Неверный муж. Я тебя (не) прощу

Я стараюсь много не пить, потому что пока с каждым гостем разделишь тост, можно сильно захмелеть. А мне этого не нужно. Делаю маленький глоток, когда голос ведущего звучит из микрофона:

– Минуточку внимания, уважаемые гости. Прошу всех занять свои места. Маргарита, пришла очередь Вам получать свой подарок.

Я отправляюсь к своему столу, где меня уже ждет Эльдар и вся наша семья.

– Что ты придумал? – заговорщицки шепчу, занимая своё место.

Вокруг гаснет свет, и включается проектор.

– Тебе понравится!

Я поворачиваюсь так, чтобы видеть экран, Эльдар обнимает меня сзади, а потом вдруг раздаётся громкий стон.

Картинка, которую транслирует проектор, парализует меня.

Глава

2

Рита

– Ох, что же это? Пойдём Полюшка, – скорее слышу, чем вижу, как мои родители с дочерью спешно встают из-за стола и торопятся к выходу из шатра.

Мне бы самой подумать о том, чтобы вывести дочь, но я пошевелиться не могу. Даже вдох сделать не получается. Горло спазмировало, окольцевало тугой цепью.

Потому что на большом экране, на который сейчас смотрят все наши гости, Эльдар и Таня. Моя Таня и… мой Эльдар.

Голые, взмокшие, развратные. Под ними смятые простыни, а рядом на подушке валяется кружевной красный бюстгальтер. Мой муж держит подругу сзади за бедра и тянет к себе за волосы. Обхватывает ладонями её талию, мнет кожу. Говорит что-то, но я не слышу. В уши словно стекла насыпали. Только вижу, как она сладострастно улыбается и выгибается дикой кошкой, подаваясь на встречу ему движениям. Мышцы на теле Эльдара перекатываются под кожей, а Таня стонет.

Даже не стонет, кричит, и каждый её надсадный крик вбивает мне ржавые гвозди прямиком в сердце.

Картинка перед глазами смазывается, контуры теряют очертания.

Таня… Как она могла? Ведь она как никто знала насколько сильно я люблю мужа. Какими сложными у нас выдались последние шесть месяцев и как мне тяжело было их пережить.

Моя лучшая подруга. Практически родная сестра.

Мы знакомы с ней с самого детского сада. Жили на одной лестничной площадке. Вот только моя семья разительно отличалась от её.

Мои родители хоть и не были богатыми, но оба работали в те сложные времена, когда в стране был кризис, и старались обеспечить меня хотя бы самым необходимым. Тане же повезло меньше. Её мама с папой безбожно пили, дрались. Весь подъезд бывало слышал их крики, а потом наблюдал как её мать выбрасывает вещи мужа из окна. Проходило время, дядя Саша возвращался, и все начиналось по кругу.

Их дом был сборищем местных алкашей, поэтому мои родители часто звали Таню к нам на ночёвку. Они не могли оставить ребенка, нуждающегося в помощи в той ужасной атмосфере. Кормили, потом даже приодевать стали, потому что ходила она вечно в грязном и старом. И так постепенно мы сами не поняли, как она стала частью нашей семьи. Практически переехала к нам. Её горе родителям было все равно где дочь и с кем, я же от счастья даже кровать ей свою отдала, а сама спала долгое время на раскладушке, потому что всегда хотела сестру или брата.

В первый класс мы пошли вместе. В белых фартушках и темно синих платьях, которые достали нам мои родители по скидке от одной знакомой. Нас всегда спрашивали, сестры ли мы, и мы отвечали, что да.

Так мы и росли вместе. Ссорились, мирились, как обычные дети. Она не редко трепала родителям нервы, но они старались быть терпимыми, понимая, что в первые годы жизни ей пришлось не сладко. Окружали её любовью, оплачивали обучение в университете.

Я поступила на стипендию, а Тане не удалось, поэтому мы зажали пояса и помогали ей получить профессию.

А на последнем курсе я познакомилась с Эльдаром. Мы с Таней гуляли вечером по парку, он подошёл к нам со своим другом, в открытую заявив, что я ему понравилась. Тогда ещё он был простым парнем, без известной компании за плечами и без суммы в несколько нулей на счету. Высокий, темноволосый, с лёгкой наглецой и самоуверенностью во взгляде, он покорил меня.

Наши с ним отношения развивались стремительно. С самого начала они были как пламя: яркими, горячими.

Таня, правда, по первой твердила, что он не для меня. Мол нужно искать мужчину побогаче, чтобы не было ни в чем достатка, но я только отмахивалась от неё.

Зачем мне богаче? Я влюбилась в него по уши, без остатка.

Всё моё прошлое пролетает перед глазами буквально в течении нескольких секунд. Как картинка, которую наблюдаешь во время падения из самолёта. Она со свистом проносится мимо, а ты смотришь вниз и осознаешь, что это конец.

Вот и я сейчас падаю, а подхватить меня некому.

Расшибаюсь об землю и все внутренности превращаются в месиво.

Боль такая, что кажется не переживу.

Чувствую окаменевшие руки Эльдара на своей талии и спешно сбрасываю их.

– Господи, да выключите вы это непотребство кто-нибудь! – раздаётся где-то за спиной.

Да – да, выключите, перемотайте назад время и сделайте так, чтобы этого ничего не было.

Эльдар рывком поднимается из-за стола. Я расплывающимся взглядом наблюдаю как он быстрым шагом проходит мимо меня, а потом под очередной мерзкий стон Тани, встаю и убегаю в дом.

Глава 3

Рита

– Риточка, – ловит меня мама на крыльце, – мы забираем Полюшку, и ты езжай с нами!

Выглядит бледной, в глазах стоят слезы точно также, как у меня. Для неё увиденное тоже шок. Не меньший, чем для меня, потому что Таня им с отцом была второй дочерью. Они даже звали её «дочкой», хотя она сама ни разу за всю жизнь не назвала их «родителями».

Крепко сжимаю холодные руки мамы и отрицательно мотаю головой.

– Я не могу. Сейчас не могу. Но я приеду. Как только разберусь со всем, обещаю.

– Ох, доченька, что ж это такое происходит? – мама всхлипывает, этим только причиняя мне ещё более острую боль. – Как она могла так поступить с тобой? А Эльдар? Он ведь так тебя любил!

– Анжела, – окликает её папа, – дай дочери время переварить всё. Ей самой плохо, а ещё тебя утешать!

Перевожу на него благодарный взгляд. Папа тоже выглядит бледным, но держится. Просто он мужчина и более сдержан, чем мы, хотя я не представляю, что он чувствует.

Если бы Полинку так предали, я бы убила этого человека.

– Да-да, прости Риточка. Мы поедем, а ты держись! – мама тянется ко мне и целует в щеки.

– Пока, дочь. Не принимай неправильных решений, только, – папа крепко сжимает мои плечи, – и будь сильной. Ты ведь понимаешь о чем я?

Киваю.