Рассвет, перевернувший всё

– Бесспорно. Но подумайте сами: именно в его руках находятся сейчас наши жизни. Будьте благоразумны. Не подставляйте впредь под удар ни себя, ни нас.

– Я все равно попытаюсь убить эту английскую собаку! Если потребуется, я перегрызу ему глотку или задушу! – ответив, Кордеро подошел к столу и вдруг преобразился.

Он заметил остро заточенный нож, неосторожно оставленный возле одной из тарелок. Гримаса торжества исказила грубое смуглое лицо, покрытое оспинами. Схватив нож со стола, боцман возбужденно взглянул на товарищей:

– Видите, сеньор Сальварес, Господь не остался глух к моим молитвам. Теперь проклятый висельник от меня не уйдет!

– Вы с ума сошли! Немедленно положите нож на место! Если пират заметит его пропажу…

– Как бы не так!

– Оставьте свою безумную затею, Кордеро, – испуганно пролепетал Мурито. – Вы погубите всех нас.

Но переубедить Кордеро оказалось невозможно.

– Это подлость! – с укором произнес бывший капитан «Санта-Каталины», который ценил порядочность и честь превыше всего. – Каким бы негодяем не был отчаянный пиратский вожак, но он проявил к вам великодушие, тогда как вы собираетесь отплатить ему черной неблагодарностью.

Однако боцман только сильнее сжал рукоять ножа и ничего не ответил, убрав руку с клинком за спину.

* * *

Капитан «Чёрного коршуна» вскоре вернулся в сопровождении трех подручных. При виде этой грозной компании у наименее храброго из испанцев, писаря Мурито, затряслись поджилки, у боцмана Кордеро нервно задергался угол рта, капитан Сальварес внутренне напрягся.

Самый свирепый вид имел бритоголовый рыжебородый верзила с красным мясистым лицом, изуродованным безобразным шрамом. Из-за увечья левый глаз превратился в щелку – кожу стянуло к виску. Правый, навыкате, глядел пристально и недобро. Асимметрия отталкивала так же, как неопрятная одежда и грязные, похожие на бочки руки с толстыми пальцами. Короткую мощную шею окольцовывала серебряная цепь с болтающейся на ней боцманской дудкой. За поясом под выпирающим из штанов пузом торчал пистолет. На бедре висел внушительный тесак с массивной рукоятью и широким тяжелым клинком с разнесенными в стороны зазубринами на обухе.

Боцман пиратского корабля Дик Крайтон – бывший матрос английского королевского флота, сбежал с фрегата Его Величества после нелицеприятной истории. Однажды, продув в карты всё, что имел, он заподозрил соперника в шулерстве и решил проучить при помощи кулаков. О драке в кубрике тут же доложили капитану. Не вникая в суть дела, тот велел наказать зачинщика. По его приказу Крайтона схватили, раздели до белья, выволокли на палубу и перед всей командой выпороли линьком до полусмерти. Оклемавшись, униженный и озлобленный матрос, не чувствуя за собой вины, поклялся отомстить за испытанную на собственной шкуре несправедливость. Когда корабль бросил якорь в портсмутском порту, Крайтон тайком пробрался к командиру и прикончил его. Правда, тот, сопротивляясь, нанёс ему чудовищную рану, навсегда изувечив лицо и едва не лишив одного глаза.

Раненому мстителю-убийце удалось незаметно улизнуть с фрегата. Вынужденно скрываясь от правосудия на берегу, он ночевал, где попало, перебиваясь, чем придётся, пока случайно не узнал, что в Портсмут зашел корабль с неукомплектованной командой, куда срочно требуются люди. Что это за корабль, точно не знал никто, болтали лишь, что у его капитана какие-то проблемы с законом и что ни один уважающий себя честный моряк не ступит на его палубу. Крайтон, которому грозила виселица за убийство королевского морского офицера, понял: судьба предоставила шанс – грех его упустить. Отбросив всякие сомнения, он нанялся на «Чёрный коршун».

