Записки несостоявшегося гения
приближается слишком близко…
==========
Любой из нас пройдет когда-то,
Беззвучный издавая крик,
Грань, за которой нет возврата,
Финальный кадр. Последний миг.
Но лишь того фортуна греет,
Кто, не теряя жар и пыл,
Вплоть до конца не разумеет,
Что час его уже пробил.
Пусть в мутных блеклых отраженьях,
Что робко пляшут в зеркалах,
Уж мало жизни… лишь виденья,
Что завтра превратятся в прах, -
Мне бы дождаться до рассвета,
Чтобы подать всем весть:
Не верьте в то, что меня нет.
Я здесь. Я здесь. Я еще здесь…
===========
Нынче принято над «совком» глумиться. Считать его глупым и бездарным. На самом
деле, это далеко не так. Совку вполне доставало ума жить, не шибко перетруждаясь, не
очень напрягаясь, и уже в силу этого быть, возможно, самым свободным человеком на
свете. А еще – он никому, никогда и ничего не был должен, хотя на словах и декларировал
охотно: «долг перед Родиной, партией, правительством, перед трудовым коллективом».
Словом, скользил он по жизни безответственно – т.е. вел такой образ жизни, который
никогда не было дано вести умникам Запада, живущим в постоянном напряге. И вообще, свободней хомо советикуса мог быть только ветер в поле. А мы этого не ценили…
=============
Тамара Катаева, вызвавшая всеобщее возмущение своей «Антиахматовой» -
большая умница! Она проделала огромную работу – спасибо ей! Я считаю Ахматову
талантливым поэтом, но нельзя забывать, что у нас люди такого ранга и уровня
претендуют на роль небожителей, властителей дум и помыслов целых поколений.
Это нормально, но чтобы лишний раз не обманываться, хотелось бы знать насколько
образ жизни этих сверхличностей, их поведение в быту и в обществе, соответствуют тем
230
высоким идеалам, безусловным императивам, которые они декларируют своим
творчеством. Другими словами, живут ли они сами так, как призывают жить нас? Если нет
– то все их призывы не что иное, как высококвалифицированный обман с определенной
долей цинизма. Лично я всегда был поклонником Ахматовой "Реквиема", но мне чужды ее
хитрости и мелкие уловки, чтобы безгрешной остаться в веках. И ненавистна она, пьянствующая с Раневской в эвакуации…
Такие книги нужны, чтобы люди учились реально смотреть на вещи и не гробить свои
жизни, свято блюдя призывы интеллигентствующих плутов, какими бы талантливыми или
даже гениальными они не были. Целеполагание Катаевой считаю полезным для общества.
Мои наилучшие пожелания!
==========
Из книги Г.Чхартишвили (Акунина) «Писатели и самоубийство» следует, что только в
1861 году английский закон о смертной казни за однополую любовь был заменен
пожизненным заключением. Он пишет, что когда Англию покинул из-за претензий в
низкой нравственности Байрон, «приличное общество проводило великого барда вздохом
облегчения, поношениями и проклятиями. Газета «Морнинг кроникл» напечатала по
этому поводу брезгливую балладу:
Он едет прочь, дабы искать в заморской мути
Разврат под стать своей порочной сути».
Любопытно, что в России в том же году тоже произошли некоторые смягчения –
пришел конец крепостному праву. В этом свете неясно: кто и насколько отстает друг от
друга? Там – в какой-то степени произошло раскрепощение сексуальное, а здесь –
гражданское. До вольного секса свободным гражданам Российской империи оставалось
полтора столетия…
==========
Когда-то мудрая Голда Меир сказала: «Арабы – наши враги, а левые – наше проклятье». Я
бы только добавил: «А вот дураки – это наша радость, ибо без них мир бы был пуст и
скучен».
==============
Мой дом расположен между двумя особо значимыми для херсонских молодоженов
местами: городским Дворцом бракосочетаний и Потемкинским сквером, где так любят
фотографироваться на фоне памятника признанному гиганту секса и любовных отваг
наши новобрачные. Иногда мы с женой наблюдаем с балкона интересные сценки.
В прошлую субботу, например, меня впечатлила отколовшаяся от своей свадьбы
одинокая парочка. Лысоватый жених не первой свежести, с явно наметившимся пивным
брюшком, сопровождал свою хорошо беременную невесту в поисках дворового туалета.
