Оценить:
 Рейтинг: 0

Лошади с крыльями

<< 1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 42 >>
На страницу:
7 из 42
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
– А?

Адам открыл глаза. В комнате было уже светло. Тень oт рамы крестом лежала на стене.

– Ты иди… Иди к себе, – попросила Инна.

Он не мог встать. Но не мог и ослушаться. Она сказала: иди. Значит, надо идти.

Адам поднялся, стал натягивать на себя новый костюм, который был ему неудобен. Инна наблюдала сквозь полуприкрытые ресницы. Из окна лился серый свет, Адам казался весь дымчато-серебристо-серый. У него были красивые руки и движения, и по тому, как он застегивал пуговицы на рубашке, просматривалось, что когда-то он был маленький и его любила мама. Инна улыбнулась и поплыла в сон. Сквозь сон слышала, как хлопнула одна дверь, потом другая. Ощутила свободу, которую любила так же, как жизнь, и, засыпая, улыбнулась свободе. Провела ладонью по плечу, с удивлением отмечая, что и ладонь, и плечо – не прежние, а другие. Раньше она не замечала своего тела, оно имело как бы рабочее значение: ноги – ходить, руки – работать. Но оказывается, все это, вплоть до каждой реснички, может существовать как отдельные живые существа и необходимо не только тебе. Гораздо больше, чем тебе, это необходимо другому человеку. Инна заснула с уверенностью, что она всесильна и прекрасна. Ощутила себя нормально, ибо это и есть норма – слышать себя всесильной и прекрасной. А все остальное – отклонение от нормы.

Птицы молчали, значит, солнце еще не встало.

Облака бежали быстро, были перистые и низкие.

Цвела сирень. Гроздья даже по виду были тугие и прохладные. Адам посмотрел на небо, его глаза наполнились слезами. Он заплакал по жене. Ему бесконечно жаль стало свою Светлану Алексеевну, с которой прожил двадцать лет и которая была порядочным человеком. Это очень ценно само по себе – иметь дело с порядочным человеком, но, как оказалось, в определенной ситуации это не имело ровно никакого значения. Он понимал, что должен уйти от нее, а значит, нанести ей реальное зло.

Адам пошел по аллее к своему корпусу. Деревья тянулись к небу, ели – сплошные, а березы – ажурные. Одна береза лежала поваленная, с выкорчеванными корнями. Корни переплелись, как головы звероящера. У одной головы болел зуб и корень-рука подпирал корень-щеку. «Инна», – подумал Адам.

Пробежал ежик. Он комочком перекатился через дорогу и нырнул в высокую траву. «Инна», – подумал Адам.

Все живое и неживое слилось у него в единственное понятие: Инна.

Облака бежали, бежали, бежали… Адам остановился, вбирая глазами небо и землю, испытывал гордый человеческий настрой души, какого он не испытывал никогда прежде. Он был как никогда счастлив и как никогда несчастен.

На завтрак Инна пришла позже обычного. Адам ждал ее за столом.

Она волновалась – как они встретятся, что скажут друг другу. Тот человек, которого она любила, умел сделать вид, что ничего не случилось. И так у него это ловко выходило, что Инна и сама, помнится, усомнилась. И засматривала в его безмятежное лицо.

Инна подходила к столу – прямая и независимая, на всякий случай, если понадобится независимость. Адам поднялся ей навстречу. Они стояли друг против друга и смотрели, молча – глаза в глаза, и это продолжалось долго, почти бесконечно. Со стороны было похоже, будто они глядят на спор: кто дольше?

Кто-то очень умный, кажется даже царь Соломон, сказал о любви: тайна сия велика есть. Тайна – это то, чего не знаешь. Когда-то вода тоже была тайной, а теперь вода – это две молекулы водорода и одна кислорода. Так и любовь. Сейчас это тайна. А когда-нибудь выяснится: валентность души одного человека точно совпадает с валентностью другого и две души образуют качественно новую духовную молекулу.

Адам и Инна стояли и не могли снять глаз друг с друга, и сердце стучало, потому что шла цепная реакция, объединяющая души в Любовь.

– Панкратов! К телефону! – крикнула уборщица тренированным горлом.

– Это меня, – сказал Адам.

– Кто? – испугалась Инна. Ей показалось, он сейчас уйдет и никогда не вернется, и душа снова останется неприкаянной, как детдомовское дитя.

– Не знаю.

– Панкратов! – снова гаркнула уборщица.

– Я сейчас, – пообещал он и пошел.

Инна села на стул и опустила глаза в тарелку.

– Можно, я у вас спрошу? – обратилась клоунесса. Она не начала сразу, с вопроса, который хотела задать, а как бы деликатно постучалась в Инну.

Инна подняла глаза.

– Мне сегодня снилось, будто меня кусала кошка.

– Больно? – спросила Инна.

– Ужасно. Она сцепила зубы на моей руке, и я просто не знала, что мне делать. Я боялась, что она мне выкусит кусок.

– Надо было зажать ей нос, – предложил завязавший алкоголик.

– Зачем?

– Ей нечем стало бы дышать, и она разжала бы зубы.

– Я не догадалась. – Клоунесса подняла брови.

– Между прочим, я тоже ужасно боюсь кошек, – сказала жена алкоголика. – Вот я иду мимо них и никогда не знаю, что у них на уме.

Вернулся Адам. Он сел за стол и начал есть.

– Это очень хороший сон, – сказала Инна. Она сказала то, что клоунесса хотела от нее услышать.

Людям совершенно не обязательно заранее знать плохую правду. Плохая правда придет сама и о себе заявит. Людям надо подкармливать надежду.

Клоунесса радостно закивала, поверила, что кусающая кошка – вестник прекрасных перемен.

– Жена? – тихо спросила Инна.

Он кивнул.

– Ты уезжаешь?

Он кивнул.

– Навсегда?

– На полдня. Туда и обратно.

Адам поднял глаза на Инну, и она увидела в них, что цепная реакция его души уже совершилась и никакие звонки не в состоянии ее расщепить. Инна хотела улыбнуться, но сморщилась. Она устала.

– Жена уезжает в командировку. Некуда девать собаку. Она попросила, чтобы я ее забрал.

– А как ее зовут? – спросила Инна.

– Кого? Жену?

– Собаку.

– Радда… Она все время радовалась. Мы ее так назвали.

<< 1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 42 >>
На страницу:
7 из 42