Взбухали фразы, множились эпитеты, лирика обращалась в эпос, и милый вздор, которого прежде от силы хватало на эссей в одну колонку, теперь заполнял собой энциклопедию в десять – двенадцать томов. Ну а до чего доходили в результате чувствительные души, которые никак не могли всему этому противостоять, свидетельствует нам Евсевий Чабб. В конце своих мемуаров он рассказывает о том, как, намарав однажды поутру тридцать пять страниц ин-фолио «все ни о чем», он прикрутил на чернильнице крышку и отправился побродить по саду.Обе эти цитаты полностью отражают мое отношение к с трудом в себя впиханному прочитанному произведению. Только тут страниц побольше. Жизнь 36-летнего мужчины, прожившего более 300 лет, внезапно ставшего женщиной, которая потом еще и родила, описывается буквально вскользь между всеми этими воздыханиями, стенаниями, наблюдениями и т.д. Она взбухает, множится, растет, описывается, сбивается и описывается снова, и так далее, и тому подобное и нестерпимо нудно, и вот тут ты уже потерял нить и ничего при этом не потерял, а повествование все продолжается и продолжается, и нет ему ни конца, ни края, а потом внезапно