Вся в непорочно-белом, девица тяжело дышала, смахивая полной рукою бисеринки пота, обильно орошавшие ее апоплексическое от жары и желания побыстрее опорожниться
лицо. Я было им даже посочувствовал и поглядел вопросительно на находящуюся рядом
Аллу, но моя жена не изъявила и малейшего желания пригласить страждущих и
поделиться с ними прелестями нашего домашнего туалета.
Они судорожно рванули в следующий двор, а жена, предупреждая ненужные
вопросы, жестко заявила:
231
– Ты заметил, какой у невесты живот? Она, по-моему, уже давно на десятом
месяце! И надо же, с такими очевидными доблестями – вырядиться во все белое! Символ
чистоты и непорочности… Что и кому она хотела этим показать? Всем – что у ее ребенка
будет законный отец, или себе – что она не хуже других? Лучше б ребята тихонько
расписались в районном загсе и не вызывали насмешек по поводу их первой брачной
ночи, которая, небось, стряслась, когда они еще и имени друг друга не знали.
Молодожены!
– Алла – ханжа?! – подумал я. – Однако, это новая реальность…
* Хочу в подтверждение того, что нам сегодня абсолютно неведомо, что с нами будет
завтра, рассказать такую историю. Несколько лет назад областной Антимонопольный
комитет возглавил один довольно молодой, способный и энергичный чиновник. Не знаю, как показал он себя на профессиональном поприще, но, как и многие другие херсонцы, помню сообщения в прессе о том, как он, возвращаясь в Херсон из Крыма с водителем и
своей мамой в служебном «Фольксвагене», попал в страшную дорожную катастрофу.
Которая унесла жизни всех участников с одной и другой стороны. Всю свою молодую
жизнь этот человек был весьма удачлив, не повезло лишь один раз, который и стал
последним. Печально. Но после мне рассказали такое, что сделало эту аварию в моих
глазах глубоко символичной и наполнило совсем иным содержанием. Дело в том, что его
автомобиль столкнулся со своим единоутробным братом, тоже «Фольксвагеном». Причем, в ходе проведения страховой экспертизы изувеченной в аварии техники, было
установлено, что заводские номера двигателей следуют один за другим, а это значит, во
время сборки эти автомобили находились рядом. Задумайся, читатель, какие штуки
случаются в жизни: эти машины, когда-то вместе прошедшие весь путь своего
конвейерного рождения, испытывали, наверное, меж собою столь неотвратимое влечение, что не могли не встретиться через годы в далекой стране, на южной запыленной трассе, чтобы взаимоуничтожить друг друга…
С точки зрения теории вероятности, такая встреча (и результат ее на дороге) – большое
чудо и с трудом подлежит какому-либо объяснению. А нас в который раз учит, что мы
уязвимы, зависимы от слишком многих обстоятельств, в том числе, мистического
свойства.
* Знаком с петербургским еврейским деятелем Марком Грубаргом. Он там и председатель
еврейской общины, и директор школы. Необычайного остроты ума человек, с бегающими
глазками и постоянным обкусыванием ногтей на руках.
Как-то в Израиле он позволил себе пару раз подшутить надо мной, уж слишком его
развлекало название моего города. Смаковал его Марк по-всякому и никак, бедняга, не
мог остановиться. Дошло до того, что он стал с живым юмором отзываться о херсонцах.
Учитывая, что на тот момент знаком он был лишь с одним – со мной, это мне быстро
перестало нравиться и пришлось в присутствии других директоров и раввинов мягко
одернуть его. Напомнил ему, что мы – коллеги, несмотря на регионы нашего проживания, и если действительно какая-то разница между нами есть, то она весьма не значительна: я
надеваю кипу, когда надо, а он – снимает ее, когда не надо, как я вчера заметил, когда
зачем-то зашел к нему в номер. Надо было видеть, как он при этих словах растерялся, как
встревожено забегали по сторонам его глазки…
* Когда-то мудрая Голда Меир сказала: «Арабы – наши враги, а левые – наше проклятье».
Я бы только добавил: «А вот дураки – это наша радость, ибо без них мир бы был пуст и
скучен».
