Речная

Понурившись, шли мы мимо развалин. Окно с березой провожало нас мертвым, незаинтересованным взглядом.

Солнце совершенно уже сошло за деревья, просверкивало между веток, но света давало мало – пора было признать, что в быстрых сентябрьских сумерках мы оказались в вымершем за грехи поселке, а машина наша осталась далеко позади, наглухо увязшая в болоте.

– Страшно? – спросила злорадная Сашка, пытливо заглядывая мне в лицо снизу и сбоку.

– Нет, – соврал я и для большего правдоподобия сделал мужественное лицо, как я его себе представлял – выпятил подбородок и сдвинул брови. Сашка расхохоталась, смех ее глухо разлетелся по деревне и увяз в тлене.

Заросшая улица, по бокам которой утопали в черемухе проваленные крыши, отблескивали выбитые стекла окон, вывела нас на поляну, видимо, бывшую площадь. У дальнего ее края покосилась маленькая церковь без креста, казавшаяся белой из-за черной стены леса, стоявшей до неба сразу за ней. Церковь, как мне показалось, сохранилась лучше других домов.