Белый Камень. Чёрный Серп

После окончания ВГИКа они с Глебом, по совету Лены, махнули на две недели в Австралию.

– У меня кое-что есть для тебя, – сказал Глеб, когда они с Ингой плыли на яхте к островам Тиви, где им обещали хорошую рыбалку.

Большое желто-красное солнце спускалось к океану, но было еще светло. Глеб передал штурвал капитану-аборигену и повел Ингу на верхний мостик. Попросил закрыть глаза и протянул ей на ладони кольцо из платины с голубым бриллиантом. При покупке он сначала выбрал бриллиант в форме сердечка, но счел его слащавым и взял камень грушевидной формы.

Инга открыла глаза и восхищенно ахнула. Обнаженный по пояс Глеб на фоне бесконечного океана и мягко тлеющего солнечного марева, держащий в руке это голубое чудо, выглядел невероятно романтично.

– Самой прилежной выпускнице актерского факультета, гениальной актрисе и моей блистательной невесте, – он надел ей на палец кольцо, и оно удивительно точно подошло к ее светлым волосам и синим глазам. Инга обняла Глеба и поцеловала его, как он любил: чуть подрагивающими губами, сначала легко и нежно, а затем крепче, сжимая пальцами его влажные виски. Яхту качнуло. Глеб придержался рукой за радарную стойку. Инга сделала шаг вперед. Подняв голову, она вдохнула полной грудью вечерний воздух океана. Вытянула руку с кольцом, словно древняя богиня, указующая путь кораблям. Длинная тень легла на нее и потянулась по яхте. Инга оглянулась. Глеб стоял высоко на стойке, загораживая солнце и балансируя на двух тонких перекладинах.

– Спускайся, не стоит пробовать дотянуться до богов, – улыбнулась Инга.

– Только ради тебя, дорогая, я готов шагнуть на землю, – Глеб спрыгнул на мостик, обнял невесту, и они спустились в каюту.

Позже, смывая с себя в душе рыбный запах, которым она плотно пропиталась на Тиви, Инга пыталась понять свои чувства, прислушиваясь ко внутреннему голосу. А он коварно нашептывал, что все происходящее слишком нарочито и романтично, чтобы быть правдой. И чем больше романтики сейчас, тем сложнее потом, когда она станет женой. Если бы ей дали сценарий фильма с подобными сценами, как у них с Глебом, история сразу бы отправилась в мусорную корзину: очень много приторного сиропа. Но ведь в жизни она ведет себя именно так! Чего же она хочет? Ну и черт с ним. Пусть будет как будет. Она подставила лицо под прохладные струи воды, изгоняя из мыслей сомнения.

– Счастливая ты, – сказал Глеб по возвращении в Москву. – Отучилась. А мне еще год в универе париться.

– Глеб Александрович, от вас ли я слышу? – укоризненно покачала головой Инга. – Ты сейчас рассуждаешь как нерадивый студент.

– Если бы отец не командовал мной, я учился бы в Нью-Йорке, – поморщился Глеб. – Поработаю с папаней после окончания еще пару лет, а там свой бизнес с нуля начну. Может, махнем с тобой в Штаты.

– Если бы ты учился в Америке, то работал бы в филиале вашего банка, а так у тебя хорошая практика в головном офисе по руководством Александра Ивановича, – заметила Инга, игнорируя слова Глеба о переезде. – Никогда не стоит пренебрегать помощью близких и родных.

– Может, ты и права, – согласился он. – И у меня не было бы случая встретить тебя.

– Ну вот видишь! Случай определяет выбор, – философски изрекла Инга. – А как мы будем праздновать конец твоих мучений в универе? – она с хитринкой взглянула на Глеба. – Хочешь устроить что-нибудь необычное?

Глеб заулыбался.

– Ты и есть моя необычная, – он притянул к себе Ингу и чмокнул в нос. – Впереди еще год. Придумаем, как отпраздновать. Например, можем пожениться, ты не находишь?

– Может быть, через год подумаем, – игриво ответила Березина.

Разумом она понимала, что с Глебом они выглядят отличной парой. Но чувства нашептывали ей предостережения. Хорошо, что они отложили этот вопрос. Может быть, за это время она разберется в себе. А если Глеб решит, что она водит его за нос? Но из каких соображений? Не из-за подарков же. Когда они только начали встречаться, такая мысль могла прийти ему в голову, но теперь она вполне обеспечена. На следующее лето нужно что-то решить, иначе он сделает вывод, что она просто стерва, которой доставляет удовольствие издеваться над ним.

И этот год прошел.

Когда Клюев-младший сказал, что нужно поскорее слетать в Карелию, забрать для отца пробы грунта, а заодно отпраздновать окончание учебы, Инга насторожилась: Глеб и Карелия не сочетались в ее представлении. И почему грунт должен забрать именно он? Уточнять она не стала, потому что Клюев был какой-то задумчивый и нервный. Поразмыслив, Инга согласилась. В самом деле, можно и отдохнуть пару дней. Съемки уже закончились. Правда, впереди еще озвучание. Она поговорила с Ромовым.

– Успеешь. Подыши свежим воздухом, тебе пойдет на пользу. Только горло не простуди, – сказал режиссер.