* В моем городе птицы не вьют себе гнезда
Тех, что есть, очевидно, с избытком хватает
232
Все зашло далеко и теперь уже поздно
Улетающих сдерживать стаи…
Их дома заколочены, окна разбиты
Из подполья доносится запах металла
На кладбищах валяются мертвые плиты
Жизнь отсюда сбежала
Ощутимо слабеет магнитное поле
Стало легче душе от земли отрываться
Правда, ты понимаешь, что жизнь – неволя
И лишь смерть – шанс подняться…
Тот, кто с миром ушел в необъятные дали
Кто не смог утром встать из остывшей кровати
Тот, кого мы не удержали
В своих лживых объятьях
Нас еще навестит темной ночью беззвездной
И шепнет: собирайтесь, уже слишком поздно
И под грохот сердец поманит черным пальцем –
Ваши кончились танцы…
Из серии: «ПРИЛИЧНЫЕ ЛЮДИ»
* Приличные люди маленьких не обижают, а больших – тем более…
* Приличные люди не помнят обид, они помнят только обидчиков!
* Приличные люди начальников уважают, а подчиненных любят. Но не наоборот.
* Приличные люди не находят того, чего другие еще не потеряли!
* Приличные люди подают милостыню, даже если сами просят!
* Приличные люди ценят репутацию человека больше, чем его статус или известность.
233
* Приличные люди не ищут честных среди политиков. Они находят политиков среди
честных.
* Приличные люди не уклоняются от налогов, а наоборот… (следят, чтобы налоги не
уклонялись от них).
* Приличные люди своего не отдают, а чужое – не приватизируют…
________________
ПОЛИТИЧЕСКИЙ ХАРАКТЕР – 1
Так получалось, что, куда бы меня не заносило, везло мне на хороших людей.
Любимая классная руководительница, учитель русского языка и литературы Елизавета
Андреевна Жалнина, сказавшая при встрече, спустя много лет, когда я вел радиопередачи
«В системе кривых зеркал», что гордится мной.
Командир части Борис Алексеевич, из дома которого я таскал книжки, оправдывавшийся на обвинения армейского особиста: «Как вы додумались назначить
кодировщиком единственного жи@а в погранвойсках СССР?» – «Ну, так, евреи ж – тоже
люди…».
Преподаватель педагогики Сергей Иванович Орлов, дававший советы, пригодившиеся не только в работе, но и в жизни: «Не бойся села. Но помни: каждый твой
шаг – в перекрестии сотен глаз. Первое дело – гони доносчиков, стремящихся
задействовать директора школы в своих, как правило, корыстных интересах! Сразу
прекращай разговор, приглашай тех, на кого клепают, и требуй повторить при них.
Одного раза обычно хватает, чтоб в коллективе установился правильный климат и
уважение к руководителю».
Но мне бы хотелось рассказать о человеке, тоже сыгравшем в моей жизни важную
роль, правда, из тех, про кого сегодня не принято хорошо говорить, а наоборот, модно
ругать, сваливая на них все невзгоды и горести нашей жизни. Пусть не обидятся его
близкие, но опишу его без умолвок, каким он представлялся мне тогда, и как я понимаю
его сейчас.
Здоровенный сельский дядька в вечно помятом от сидения в машине костюме, с
грубоватым властным лицом и жестким взглядом. Мясистый нос и полные губы.
Прическа бобриком чуть седоватых волос. Коричневая кожаная папка в руках.
Недовольно поджатые губы. Способность выделяться в любой кампании. Прошу любить и
жаловать – Григорий Иванович Вихров, первый секретарь Белозерского райкома партии, член бюро обкома (то есть, в фаворе высшего руководства области!).
Сразу скажу, мы не были друзьями. И не со мной он гулял на пьянках, о которых
тогда ходили разговоры. Хоть от такого друга я бы не отказался и даже счел для себя
большой честью. И вовсе не потому, что меня тянуло к начальству. К тому времени я уже
был вооружен максимой писателя Симонова: «Никогда не поддерживать слишком
близкие отношения с руководством, так как может прийти момент, когда вам
предложат нечто сомнительное, и вы не сможете сказать «нет». Просто от этого
234
человека на версту несло одним из самых любимых мною качеств – надежностью. Если он
говорил «да», так это было «да». Если «нет», то хоть кол на голове теши – вопрос закрыт.
Однажды он даже побывал у меня дома, в селе Понятовка, когда я работал
директором местной восьмилетки. В тот день в соседнем селе Никольском, базовом для
парторганизации нашего региона, было отчетно-выборное партсобрание. Отчитывался
освобожденный парторг совхоза им. Тельмана, зряшный пустой человечек с высоким
самомнением, которого здесь не очень жаловали. Как-то приехав ко мне в школу, он стал
ни с того ни с сего делать замечания учителям. Мне не хотелось с ним связываться, но
пришлось его осечь: – Вы привезли с собой приказ? Покажите, пожалуйста! – Какой
приказ? – не понял он. – Что вы назначены директором школы и вольны распоряжаться
тут, как у себя дома!
