– Остынь, Лука, не то мороженое потечет, – отталкиваю его ладонью. Он щурится, с недоверием наблюдая за мной. Странная? Да, пусть так. Он и сам ведет себя не лучше.
Варламов так ничего и не говорит. Просто открывает крышку десерта и набрав полную ложку мороженого, забирает его в рот. Я снова повелась на его игры.
–И вообще, – произношу, прочистив горло. – Я хочу, чтобы ты уяснил раз и навсегда. Между нами нет и ничего не может быть, Варламов.
Он изгибает бровь
–Это почему?
–Потому что с таким как ты, я в жизни не начну отношения! Что за глупые вопросы?! В общем, либо я пошла, либо больше никаких намеков и флирта!
Он молчит. Наклонившись к моим коленям, набирает полную ложку мороженого.
– Ну это совсем не интересно, Ослик.
Я пожимаю плечами.
– Ну тогда пока.
Поднимаюсь с кресла, а он тут же перекрывает мне дорогу.
– Стой. Ладно, – поднимает ладони вверх. – Хрен с тобой. Дружить так дружить.
Я киваю и усаживаюсь обратно. Принимаюсь за десерт. Между прочим, он безумно вкусный. Варламов так внимательно следит за моими губами, пока я облизываю ложку, что мне становится не по себе.
– Ну и? – спрашивает он, поедая сладость из общей банки.
– Ты о чем?
Лука обводит рукой пространство.
– Как тебе это место? Как ресторан?
– Красивый, мне нравится. Странно, что я никогда здесь не была.
– Да ничего странного, Вершинины тут и не могут быть. Это ресторан моего друга, Илая Неймана, – произносит он, будто ни в чем не бывало.
– Не сказать, что я удивлена. Что-то подобное ожидала услышать. А вы прям как семья? Там столько фото ваших. Совместные рыбалки, отдых, помимо соревнований…
– Это плохо?
– Это прекрасно. Я даже немного завидую. У меня нет семьи. Мама была раньше, но ее не стало два года назад.
Его взгляд становится цепким и напряженным.
– А братья? – голос, как и взгляд. Без ножа режет.
– Да что братья? Да, они помогли мне, забрали к себе. Но если Глеб еще адекватный, то Рома – отбитый напрочь. Не складывается у меня с ним… – замолкаю на полуслове. Мне стыдно говорит с ним о Вершининых. Варламов и так видел слишком много моего позора. Не хочу, чтобы жалел меня. Жалость унизительна.
– Я заметил, – кивает он. А я продолжаю молча есть мороженое.
– Если хочешь, я объясню этому рептилоиду, что девочек обижать не стоит… – раздается его тихое, и я прыскаю от смеха. А спустя мгновение понимаю, что именно он имеет ввиду, и мне не по себе становится.
– Нет. Не вздумай! Еще хуже сделаешь. Я сама разберусь. Это семейное дело.
Лука пожимает плечами. Он поднимается с кресла, отходит на пару шагов, что-то набирая в телефоне. А я вспоминаю про свой, он все еще спрятан в сумке. Даже посмотреть на него боюсь, потому что знаю – там меня не ждет ничего хорошего.
– Ослик, ну так что, ресторан понравился? На работу пойдешь сюда?
Поднимаю глаза на Варламова. Он снова рядом. И как ему удается так быстро перемещаться?
– На работу?
– Да, Илай сказал, что у них вакантная должность официанта. Конечно, не ахти какая должность, но для начала пойдет. Потом, если захочешь, сможешь перейти на администратора…
Он предлагает мне работу? Это ведь решение всех проблем! К тому же ресторан мне и вправду понравился. Вот только, как меня примут Нейманы?
– Это было бы здорово. А твои друзья не будут против?
– А почему они будут против?
– Ну так я Вершинина…
Он подходит ко мне. Присаживается на корточки, так что теперь наши лица на одном уровне. Его пальцы убирают волосы с моего плеча и касаются оголенной кожи ключиц. Одно случайное прикосновение – и ему это нравится. Снова и снова его пальцы ласкают кожу, спускаясь вниз к груди. А я забываю как дышать. Сижу неподвижно, будто кролик на удава смотрю. И хорошо до предела, и страшно.
Варламов наклоняется вперед, и теперь его губы у моего лица.
– Ты не Вершинина. Ты Голливуд, а я так хочу взять Оскар… – шепотом у самого уха, его ладонь накрывает грудь, слегка сжимая ее. Наглые губы касаются моей скулы. Нежно так, невесомо. Голова кружится, а внутри будто сирена срабатывает.
– Эй, мы ведь договорились. Только дружба, – а у самой голос дрожит, хриплый.
Варламову приходится немного отстраниться, чтобы в глаза мои посмотреть. Но я настроена решительно.
– Прости, точно, – хмурится, сжимая подбородок пальцами. – Но я ведь только учусь, я в этом деле девственник, —он произносит это таким печальным тоном, но хитрая улыбка, выдает его с головой.
В моих руках все еще лежит банка с мороженным. Когда Лука наконец-то отходит, я приобретаю способность мыслить. И вдруг осознаю одну шокирующую истину. Я не говорила Луке о том, что в Причале искала работу!
– Так это все ты?!
Он не понимает о чем я. Да и Варламову, в общем-то все равно.
– Это всегда я, только я, Ослик, – подмигивает. – А ты о чем?
Я поднимаюсь с кресла, и сейчас чувствую себя огромной грозовой тучей, готовой прорваться в любую минуту и затопить все вокруг.
– Это ты напугал Орловского, и он вдруг резко передумал брать меня на работу?!
Судя по его виноватому взгляду, мне становится все понятно.