Заложники пустоты

«Офицер» – во всяком случае, погоны на нём были капитанские – поднял на Джио ленивый взгляд. Глаза пробежались по одежде Джио и, видимо, не найдя в ней ничего для себя интересного, вернулись к лицу.

– Пожар, – объяснил очевидное без и с отвращением сплюнул в мокрую остывающую золу под ногами.

– Никто не пострадал?

– Нет, – почти не открывая рта, промычал офицер.

Джио уже приготовился к худшему, и после слов беза на душе сделалось немного спокойней. Хотя восстановить ресторан Лучано вряд ли удастся.

Но капитан уничтожил надежду выстрелом в упор:

– Только хозяин с семьей. Что-то они, видно, не поделили с соседями. – Он пожал плечами. – Хотя господину директору этот… – Мимолетный едва уловимый прищур: офицер прочитал файл из базы данных, загруженной в «балалайку». – Минелли выплаты сдавал исправно. Все внесено в срок.

– Их убили?

Без отшвырнул остроносым ботинком головешку и медленно побрел к дому. Там уже возилось двое его коллег. Джио пошел следом. Сзади подъехал еще один мобиль Мажида с надписью «СБА» на борту и гербом Анклава Марсель, перечеркнутым словом «нуво», а вывалившие из него безы резво окружали пострадавшее здание ярко-желтой лентой с надписью, призывающей «ни пересекать».

– Скорее всего. Трупы в доме лежат, а там почти ничего не сгорело. Пожарные быстро приехали. Вряд ли они угорели. Наверное, их убили, а потом подожгли ресторан. Ну, знаете, чтобы следы замести.

– Угу, – промычал Джио.

Он знал. Как знали подобное все. Он уже не слушал банальности, выдаваемые безом за верх профессиональных знаний, потому что увидел все сам.

Нет, он не видел ни тела Лучано, пытавшегося защитить свою семью, ни Анжелики – изнасилованной, растерзанной, зарезанной – или что еще они могли с ней сделать? Нет. Он видел только измазанную копотью и чем-то густым и темным руку, которая торчала из проема двери. Остальных частей тела видно не было, труп лежал внутри дома, и только кисть руки с красивыми тонкими пальцами, словно сломанная ветка, свешивалась с крыльца. Рука Беаты.

Джио остановился, будто его парализовало. Ноги отказывались идти, тело не подчинялось. Беатриче, девочка… Только вчера он видел ее, умилялся девичьими проделками, любовался попкой, обтянутой короткой юбкой… Это было всего лишь вчера! За что? В чем она-то виновата?!

Недалеко от входа, среди углей что-то блеснуло, отразив в глаза Джио красно-оранжевый свет утреннего солнца. Это был медальон. Вчера он видел эту безделушку на груди Беаты. Джио наклонился и взял медальон в руку.

– Выйдите, пожалуйста, оттуда!

Джио понял, что просьба, которую чей-то голос повторяет уже не в первый раз, относится к нему. Только что приехавшие безы, опутавшие место происшествия желтой лентой, выгоняли с пепелища зевак. И его в том числе. Но ведь он не просто пришел поглазеть, он…

А что он? Родственник, свидетель?

Джио быстро засунул медальон Беаты в карман, стараясь, чтобы движение не заметили безы – иначе придется вернуть, всё, что лежит на месте преступления, является вещдоками, – и поспешил покинуть огороженную площадку.

Подоспевшее подкрепление смотрелось бодрее той тройки, что сновала здесь с самого начала. Видимо, Мажид постепенно подбирал относительно квалифицированные кадры, и олухи, подобные разговаривавшему с Джио офицеру, работали только на должностях патрульных.

Кому мог насолить Лучано? Мягкий, даже добрый человек? Он никому не сделал ничего плохого, с конкурентами и то старался все вопросы решать мирным путем, договариваться. Не договорился?

Здесь же кроется совсем другая причина. Согласись, ты же понимаешь, о чем речь.

Меньше суток назад Джио искал отсюда данные по той безделушке, что и сейчас лежала в кармане. Что он хотел найти и для чего вообще искал упоминания этого странного слова в Сети?

Кто-то внутри, кто-то посторонний, зудел, подсказывая правильный, на его взгляд, ответ. Нет ничего в этом ответе правильного, отрезал сам для себя Джио. Ничего он не знал, ничего такого не предвидел.

Ты же вспоминал о Вилли.

Мертвая, измазанная засохшей кровью, рука Беаты стояла перед глазами. Наваждение не желало исчезать, да и не было оно наваждением: достаточно сделать десяток шагов, поднырнув под ядовито-желтую ленту, и наваждение станет реальностью…

– Мама, а что ты делаешь? – тоненький детский голосок начинал срываться на плач.