Он тупо посмотрел на меня, сказал: – Посмотрим… – и уехал. С тех пор мы не
только не смотрели друг на друга, но даже не здоровались. Директор совхоза Герой труда
Ивановский, к которому я тут же помчался на мотоцикле, стремясь предупредить кляузы
секретаря, услышав мой сбивчивый рассказ, стал почему-то так громко смеяться, что в
дверях показалась пожилая секретарша.
Потом я узнал, что для райкома не были секретом напряженности в
парторганизации совхоза. Потому и приехал на партсобрание первый секретарь, чтобы
освоиться на месте, понять, поддерживать ли кандидатуру парторга на следующий срок.
Хорошо помню, как это происходило.
В зале, где собралось полторы сотни партийцев, было мрачновато. То ли лампы
горели вполнакала, то ли что-то еще, но атмосфера казалась затхлой, как в погребе.
Первый секретарь, грузно нависая над столом, уткнулся взглядом вниз. Если бы
это не происходило полвека назад, можно было подумать, что он углубился в гаджет. Так
получилось, что героем собрания стал не парторг, а я. Выступая от понятовцев, плел
какие-то банальности, типа «человека судят по его делам, а не словам», а потом не
выдержал и рассказал, как парторг приезжал в мою школу. И закончил, блеснув, как мне
казалось, отменным остроумием, что уже прошло полгода, а приказ он так и не показал.
– Еще покажу! – встрепенулся на смешки в зале парторг из президиума. Теперь хохотали
так, что проснулись доярки, не терявшие время перед ночной дойкой.
Выступил Вихров и на волне смеха сказал, что райком подумает, показывать или
нет приказ директору школы Бронштейну. В зале снова засмеялись, но теперь стало не до
смеха мне. Найдя контакт с залом, первый поблагодарил всех за откровенный разговор, сказал, что учтет мнения селян, и завершил тем, что райком поддержит любую
кандидатуру, которую они предложат. Ему аплодировали. В парторги выдвинули
немолодого бухгалтера, ветерана войны. Люди были довольны.
Сразу после голосования объявили перерыв для подсчета голосов. Ко мне подошел шофер
Ивановского и сказал, что меня ждут на улице. Первый секретарь в черном кожаном
пальто, топорщившемся на его груди, спросил: – Не против, если, пока работает счетная
комиссия, мы с директором совхоза подъедем к тебе в гости? Хочу посмотреть, как живут
молодые директора наших школ.
В машине уже сидела жена Ивановского, немолодая женщина в овчинной дубленке.
Вихров впереди, мы втроем сзади, через десять минут были уже в Понятовке.
Квартировал я в небольшом домике старушки за сотню метров от школы. Длинная, как
пенал, низкая комната с единственным, наглухо закрытом окошком. Старая
металлическая кровать, стул и табуретка, большой обеденный стол с несколькими
стопками книг. Здесь же магнитофон «Яуза» и предмет моей гордости – новенькая
«Спидола». Смотрел на это убожество и готов был сквозь землю провалиться, так стало
стыдно. Поневоле начал бормотать, что живу здесь несколько дней в неделю, остальное
время в Херсоне. Мол, там у меня всё в порядке. Гости индифферентно молчали.
Извинился и сбегал к хозяйке, упросил ее дать спиртного.
235
Гости переглянулись. Жена директора совхоза, отодвинув мою бутылку самогона, запечатанную кукурузным початком, стала вынимать из клетчатой сумки шампанское, коробку шоколадных конфет, баночку шпротов. Не из чего пить, не на чем сидеть…
Пришлось снова бежать к хозяйке. Ивановский с женой пили шампанское, Вихров
посмотрел сначала на них, потом на меня, и стал разливать мутный первач. Мне почему-то показалось, что этим он как бы стал на сторону незадачливого хозяина. О чем
говорили, не помню. Через десять минут уже садились в машину. На столе остались
шпроты, конфеты, почти полная бутылка шампанского и самогон. Спасибо за мой стыд.
