Муля, кого ты привез? (сборник)

Я могла бы обнадежить старушку, дескать, любви все возрасты покорны. И что тогда? Ольга Михайловна, вдохновленная моими прогнозами, начнет названивать, приставать. Актер, естественно, будет избегать, прятаться, грубить, и все может кончиться плохо. Старушку хватит удар, и – здрасьте, Константин Сергеевич. (Имеется в виду Станиславский.)

Зачем я буду обманывать человека, тем более она ехала ко мне за тридевять земель.

Я спросила:

– Сколько ему лет?

– Тридцать шесть.

– Значит, у вас сорок лет разницы. Бабушка.

– Ну и что? – не согласилась она. – У меня тонкая талия, тонкие запястья, стройные ноги… Почему мужчинам можно, а нам нельзя?

– Потому что задача любви – размножение, а старухи не размножаются.

– Задача любви – любовь. Душевный взлет.

– Для этого существует свое время. Оно так и называется: возраст любви. Вы его миновали.

– Я вышла замуж рано, но мой муж был «не по этому делу». Он любил меня платонически. Я мирилась. Жила с ним из-за сына. Мы оба с разных сторон обожали своего сына. А теперь, когда моя жизнь кончается, я впервые полюбила. Эта любовь стоит у горла. Я задыхаюсь. Я не знаю, что делать? Помогите мне…

– А внуки у вас есть?

– Есть, девочка.

– Сосредоточьтесь на внучке, – сказала я. – Переключите любовь на семью.

– Вы хотите сказать, что у меня нет шансов? Потому что я старуха?

– Потому что он – гей, – прямо сказала я.

– С чего вы взяли?

– Это известно.

– А почему он пошел меня провожать? Понес на руках? Обещал позвонить?

– Геи тяготеют к пожилым женщинам. С ними спокойно. Можно дружить.

– А с молодыми нельзя?

– Нельзя. Их надо трахать, прошу прощения. А голубые делают это между собой. Женщины ни при чем.

– Что вы такое говорите? – не поверила Ольга Михайловна.

– А почему были уничтожены Содом и Гоморра?

– Почему?

– Вот поэтому. Геи существуют с незапамятных времен. Они были всегда. И есть. И будут.

– В мое время их не было.

– Были. Просто их преследовали и они прятались.

Ольга Михайловна замкнулась, потом проговорила упрямо:

– Я звонила Вере Васильевой, она меня выслушала и сказала, раз я люблю, я молода. Пока человек любит, он молод.

Я поняла: она звонила не только мне. Она хотела привлечь всю страну.

– Не надо развешивать свои проблемы, как белье на веревке, – посоветовала я. – Вам никто не поможет, кроме вас самой. «Все врут, и все мрут». Это слова из пьесы. Но это – правда. Кстати, автор этой пьесы – гей.

Ольга Михайловна долго молчала, потом проговорила:

– Я несчастна…

– Вовсе нет. У вас большое прошлое. Вы прошли большой жизненный путь. Подумайте, как много молодых не дошли и до середины, а вы – в пути, в прекрасной форме. У вас тонкая талия и стройные запястья…

– А будущее?

– Будущее – внучка. И любовь там же.

Перед тем как уйти, Ольга Михайловна остановилась в дверях и спросила:

– Вы меня не бросите?

Видимо, она не рассчитывала на себя. Ей была нужна чья-то рука.

– Ну конечно нет, – наврала я.

Невозможно же было ее оттолкнуть. Тем более что слова – ничего не значат.

Все врут, и все мрут.

Тогда и теперь

Ольга Михайловна позвонила мне с новым несчастьем. Она не могла жить без потрясений.

– От сына ушла жена и забрала внучку, – сообщила Ольга Михайловна.

– Почему? – спросила я.

– Потому что ребенок должен жить с матерью.

– Почему ушла? – уточнила я.

– Он мало зарабатывает. Двести долларов в месяц.