходил домой под утро. В те времена все работали в режиме Сталина, отца народов.

Семья была хорошая, но на сына Александра времени не оставалось. У родителей серьезные взрослые дела. Ребенка подхватила улица.