Девушка сына. Я одержим ею

Зная, что у нее был высокий шанс залететь… Не сдержался. Излился в нее, представляя, как буду носить нашего сына или дочь на руках.

А потом Аяз. Наутро позвонил.

И я уехал. Собирался вернуться. Через неделю, месяц. Неважно. Все ей рассказать. Не вышло. Не успел.

И единственное, чем утешал себя все время, сидя в четырех стенах… Если не сделает аборт – я вернусь, а у меня будет ребенок. Любимый. Не придется ждать мучительный период в девять месяцев.

И опять все пошло не так.

Из-за Аяза.

Если бы не он… Я бы сейчас сидел там. С ней. Не тут.

И не наблюдал, как она выходит из дома. Уже одетая теплее. На улице прохладно.

Несёт в руках коробку.

Завожу мотор и аккуратно еду за ней.

Останавливаюсь в пятидесяти метрах от нее и прожигаю взглядом каждое движение.

Как руки в воздух поднимает. Коробку в мусорный бак отправляет.

Зубы с силой сжимаю от невиданной злости.

Не приняла.

Понимаю. Пытаюсь смириться и не наседать на нее.

Ева меня ненавидит. Пусть. Она будет ненавидеть меня ещё больше. Но я собираюсь все исправить. Даже если придется играть грязно.

Внезапно к ней подходят два пацана. Явно обкуренные или обдолбанные. Один из них шатается и едва стоит на ногах.

К Еве подходят.

И один мудак ей руку на плечо опускает. Вижу, как кривится белоснежное лицо. Маленький носик подрагивает, и я без раздумий, на какой-то тяге вылетаю из салона.

В солнечном сплетении что-то вспыхивает. Яркое, огненное, разрастающееся по всей груди.

И направляющееся в кулаки, которые чешутся, стоит увидеть двух малолеток, что сейчас лезут к МОЕЙ Еве.

Ей никто не смеет делать больно. Только я.

Подхожу к дохлику, хватаю его за плечо, вцепившись пальцами. И рывком дёргаю от Евы. Нельзя. Никому нельзя к ней прикасаться.

– Эй, мужик, мы же беседуем, ты чё?

Я пропускаю эту фразу мимо ушей. Замахиваюсь кулаком и одним резким движением ударяю ему по челюсти. Пацан скулит, хватается за щеку. Ещё один удар делаю. Но уже с другой стороны.

Другой пацан пытается схватить меня, но я отталкиваю его как пушинку. Рядом падает и костьми гремит.

Хочу рожу, что Еву тронула, в месиво превратить. Но сдерживаюсь. Не для её впечатлительных глазок это представление.