Вильгельмина не получала ответа уже в четвертый раз. Её мать была увлечена работой: она смотрит на свое творение и не может оторваться.

– Вилли, не трогай маму, она занята. – Он пытается увести дочь, но девочка начинает хныкать. Теперь поток слез не остановить.

– Оставь ее, – говорит Джоконда.

В голосе на самом деле укоризна, или ему только кажется? Ему теперь вообще слишком часто что-нибудь кажется. Потому что скоро всё должно закончиться, а он не знает, как тому помешать.

– Вилли, иди ко мне.

Он присаживается, чтобы стать с дочерью одного роста, и протягивает к ней руки. Но Вилли надувает губки и мотает головой из сторону в сторону. Она не хочет идти к отцу.

И ты знаешь, что она поступает правильно.

Он улыбается и гонится за ней на четвереньках. Вильгельмина хохочет, убегая, и тут же забывает недавнюю обиду.

Незарегистрированный коммуникатор невозможно вычислить, нельзя узнать, кто им пользовался и о чем шел разговор. Но вот откуда производилось подключение, выяснить, насколько понимал Джио, можно относительно легко. А если знать сервер, через который коммуникатор выходил в сеть, значит, – чисто теоретически – можно найти в логах этого сервера информацию, о чем производился запрос. Вероятность малая, но она есть. Особенно если кто-то намеренно искал именно эту информацию.

Джио опустил руку в карман и нащупал прохладную змейку металлической цепочки, на которую был подвешен принесший несчастье гаджет. Выбросить? Какой смысл? Если гаджет ищут, то Джио в покое не оставят. Странно, что он вообще до сих пор еще жив. Что они хотели узнать у Лучано? Ведь убийцы наверняка задавали вопросы перед тем, как всех их убить. Или они просто убирали свидетелей?

Рука Беаты…

Лучано они наверняка убили последним. После того как заставили его рассказать все, что он знал и о чем мог только догадываться. Возможно, незарегистрированным коммуникатором у Лучано вчера пользовался не только Джио. Если так, то до него просто еще не дошла очередь. Ему просто-напросто повезло.

В голове стоял какой-то туман. Но соображали мозги хорошо и, казалось, без участия самого Джио. Он немного пришел в себя только спустя минут десять, обнаружив, что уже давно не стоит возле пепелища, бывшего еще вчера рестораном натуральной морской кухни «Раковина русалки», а довольно бодро шагает по мощенной камнем улице туда, где располагается главная достопримечательность Марселя-нуво – сохранившийся почти в целостности транспортный узел старого Марселя. Власти Эль-Парижа всячески поддерживали, в том числе и финансово, начинания новоявленных местных властей – дороги, которые до Катастрофы вели в Анклав Марсель, сегодня оставались единственной связующей нитью центра страны с юго-восточными провинциями.

Правильно, домой заходить нельзя. Там наверняка уже побывали люди, убившие Лучано. Надо думать, перевернули все вверх дном. Не важно, о доме в Марселе-нуво можно забыть, теперь это не его дом. И сожалеть об испорченных кем-то вещах нет никакой необходимости. Теперь нужно думать, как жить дальше. И что делать со злополучным «бютеном».

В полукилометре от транспортного узла Джио остановился. Под ребрами кололо от быстрой ходьбы, дыхание сбивалось, на лбу выступила испарина. Ему всего-то тридцать семь, а уже стал разваливаться, как старая калоша. Или дело вовсе не в возрасте?

Джио оглянулся, оценив взглядом пройденный только что путь. Улица поднималась довольно круто вверх, если бежать так, как только что бежал он, запыхаться немудрено и пятнадцатилетнему пацану. Для чего он бежит? Куда?

Скорее уж, откуда. Но ведь ты хочешь, чтобы было еще и «зачем». Ведь хочешь же, признайся, ты ждал этого шанса все эти годы.

На самом деле нет никакой уверенности, что Лучано с семьей пострадал именно из-за незарегистрированного коммуникатора, которым пользовался Джио.

Нет уж, называй вещи своими именами.

Ладно, из-за того «бютена», что сейчас лежит в кармане Джио. Из-за небольшой, обернутой в мягкий черный пластик электронной безделушки, назначение для которой придумать довольно сложно.

Это другим сложно, не тебе.

Он ведь просто так решил. Никто не угрожал, никто не спрашивал об этом «бютене». Но и исключить подобное нельзя.

Джио поймал себя на том, что, немного отдышавшись, продолжает медленно брести в сторону транспортного узла. Он принял решение, оно не подлежало обсуждению. Просто вдруг засомневался, попытался увидеть дело с другого, непредвзятого ракурса.