Прямой противоположностью страшного, как чума, боцмана с ледяным взглядом убийцы и нешуточной первобытной силой, заключенной в груде бугристых мышц, был другой пират – корабельный врач Франсуа Лапарен – на вид редкостный, хотя и симпатичный пройдоха. Смуглый, худощавый, не особенно высокий, но выносливый и крепкий, он имел тонкий орлиный профиль, карие с хитрецой глаза и длинные черные кудри, напоминающие недавно вошедшие в моду завитые парики. В отличие от здоровяка Крайтона, небрежного во всём, что не касалось его личного арсенала: несвежий, воняющий потом костюм – плевать, следы пороха на лице и грязь под ногтями – а как иначе? Лапарен уделял тщательное внимание своей внешности и одевался с изысканностью придворного аристократа. Оружие носил подстать: на перекинутой через правое плечо парчовой перевязи красовалась длинная изящная шпага с богато украшенным эфесом. За поясом в орнаментированных искусным рельефом ножнах находился стилет – небольшой узкий кинжал с трехгранным клинком и рукоятью из слоновой кости.

Наиболее образованный из всей пиратской команды, доктор Лапарен был незаменимым человеком для капитана во всякого рода авантюрах. Помимо родного французского, он свободно владел итальянским, испанским, чуть хуже английским и немного арабским языками, не говоря о латыни и греческом, которые изучал в Салернском университете вместе с любимой медициной. В Барселоне с успехом познавал азы философии и права. Но неистребимая тяга к спиртному и женщинам привела молодого, и без сомнения, талантливого врача на скамью подсудимых. Его изрядно выпившего застукали с женой градоначальника в самый неподходящий момент. Нагишом, едва успев схватить исподнее, Лапарен выпрыгнул из окна спальни возлюбленной, но попал прямо в руки разъяренного мужа-рогоносца и бдительных стражников. Ему позволили одеться, связали и доставили в суд. Приговор оказался более чем суров: незадачливого любовника лишили права заниматься врачебной практикой без последующего восстановления лицензии, аннулировали диплом доктора и звание бакалавра медицины, невзирая на заслуги по этой части, и отправили гребцом на галеры королевского флота Испании.

Участь галерного гребца справедливо считалась хуже смерти. Многие не выдерживали тягот существования в бесчеловечных условиях и умирали. Лапарену повезло. Однажды на их судно напали варварийские корсары, часть команды перебили, часть обратили в рабов. Попав в рабство к магометанам, хитроумный доктор вскоре нашел способ и бежал. Он вплавь добрался до неизвестного островка, где его полуживого и крайне изможденного подобрали английские морские разбойники, ремонтировавшие там поврежденный в очередном бою корабль. Увидев собратьев-христиан, к тому же, не испанцев, Лапарен испытал такую радость, что без долгих раздумий и колебаний согласился примкнуть к ним.

Третий спутник капитана «Чёрного коршуна» не производил впечатления отпетого головореза, хотя из всех четверых располагал самым внушительным арсеналом: абордажная сабля на боку слева, кортик справа, два пистолета за поясом.

Помощник и друг капитана Джек Уильямс – рослый темноволосый парень лет двадцати восьми – тридцати с удивительно синими глазами и задумчивым, если не сказать, мрачным выражением открытого мужественного лица, отличался серьезностью, граничащей с меланхоличностью, и не свойственным прочим авантюристам чувством справедливости. На его крепкой стройной фигуре отлично сидел простой, но удобный наряд: белая рубаха с распахнутым воротом, черный кожаный жилет и такого же цвета штаны, заправленные в высокие сапоги с отворотами.

На «Чёрный коршун» Уильямс попал случайно около пяти лет назад, благодаря неудачному для него стечению обстоятельств. Прежде жил с матерью на юго-западе Англии, графство Корнуолл, в бедной хижине на землях, принадлежащих влиятельному своенравному помещику – сэру Чарльзу Гилборну. Отец Джека бросил их, когда мальчику едва исполнилось одиннадцать лет. Чтобы прокормить себя и мать, маленький Джек за кусок хлеба и более чем скудную плату вынужден был наняться к сэру Чарльзу конюхом. Не смущаясь тяжелой грязной работой, он исправно выполнял возложенные на него обязанности. Так пролетели годы, и Уильямс превратился в сильного стройного юношу с добрым сердцем и отзывчивой душой, несмотря на все трудности, что довелось ему встретить на жизненном пути.