А потом, когда вся компания летела в самолете и горланила под гитару песни, у нее появилось странное предчувствие, что неспроста Глеб собрал таких разных приятелей в эту поездку. Она решила поговорить при удобном случае с Леной. Может, она что-то знает. Хотя вряд ли. Леночка очень эмоциональная, у нее всё на лице написано, и по ней было видно, что ей ничего не известно. Уж с Ингой она обязательно поделилась бы.

Оставив Глеба возле ворот ангара, она с рюкзаком поднялась по трапу в самолет. Генка уставился на нее, рот его разъехался до ушей.

– О! Надоело там сидеть? – кивнул он. – Правильно, здесь лучше. Это… хочешь выпить? Давай, а? За кино!

Инга улыбнулась, подавляя в душе брезгливость.

– Нет, Гена, спасибо.

Она прошла через салон, чувствуя спиной тяжелый взгляд.

Когда Березина закрылась в туалете, Генка заглянул в бар, мучительно выбирая, чего бы глотнуть еще. Трогать запечатанные бутылки коллекционных вин он не стал: хоть Глеб и разрешил все брать, но кто их знает, какая у них цена, пойдут потом разговоры. В компенсацию он налил полный бокал какого-то темно-красного тягучего ликера, выпил, морщась от приторного вкуса. Нащупал в кармане куртки сигареты, но курить в салоне не решился. Поднявшись, он накинул на плечо ремень сумки и, слегка пошатываясь, спустился по трапу к остальной компании.

Глеб посмотрел на часы. Встал со скамейки. Наверное, компания уже потеряла его. Нужно вернуться в ангар. Вертолет скоро будет готов.

В ангаре были все, и Генка тоже. Они дружно сидели рядком и слушали Вэла. Он негромко играл на гитаре что-то испанское. Генка, зажав сигарету в зубах, хлопал по ящику ладонями в такт мелодии.

– Бить по ящику с динамитом и при этом курить – вершина храбрости, Гена, – громко сказал Глеб. – Мы не такие отважные, ты ребят пожалей!

Генка замер. Вскочил с ящика и уставился на него испуганным взглядом. Раздался хохот. Поняв, что над ним подшутили, он скривился, но быстро сделал вид, что подыграл.

– Что бы вы без нас с Глебом делали! – деловито сказал он. – Вот что значит подхватить шутку…

Но Глеб уже не слушал его. Он глядел на вертолет. От него к ангару бежал пилот. Клюев пошел навстречу. Летчик что-то сказал и вернулся к площадке. Глеб зашел в ангар.

– Подъем! Вертушка готова. Рюкзаки, телефоны и прочие вещи просьба не забывать.

Инга шагала по летному полю, ощущая беспокойство. Ей все отчетливей казалось, будто все они стали участниками какого-то реалити-шоу, смысл которого знает только Глеб.

Когда они подошли к вертолету, винт уже вовсю раскручивался.

– Ой, мамочки! – попятилась Юлька, рукой придерживая вздувшуюся на груди блузку.

– Ну, Юль, ты чего? Не бойся, – успокоил ее Игнат. Юлька пригнулась и быстро юркнула внутрь. За ней зашли остальные. Инга видела, что Глеб продолжает играть роль командира. Он немного постоял, внимательно высматривая что-то на поле, шагнул одной ногой в салон, оглянулся, окинув взглядом оставленный ими ангар.

– Все здесь? – спросил он, хотя это было очевидно. – Окей! – Клюев закрыл дверь, и шум двигателей сразу стих.

– Когда взлетаем? – спросила Юлька и посмотрела в иллюминатор. – Вау, да мы уже летим!

Никто из компании, за исключением Глеба и Березиной, не летал на вертолете. Даже Игнат. Глеб, понятное дело, сопровождал иногда отца в рабочих буднях, а Инга на съемках в Голливуде не только летала на военном вертолете, но и, настояв не использовать дублершу, висела под ним на тросе высоко над землей. Все притихли, прислушиваясь к новым ощущениям.

– Это тоже иномарка, как самолет? – спросил Вэл, одобрительно разглядывая салон, гораздо меньший, чем в «Хоукере», но не уступающий в роскошном дизайне.

Глеб кивнул на Игната.

– Вот он лучше разбирается, хоть и гуманитарий!

– Это «Ансат», – начал объяснять Данилов. – Отечественный. «Ансат» на татарском означает «Простой», они собираются в Татарстане. Пришли на смену «Ми-восемь». Очень практичная модель. И ест не много…

– Ничего себе, простой! – восхищенно перебила Юлька, тыча пальцем в золотистую кожаную обивку и поглаживая ручки маленького изящного кресла, в котором сидела. Подлокотники из оливы были вырезаны в виде растянувшихся львов: если облокотиться, то ладонь опускалась точно на голову царя зверей.

– А нам долго лететь? – спросила Инга, внимательно вглядываясь в Глеба.

– Наверное, меньше часа, не помню, – улыбнулся Клюев, нервно барабаня пальцами по столику. Он взял ее руки в ладони. – Ты так смотришь на меня… Не замерзла?

Не дожидаясь ответа, повернулся к остальным.