Светлейший

Гонец вытянулся в струнку. – Пошто срочность такая? – не здороваясь, зевая, произнёс князь.

– Беда, ваше сиятельство! – держа в вытянутой руке пакет, устало доложил курьер. – Татарва крымская взбунтовалася. В Керчи купцов наших, что провиант и снабжение в крепости доставляли, побили насмерть. Жители, кто успел, попрятались в крепостях наших. Остальных христиан: евреев, армян и греков, сотнями режут. Генерал Прозоровский приказал немедля вам в столицу доложить. Ждёт он решения: как должно поступать ему. Вот дни и ночи мчался я, не спамши почти. Уж не гневайтесь, ваше сиятельство, что тревожу так рано.

– Ладно, ладно. Так ты, братец, из Крыма?

Потёмкин взял пакет, сорвал печать: кусочки сургуча посыпались на пол. Затем подошёл к ближайшему канделябру с горящими свечами, развернул донесение. Текст расплывался перед глазами, хотелось спать, рот разрывался от зевоты: вчерашний день давал себя знать. Потёмкин хмыкнул:

«Подарила матушка, мызу?!.. Знатный подарок?!.. Крепость за свой счёт ремонтировать…», и, громко чихнув, пробормотал: – Правда, значит!

Донесение было от Прозоровского, командующего войсками, стоящими перед Перекопом.

«Ваше сиятельство, положение в Крыму весьма и весьма тревожное, не сказать – трагическое. Турки и татарва нарушили мирный договор, поднялися на мятеж, повсюду резня и бесчеловечные зверские злодеяния с христианами. Побили наших купцов, солдат, режут армян, евреев, греков и ту татарву, что с нами согласные. Имущество складов расхищено. Почту грабят, казаков при ней находящихся убивают. Нужны срочные меры. Князь Прозоровский»

– М-да, ситуация!.. Что так сильно зверствует татарва?.. – спросил князь гонца.

– Шибко сильно, ваше сиятельство. Как и в прошлом разе – года три назад, тады турки в Алуште десант высадили, помните поди. Кровь лилась ручьями. И нынче войска в Крым вводить потребно пока всех не вырезали.

– Ну что за народ – татары?!.. Не угомонятся никак. Не хотят свободны быть, под турка лезут… Опять у нас заноза в… одном месте. Вынудят паскудники, наплюём мы на эти чёртовы мирные договора. Ей-ей терпение матушки-государыни лопнет от непостоянства ихнего. Тьфу…

Вот что, любезный, – обратился Потёмкин к гонцу, – ты иди, отдыхай. Как буду готов – позову. Князь позвонил в колокольчик.

– Пошли за Василием Григорьевичем, – приказал он вошедшему слуге.

– Так здеся он, ваше сиятельство! В сенях дожидается.

– В сенях?!.. Учишь вас олухов, учишь?!.. Сени – в избе твоей, в домах – коридор! Ладно, зови из своих сеней!

Секретарь в новом мундире надворного советника (чин по рекомендации Потёмкина получил совсем недавно и новый мундир ему явно был к лицу), несмотря на рань и прерванный сон выглядел по-военному подтянутым, однако вид у него был встревоженным.

«Совсем не часто светлейшего князя будят так рано, – рассудил он. – Чаще наоборот бывает: с очередной претензией к кому-либо, князь сам без всякого стеснения может посредь ночи вломиться в дом нужного ему чиновника, поднять с постели, сделать выволочку, всунуть его перепуганного насмерть в ночной халат и выгнать в дождь, в мороз, в пургу, на улицу. И чиновник мчался по цепочке дале будить остальных провинившихся. «Неча почивать, коль указ мой нарушили…» – говаривал светлейший обычно.

– Как так быстро?

– Не спал, Григорий Александрович! Случайно в окно выглянул, глядь, а у вас во всех окнах свет. Не к добру, думаю. Сразу к вам…

– Плохо дело, Василий! В Крыму опять мятеж! Татарва, что ходит под Турцией, взбунтовалась. И как князь Прозоровский доносит, положение весьма опасное. Потерять Крым можем.

Секретарь покачал головой: – К тому всё шло… Это мы за малой толикой войска свои-то вывели из Крыма, а турки – нет, оставили свои гарнизоны. Однако ж мятеж, Григорий Александрович, теперича повод для ввода и наших полков более чем весомый.