Рассказал потом это маме. Она долго молчала, а после как-то бросила невпопад:
– Ничего…
Другая встреча с Вихровым перед летними каникулами в конце мая 1976 года носила
официальный характер. Заврайоно Марина Коробец позвонила, чтобы завтра на десять
утра я был в приемной первого секретаря. На вопрос, в чем дело, ответила – сами узнаете.
Тон её мне не понравился. Дома лезли в голову разные мысли. Несколько раз ходил на
балкон курить.
В приемной меня уже ждала заведующая районным отделом. Полная, яркая дама средних
лет, с копной непокорных рыжеватых волос. Довольно энергичная особа, с которой у меня
были непростые отношения. То она пыталась показывать мне власть, то навязывалась в
опекунши – приятельницы.
Вихров произнес несколько дежурных фраз, спросил, как дела, пошутил – пью ли я по-прежнему самогон, а потом в том же темпе предложил директорство в райцентровской
новостройке. Говорил, что это будет первая школа в области, имеющая свои
канализационные поля, котельную поселкового типа на 16 человек штата, причем, с
химической водоочисткой (!), отдельную электрическую подстанцию и даже собственную
водокачку – башню Рожновского.
– Представляешь, как это здорово вести такое мощное хозяйство? – напористо рассуждал
он. – Конечно, отпуска у тебя не будет – осталось лишь три месяца до открытия, но мы
всем поможем, чтобы райцентровские дети пошли в новую школу 1 сентября.
Сегодня смешно, а тогда я испытал необычайный подъем, меня буквально распирало от
радости, и я еле сдерживался, чтобы не показать этого. Сказал, что для меня это большая
честь и я сделаю всё, чтобы справиться с поставленной задачей.
Но тут довольный моим согласием Вихров зачем-то спустил меня с заоблачных высот.
Желая подчеркнуть значимость своего предложения и перейдя на «вы», он напыщенно
произнес: – Представляете, какую ответственность берет на себя бюро райкома партии, доверяя вам такую школу?
Лучше бы он этого не говорил. Пока я переваривал услышанное, чуткая Марина видимо
что-то поняла и затаила дыхание в ожидании моего ответа.
– Не знаю, о каком доверии идет речь, – заставил себя выговорить я. – В тюрьме я, вроде, не сидел, в армии отслужил, образование высшее, коммунист, работаю директором
школы, мне даже как-то неудобно – подвергать риску бюро райкома…
Вихров замялся и, откинув голову, внимательно посмотрел на нас. У него был вид
человека, споткнувшегося на ровном месте. Возникла неприятная пауза. Спасая
положение, заврайоно заговорила о подборе кадров, предложила закрепить за новой
школой инспектора, который поможет разобраться с этим вопросом.
Когда мы выходили, первый секретарь, сам того не желая, наверное, сказал огорченно: – А
мне говорили, что ты умный…
Между тем, говоря мне о новой школе, руководитель района о главном умолчал. Во-первых, такое предложение уже получили до меня шестеро. И все, как один, отказались.
Сведущие люди, они сразу поняли, что достоинства новостройки, вызывавшие восторг
секретаря, на самом деле, её же недостатки. Котельная поселкового типа со штатом из 16
человек для обслуживания только одной школы, хотя рассчитана на две трети райцентра –
236
кто обеспечит её углем и будет оплачивать кочегаров? Башню Рожновского без
автоматики, то есть с частыми переливами волы, а зимой и с аварийным замерзанием –
осилит единственный школьный сантехник? А как придется прыгать вокруг
электроподстанции бедному школьному электрику? Да и педколлектив, собранный «с
бору по сосёнке» из двух местных школ – разве не ясно, кого попытаются сплавить сюда
ушлые райцентровские директора?
Так что, спасибо, товарищ Вихров, за ваш щедрый дар молодому придурку, которому
придется годами разруливать эти прелести, выведя, в конечном счете, красавицу-новостройку в такие школы, возглавить которые никто не отказывается.
На открытии моей школы он не был. В 1976 году в районе открылось сразу две школы, и
секретарь поехал в Киселевскую среднюю, стремясь не обделить руководящим вниманием
село. Пишу это, а сам думаю: прошли, канули в Лету времена, щедрые на строительство
новых школ и больниц! Сегодня на всю суверенную Украину открывается в год какая-то
пара учебных заведений. Кто б мог подумать…
В первый же год открытия школы в Белозерке, я cтoлкнулcя c досадным cлучaeм.
