Малышка для большого босса. Любовь не продаётся

Не выспался ребёнок. Капризничала всю ночь – животик болел. В садике чем-то покормили нехорошим. Благо, с утра ей лучше стало, а то если бы нет… не знаю, что бы делала. Пришлось бы брать выходной.

Хорошо, что всё обошлось.

Только мы ленивые, спим на ходу. Еле дочку одела. И ножками идти не хочет. А у меня уже спина отваливается, поясницу тянет.

Но с боем всё же отвожу малышку в сад.

И опаздываю! Хоть меня никто не контролирует, добираюсь в спешке на работу. Надо бы как-то связаться с Лилией Андреевной или с боссом, узнать, можно ли уходить пораньше, если всё приготовлено и убрано.

Вчерашний день был дико скучным. Я всё быстро выполнила, выгуляла собаку два раза. А остальное время сидела и пялилась в телефон. А могла уйти домой, к дочке. Но нет, я, как дурочка, торчала там до шести!

И только с Лаки гуляла. График жутко неудобный.

– Время: девять утра, – слышится из какого-то магазина, и я ускоряюсь.

Мне ещё ехать полчаса! А потом готовить. Но до двенадцати справлюсь. Главное, чтобы этот мухомор холостой вообще пришёл. Я вчера такой вкусный суп приготовила. А он не явился.

Зря продукты перевела.

А они в магазинах в их районе жесть какие дорогие.

Меня жаба задушила, поэтому я не поленилась и доехала до нормального гипермаркета, накупила кучу еды, ещё и сэкономила несколько тысяч. Правда, пришлось тратиться на такси с тремя пакетами, но я всё равно осталась в плюсе.

Разводят этих богачей, капец!

Щурюсь, издалека завидев свою маршрутку. О, мне как раз!

Оббегаю одного человека, второго.

А вот о третьего… Бьюсь плечом. Поскальзываюсь на ровном месте и чисто инстинктивно, сама того не понимая, хватаюсь за ткань его верхней одежды.

Лечу вниз, жмурюсь. Прощай затылок, здравствуйте головные боли.

– Млять, – слышится дико знакомо.

Я бы тоже материлась, если бы меня какая-то дурочка сбила!

Падаю, постанываю, но… Не так уж сильно я ударилась.

Кажется, у меня под головой что-то есть…

Открыв глаза, смотрю вперёд.

Я ж не умерла? Мне нельзя. У меня дочка. Моя любимая девочка, у которой я одна. Где-то бродит её не биологический отец, у которого ни стыда ни совести. А где-то и биологический. Но она же никому из них не нужна будет, если я вдруг умру.

Да что же такое…

За эту неделю второй раз падаю!

Чёрт.

Вглядываюсь в шипящего мужчину. Он галантно подложил мне под голову свою ладонь. А второй рукой упирается в асфальт, видимо, чтобы не рухнуть на меня.

Стойте…

А это не тот человек, что тогда помог Варе, когда я упала в обморок?

– Ты что творишь, – цедит сквозь зубы, по-прежнему нависая надо мной. Мимо проходят равнодушные люди, но нас это ничуть не смущает.

Неожиданно мужчина хмурится.

Осознание и узнавание блестят в его красивых карих глазах.

– Ты, – недовольно кривится. – Опять.

– Аналогично, – киваю. У меня такая же реакция! Блин, он, когда молчал, нравился мне больше. – Я случайно, прошу прощения.

– Ты всем столько проблем приносишь, а?

– А вы всем так грубите?

– Тебе – постоянно.

– Аналогично, – повторяю то же самое, что и несколько секунд назад. Зуб за зуб. Я приношу этому хаму проблемы, он мне – грубости. Хотя несправедливо. Ничего я ему не сделала. – Встаньте. Вы меня придавили.

– Голову приподними, – шипит на меня опять. Он не лев по гороскопу? А то как кошка вечно. – Прижала руку.

– А.

Я чуть привстаю, освобождаю мужчину от плена. Он поднимается с асфальта, оттряхивая кашемировое пальто и тёмные брюки.

– Даже не поможете? – нахально проговариваю, распластавшись на земле.

– Мы из-за тебя упали. Тебе ещё и помогать?

– Ясно… – вздохнув, пытаюсь справиться сама. И тут же вижу перед лицом ладонь в чёрной перчатке.

– Давай сюда, сто рублей убытка.

Это он меня так назвал?

Цыкаю, всё же хватаюсь за предложенную руку и встаю. Следую его примеру, отряхиваясь от снега. Чёрт, может, я сегодня уже куплю эти зимние сапоги? Да когда? Сейчас на работу, а потом времени не будет. Только если на следующих выходных.

– Извините, – искренне выпаливаю. Я виновата, признаю. – Что схватилась за вас.

Невольно опускаю взгляд, на носки своих кроссовок. А перед ними папка лежит какая-то. Листы высыпались прямо в снег. Один пролетает мимо моего лица. Только хочу схватить его, как перед глазами вдруг проносится кулак. Хватает бумагу, сминает.

И пока всё не разлетелось в разные стороны, подскакиваю к промокшим от снега документам. Судорожно поднимаю их, собираю и виновато передаю недовольному, суровому мужчине, что сразу морщится и тяжело вздыхает, разглядывая испачканные листы.