– Вот-вот. Действовать немедля надобно. Сколько сие терпеть?!.. Кончится у государыни терпение, помяни моё слово, Василий. Пиши срочное донесение генерал-аншефу Румянцеву, а копии генералу Прозоровскому. Поди, Руянцев Пётр Александрович не успел ещё от государыни цидулю-то сию получить, може и не в курсах, однако ж, войска Прозоровского на его территории стоят, не след старика обижать.

Секретарь сел за стол. Потёмкин стал расхаживать по кабинету.

«В Крыму мятеж. Разумею я, Пётр Александрович, князю Прозоровскому с войсками немедля войти в Крым, взять Перекоп, токо прежде дождаться предводителя ногаев хана Шахин-Гирея с конницей. Дале, разумею я, идти до Карасубазара, затем вместе утихомирить татарву и следовать в Бахчисарай. Тама собрать Диван и Шахин-Гирея ханом крымским выбрать. Её императорское величество на том настаивает»

Отпиши также Шахину, да, повежливее: хан, как никак. Мол, ваша светлость, время пришло исполнить вашу мечту занять крымский престол, с царицей русской сие оговорено. По получении сего вам надо немедля следовать с конницей к Перекопу. Князь Прозоровский знает как дале поступать. Спешите, хан!

Как думаешь, Василий, Диван должен поддержать ногайского начальника?

– Думаю да… и ногайцам выгодно и нам. Крымские беи не пойдут супротив ногаев, понимают, – за ними Россия-матушка, – с некоторыми нотками сомнения ответил секретарь. – Почему думаю так?.. При командире Кубанского корпуса Бринке состоит некий переводчик, поручик Константинов Андрей Дмитриевич. Они оба знатно содействовали в продвижении этого Шахина в ханы Кубани. Ногайцы, с их слов, сильно поддерживают Шахин-Гирея. Не позволят Дивану избрать другого хана. Нет, не позволят, – уже более уверенной интонацией произнёс Рубан. Затем, немного подумал и добавил:

– Порте не понравится, Григорий Александрович. Посол наш в Константинополе Стахиев, в донесении последнем писал: мол, ихний флот с войсками вот-вот отправится к берегам Крыма, и Шахин-Гирея не хотят они на престоле крымском видеть. Не начнётся ли война опять?

– Вряд ли! Во-первых, не думаю, что флот рискнёт в январе выйти в море и это нам только на руку. А во-вторых, ежель подумать, кто туркам сегодня поможет, а?.. Европа грызётся меж собой. Их разлюбезной Франции, поди, недосуг: в пику чванливым и сопливым англичанам она готовится помогать Северным Штатам Америки. Людовик спит и видит как навредить Англии и помогать в этот раз Абдул-Хамиду[113 - Султан Османской империи.] точно не будет.

Неожиданно скрипнула дверь. В щель просунулась голова Михеича.

– Чего тебе!

– Дык, это! Служивый водки просит, ваше сиятельство. Промёрз в дороге, говорит. Усталость, опять же снять… Давать аль нет?

– А то я по глазам твоим наглющим не вижу, стервец. Поди пригубили ужо. Ладно, коль накормил, то дай и выпить. С устатку для здоровья и потребить не грех русского продукта. Да смотри меру знай, конвою тож немного налей. Лошадям сена свежего дай, не жадничай. Всё, проваливай, Михеич, – мешаешь.

Так на чём я, Василий, остановился? Ага! Государыня давно глаз положила на этого татарчонка. Умный, по Европе образован. Знает, что без нас не бывать ему ханом крымским. Глядишь, и мы в мире с ними наконец-то жить станем. Так вот, отписал я ещё ранее Стахиеву в Царьград, пущай поставит в известность турок, что желание имеем на трон крымский рекомендовать Дивану крымскому Шахин-Гирея. Поглядим, что он ответит. И потом, Василий, а что, у нас есть другой выход, окромя ввода войск? Не подавим мятеж сейчас, христиан вырежут. Крым напрочь потеряем.

– Справится ли князь Прозоровский, Григорий Александрович? У Девлет-хана войско немалое. Константинов, со слов Шахин-Гирея, отписывал до сорока тыщ наберётся войска у крымцев. К тому же князь часто болеет.

– Константинову можно верить? Поди, офицер думающий, толковый?