B тe вpeмeнa былo пpинятo пpиглaшaть в учeбныe зaвeдeния вeтepaнoв вoйны и тpудa, чтoбы знaли дeти, c кoгo бpaть пpимep. A тут нa пopoгe 7 нoябpя – дeнь Beликoй
Oктябpьcкoй coциaлиcтичecкoй peвoлюции,
Шкoлa нoвaя, дa и я здecь – чeлoвeк пpишлый, в oбщeм, пpeдлoжил клaccным
pукoвoдитeлям пpиглacить дocтoйныx людeй, пopaдoвaть peбятишeк oбщeниeм c лучшими cынaми и дoчepьми paйцeнтpa.
Пocлe пpaздникa звoнoк из paйкoмa пapтии, пpиглaшaeт нa бeceду ceкpeтapь Cилюкoвa, бывшaя учитeльницa, куpиpующaя шкoлы. Cпpaшивaю – зaчeм? Oтвeчaeт: пpиeзжaйтe, пoгoвopим, paзгoвop нe тeлeфoнный…
У мeня был мoтoцикл c кoляcкoй, МT-10, ceйчac тaкиx нeт, дa и тoгдa былo нeмнoгo, зaтo кaк мoй гpoмкo тapaxтeл! Kтo живoй c тex пор ocтaлcя – нaвepнякa пoдтвepдит.
B oбщeм, пoдъeзжaю к дoму c кoлoннaми, cнимaю шлeм, зaxoжу к pукoвoдящeй дaмe, oнa пpocит минутку пoдoждaть, звoнит пepвoму ceкpeтapю и cпpaшивaeт: -
Гpигopий Ивaнoвич, Бpoнштeйн явилcя, мoжнo к вaм?
Pядoм c кaбинeтoм пepвoгo ceкpeтapя – кaбинeт втopoгo. Гaлинa Гpигopьeвнa Cилюкoвa, cуxoщaвaя дaмa пpeдпeнcиoннoгo вoзpacтa, c вeчнo пoджaтыми губaми, кoтopую в paйoнe нaзывaли бaбa Гaля, oткpывaeт двepь и c тeми жe cлoвaми, чтo Бpoнштeйн пpибыл, пpиглaшaeт и eгo к пepвoму.
– Oгo, – пoдумaл я, – coбиpaютcя cpaзу тpoe, не иначе пoблaгoдapят, чтo cумeл oткpыть
шкoлу в cpoк, вoпpeки пepeчню нeдoдeлoк из шecти cтpaниц мaшинoпиcнoгo тeкcтa…
Уceлиcь. Мнe пoчeму-тo пoкaзaлocь, чтo у xoзяинa кaбинeтa нeдoвoльнoe лицo, кaк у
чeлoвeкa, кoтopoгo пpиглacили пляcaть нa чужoй cвaдьбe, a у нeгo в дoмe пoxopoны.
Cкopбнo пoдняв бpoви, нaчaлa бaбa Гaля: – Bитaлий Aвpaaмoвич, дoвepяя вaм cepьeзный
пocт – диpeктopa paйцeнтpoвcкoй шкoлы-нoвocтpoйки, мы пoлaгaли, чтo имeeм дeлo c oтвeтcтвeнным чeлoвeкoм, кoммуниcтoм нa дeлe, a нe нa cлoвax, нo, увы, кaжeтcя, oшиблиcь…
– Пoяcнитe, пoжaлуйcтa, – вpaз пepecoxшим гoлocoм пpoбopмoтaл я.
– Этo вы нaм лучшe пoяcнитe, кoгo пpиглaшaeтe в шкoлу для вocпитaтeльнoй paбoты c дeтьми, – бeзaпeлляциoннo пoтpeбoвaлa чинoвницa. – Я имeю в виду 7-oe нoябpя.
У мeня в гoлoвe вce пepeмeшaлocь. Я cкaзaл, чтo пpиглaшeны были тpи вeтepaнa, двoe мужчин и oднa жeнщинa. Личнo я пpиcутcтвoвaл нa бeceдe в 8 клacce, гдe выcтупaл
зaвeдующий paйoнным apxивoм Copoкa (имeни ceйчac нe пoмню). Этoт пoжилoй гpузный
мужчинa увлeчeннo гoвopил пpo уcпexи coвeтcкoй влacти в cтaнoвлeнии ceлa, paccкaзывaл
o мaccoвoм тpудoвoм гepoизмe бeлoзepчaн. Ничeгo cтpaшнoгo вpoдe нe былo…
