Пуговка от бывшего мужа. Исцелю любовью

А потом утонул. В мерцающих глазах, похожих на чистое море, где отражается голубое небо. В них плескались волны, бились о скалы в тот момент, когда из моего носа вытекала кровь. Она видела это.

Я поймал тогда такое умиротворение…

Через секунду улыбнулся. Подмигнул. Несмотря на боль во всей черепушке.

Встал на ноги – и на взявшемся из ниоткуда адреналине выиграл бой.

Осмотрелся, а её уже нет. Упустил. Руки в тот момент упали плетьми вдоль тела. Сердце забилось быстрее, а взгляд метался на выход, разыскивая её.

Очередная фанатка, вдруг запавшая в душу. Так я подумал в первый раз.

А потом увидел снова. Когда она пришла на следующий бой.

Помню, как перепрыгнул через ограду, приземлился прямо перед ней. Выпрямился, чуть не разорвав лицо от улыбки. Погрузился в незамутнённые омуты.

– Ты не досмотрела бой в прошлый раз, – сказал самодовольно. – Я выиграл.

Для неё ведь это имеет значение?

– Не хотела дальше смотреть на этот мордобой, – поморщив милый носик, произнесла она. Её тихий голос едва слышался среди криков беснующейся толпы.

– Тогда зачем пришла сюда снова?

– Подруга притащила. Как и в первый раз.

Усмехнулся недоверчиво.

– Не обманывай. Просто решила глянуть на меня ещё раз, – прозвучало слишком нарциссично, ведь я привык, что большинство девчонок приходили на бой ради моей брутальной внешности и натренированного тела. – Влюбилась.

– Мужик, – нагло отозвалась она, бойко уперев руки в бока, – я тебя вообще не знаю. Я в принципе не любительница бокса. И тем более, передутых качков, сидящих на стероидах.

Наверное, те слова стали решающими.

Она действительно выделялась из серой массы.

Не знаю, что на меня нашло. Я резко закинул Веронику на плечо и, как дикарь, сорвав бой, вместе с ней отправился в раздевалку.

Конечно, это не стало победой. Пришлось завоёвывать её, но недолго. Вероника быстро сдалась под моим напором.

Я чувствовал себя мальчишкой, который влюбился в первый раз. Бегал за ней с цветами, приглашал в кино, рестораны. Однако подпустила она меня к себе ближе только после того, как я собственными руками убирал вольеры в каком-то приюте, где она была волонтёром. Не верила, что я способен на такое, не знала о существовании Джека. А я сделал. И оно того стоило.

Несколько месяцев отношений, предложение руки и сердца. Переезд Вероники ко мне и Джеку, которого я купил незадолго до встречи с ней.

Муж и жена… Мне никто не нужен был, кроме неё.

Всё рухнуло в одночасье, когда она сказала, что забеременела. К такому жизнь меня не готовила. Вообще. На уме была только карьера. Тот год должен был стать последним в боксе. Я хотел уйти в свой бизнес, развиваться в нём. Так что дети – совсем не входили в мои планы.

Это была одна из причин.

А вторая…

От злости бью грушу чересчур сильно и застреваю перчаткой в наполнителе.

Млять. Порвалась.

Столько лет висела, терпела все унижения, а тут не выдержала.

Достаю кулак, наблюдаю за тем, как материал, похожий на песок, водопадом летит на пол.

Убрать бы, а то перед Анной стыдно. Сам насвинячил.

Снимаю потрепанные за день перчатки, кидаю на стол, но отвлекаюсь на вибрирующий на телефон. Незнакомый номер.

Отвечаю, пытаюсь сконцентрироваться на входящем звонке. Из-за переживаний о Джеке я не спал всю ночь, а утром срывался на бедной груше, которая пришла в негодность.

И сейчас, когда останавливаюсь, чуть не отключаюсь.

Мигом распахиваю глаза, как только осознаю, что мне звонят из клиники. Что-то говорят в трубку, но шум в ушах не даёт ничего понять.

– Я сейчас приеду, – бросаю спешно, обрываю звонок. И сам не понимаю, как через двадцать минут переступаю порог клиники.

Глава 7

Вероника

Карие, почти черные глаза смотрят на меня с благодарностью. Я только улыбаюсь, продолжаю чесать за ухом Джека, сидящего в клетке.

Спаситель моей неугомонной Пуговки… ребёнка своего хозяина.

Протягиваю ему вкусняшку, задабривая.

А он лежит, кайфует, ожидая Леона, который должен вот-вот подъехать. Как назло, нужно обсудить с ним некоторые нюансы насчёт Джека. И этот разговор выпал на мою смену…

Работа есть работа – не отвертишься.

Дверь в комнату резко распахивается, грохот пугает всех животных в помещении.

– Там тот вредный тип пришёл, – информирует Олег, вызывая моё недоумение. А потом шутливо добавляет: – Хозяин Джека, короче.

– Да, сейчас, – встаю с корточек, на которых всё это время сидела, и выпрямляюсь. С сожалением закрываю клетку, где остаётся кобель. Он любит свободу, а его держат в этой металлической коробке. Но выхода другого нет.

Вздохнув, собираюсь с силами. Опять беседа глаза в глаза.

Тяжело это делать, мать его.

Ещё и совесть гложет. Бабушка в качестве извинения решила подарить Леону плед, который вязала месяц. Такой тёплый, приятный, мягкий на ощупь… Знала, что он ещё придёт и попросила меня передать – сама боится.

Но я не собираюсь этого делать. Сколько бы не повторяла, что этот плед ему не нужен – ни в какую. А ведь так и есть. Придётся спрятать и просто пользоваться им на работе.