Авантюристка. Роман

– Вас не ценят, может быть, потому что вы плохой автор и журналист?

– Нет, потому что мой главред трус.

– И вы готовы стать жёлтым журналистом?

– Да, но хотелось бы узнать, какие условия у вас работы?

– Никаких зарплат, окладов и авансов, только сделка. Заметка в абзац – три тысячи рублей, в три абзаца – пять, статья на страницу – пятнадцать-двадцать тысяч рублей.

– Сразу?

– Да. Как только я приму статью. Я предупреждаю, что достаточно привередлив.

– Я согласна.

– Что ж, дерзайте.

Алла готова была выйти из кабинета, но Шумилин добавил:

– Важная деталь, мне нужны материалы с фото.

Алла остановилась.

– Фото?

– Да. Я вам дам визитку одного фотографа. Молодой парень, я обещал его трудоустроить знакомым.

Алла вышла из здания, в котором находилась редакция, и сразу закурила. В сумочке зазвонил мобильник. Алла достала его. Звонил Акуленко.

– Да, – небрежно ответила Алла.

– Ты где пропадаешь четыре дня? Почему ты не выходишь на работу? Не нравится – пиши заявление по собственному.

– Я согласна.

– Тогда приезжай. Держать не буду.

– Кто бы сомневался.

– Зря ты так.

– Извините.

– Тебя искали с радио по поводу твоей статьи о Плещееве.

– Какое радио?

– «Милицейское».

– Отлично. Спасибо, что сообщили.

7 глава

Флягин вышел из здания ОВД около трёх часов дня. Его ожидала Алла.

– Ты уже тут.

Флягин подержал её за предплечье. У меня мало времени, я уезжаю в больницу.

– Кто-то заболел из ваших родственников? – спросила Алла.

– Я заболел. Язва. Меня хотят положить в больницу. Старею. Идём, по пути расскажу, как продвигается дело.

Они двинулись к остановке трамвая. Флягин закурил и сообщил:

– Я нашёл этих девиц – жертв Плещеева. По твоим е-мейлам. Компьютерщики помогли их отыскать. У меня уже есть их номера телефонов. Я связался с ними. Одна из них готова дать показания, вторая колеблется.

– Это поможет упрятать за решётку Плещеева?

– Не факт, нужны ещё свидетели и жертвы, если таковые имеются.

– Я не могу опубликовать ещё одну статью, в которой бы послала сигнал возможным жертвам, дала бы им возможность откликнуться, заявить о своей беде.

– Почему?

– Из газеты меня выдавили, а другие издания тоже не заинтересованы копаться в этой грязи. Никто не хочет связываться с этим делом, даже издания, пишущие о криминале. Впрочем, я дала интервью на радио.

– Вот как, поздравляю, становитесь знаменитой.

– Куда там – время было позднее, слушателей было мало. Я говорила про Плещеева, но забыла упомянуть про то, что возможным жертвам надо связаться со мной. Ведущий заболтал меня.

– Ничего, вы ещё напишите новые статьи. С вашим-то характером и волей, вам всё по плечам.

– А вы не бросите это дело?

– В связи с болезнью? Я не хочу ложиться в больницу, пока не доведу дело до конца.

Подъехал трамвай и Флягин направился к нему.

– Берегите себя, – сказала Алла.

– И вы будьте осторожны.

8 глава

В подвал вела лестница с торца здания. Грузная металлическая серая дверь была открыта. Войдя в неё, Алла оказалась в длинном коридоре со стенами когда-то окрашенными в розовый цвет. Со временем они стали скорее светло-коричневыми, но местами виднелись розовые пятна. Алла нашла глазами вторую дверь слева. Она постучала в неё и тут же открыла. В помещении горел слабый свет. За столом с компьютером сидел мужчина с длинной жёлто-рыжей бородой в чёрном свитере и больших очках. Поодаль за компьютером работала женщина-брюнетка. На столах лежали стопки «Красной газеты». На стенах висели плакаты советских времён.

– Мне нужен Никита Егорович Мулеев, – обратилась к мужчине Алла.