Так плохо, как сегодня (сборник)

Выставка продолжалась неделю.

В день закрытия нас пригласили на банкет. Еда была дешевая, невкусная, салат плохо промыт или не вымыт вообще. Все кончилось тем, что я жестоко отравилась и не спала всю ночь. Жучка всполошилась и приволокла мне бутылку водки для дезинфекции.

Когда я наутро вышла из номера, делегация заподозрила, что я алкашка. Бледная до зелени, угрюмая, с бутылкой в руке.

Так окончилась моя книжная ярмарка.

Я вернулась из Швейцарии в Москву.

Впечатления улеглись. Я стала забывать Женеву и Женевское озеро. А что их особенно помнить? У нас своя жизнь, у них своя. У нас американские горки: вверх – вниз, у них – застой благополучия.

Неожиданно мне позвонила Полина Жук.

– Я хочу к вам приехать, – сказала Полина. Мне хотелось спросить: зачем? Но я воздержалась.

– Ты на машине? Я далеко живу, – предупредила я.

– Не имеет значения. Я хочу вас видеть.

– Я тоже хочу тебя видеть, – созналась я. – Приезжай. Пиши адрес.

Полина приехала на другой день.

Она привезла мне в подарок свой альбом фотографий. На мелованной финской бумаге – пейзажи, портреты. Дух захватывает от красоты и тайны. В эту тайну можно проникнуть только с помощью таланта.

В старых лицах просвечивают молодые, и становится понятно: жизнь непрерывна.

Мы сели обедать.

– У тебя есть мастерская? – спросила я.

– В том-то и дело…

Полина рассказала свою печальную историю, довольно типичную для интеллигенции.

Жить не на что. Она сдала свою квартиру, а сама переехала в мастерскую. Но мастерскую отбирают, поскольку закончился срок аренды.

– Какой выход? – спросила я.

– Приватизировать мастерскую.

– А от кого это зависит?

– От мэра.

Я догадалась: Полина хочет, чтобы я позвонила мэру. В этом цель ее приезда.

– Я нового мэра не знаю. Он меня тоже, – объяснила я.

– Веля знает. Веля пообещал, что попросит. Он уже записался на прием. Его примут через неделю.

Значит, цель визита – не мастерская. Тогда что? А может быть, ничего. Просто соскучилась и приехала.

Общение тоже роскошь, своего рода бриллиант, особенно общение близких по разуму и жизненному восприятию.

Мы выпили. По телу разлилась благодать и полное спокойствие.

Полина рассказала, как от нее ушел первый муж. Он был моложе ее на десять лет.

– К молодой? – спросила я.

– На десять лет его моложе.

– Значит, тебя на двадцать, – посчитала я.

– Ну да… – согласилась Полина.

– Этого следовало ожидать.

– Почему же? – не поняла Полина. – Разве я не красивая?

Она держала фужер у лица. Большие глаза над хрусталем.

– Я красивая, не зануда, сама зарабатываю… – перечислила Полина. – Была такая любовь…

– Была и сплыла.

– Но почему?

– Ему захотелось детей. А родить должна молодая. У цыган женщина рожает с двенадцати лет. А в семнадцать уже считается старуха.

– Мы же не цыгане, – возразила Полина.

– Ты хочешь, чтобы я с ним поговорила? – догадалась я.

– С кем?

– С твоим мужем…

– Вы что, с ума сошли? Зачем он мне? Я Велю люблю.

– А с Велей у тебя какая разница?

– Двадцать пять лет. Но я их не чувствую. Моя душа слилась с его душой. У нас одна душа на двоих. Я все время слышу его присутствие.

– И сейчас?

– И сейчас…