– Именно так, ваше сиятельство. Вы тогда в действующей армии были, турка воевали, могли не знать сего поручика. Весьма, весьма толковый переводчик и человек, смею вас заверить. В 1772 году он с послом Веселицким, что при крымском хане был в то время и генерал-поручиком Щебининым, склонил тогда татарскую верхушку к подписанию союзного договора с нами в Карасубазаре. По оному договору Крымское ханство ужо тогда становилось независимым государством, а Россия военное присутствие иметь могла на полуострове. Думаю, и сегодня в Крыму Константинов сгодится весьма полезно, коль изберут Шахина крымским государем. Будет держать хана и его окружение на той стезе, чтоб не могли татары иметь поползновения на лестные, лживые обещания турок.

– Относительно избрания ханом Шахин-Гирея не сомневаюсь! Сведения имею точные. Веселицкий не зря пострадал, когда турки на Алушту напали, чуть жизни мужик не лишился, однако работу большую успел посредь татарвы провести. Многих перетянул на нашу сторону, денег и подарков раздал множество. И не зря, надеюсь! Правда, отозвал его Панин в Петербург из Крыма, делами татарской экспедиции в Киеве теперича он определён. Матушка-государыня не забыла его – наградила.

Так что не боись, Василий! Шпионы Веселицкого нам нынче помогут. Изберут нашего Шахина на ханство, не сумлевайся.

Ну да ладно! Говоришь, князь Прозоровский болеет часто? Что ж, Суворова ему в помощь посылать надобно. Видно время и его пришло. Отпиши и это Румянцеву. Пущай Пётр Александрович сего славного вояку не держит при себе, в Крым отправит. Поуспокоит Александр Васильевич турок, да и христиан защитит. Да, вот ещё что: негоже мне приказывать своему бывшему начальнику. Говорил ужо, обидеться может. В просьбу мою облеки сие донесение. Да помягче, да совета вроде как у него я прошу. Готов будешь срочно неси, курьер дожидается.

– Откуда ваша светлость такая ненависть у турок и татар к христианам? Историю Порты забыли нешто правоверные мусульмане, а ведь ещё при султане Сулеймане I, всего-то чуть более полутораста лет назад, все религии почти равные права имели в Османской Порте. И христиан не менее других в стране было, и великие посты они занимали. Умный был государь…

– Вот тож!.. – зло пробурчал Потёмкин. – Женщины, Василий, женщины! Любимая наложница султана Роксолана воду мутила, будь она неладна, всё козни супротив христиан строила, скрутила-таки старика Сулеймана. А потом, поди, слабые наследники во власть пришли. Вот что Василий бабы с нами мужиками делают; хитрые, места слабые прознают наши, и пользуются. Да что уж теперь-то языками чесать? Бабы есть бабы! Ладно, не до них теперича, иди пиши донесения. Отправлять потребно гонца.

Открывая дверь, секретарь обернулся и тоном учителя с наставлением произнёс: – А водочка, ваше сиятельство, не исконно русский продукт, как изволите думать, а изобретение сие арабы придумали. Они водку почитали лекарством. Мы же, русские, для весёлости потребляем и делаем водку после перегонки крепостью до семидесяти градусов, а то и поболе…

– Ладно, ладно, умник! Гляди-ка, какие познания!.. Так я и сказал: для здоровья! Сие я уже слышал от графа Бутурлина по молодости. Он же и перегонял до этих семидесяти… Сам пробовал. Иди ужо давай, делом займись, – незлобно произнёс Потёмкин и зябко поёжившись, потуже завязал пояс халата.

***

Традиции Гиреев. Шахин

…Богат Крым историей. Ещё со времён палеолита, неолита и эпохи бронзы сохранились здесь памятники былого времени. В древнегреческих мифах и землеописаниях немало места уделено Тавриде[114 - Крымский полуостров.] и омывающему её берега Понту Эвксинскому[115 - Чёрное море.]. Здесь промышляли (а скорее грабили) известные нам по греческим мифам аргонавты: искали золотое руно (считай золото), не брезговали они и тем, что попадалось им под руку.

В те далёкие времена оседло жили в этих краях многие народности, в том числе: греки, киммерийцы, тавры и скифы. Скифские цари нападали и грабили греческие города Боспорского царства и Херсонес. Те, правда, тоже не отставали, тем же занимались. А потому, как-то договаривались… Так веками и жили. Правда, ещё о готах, сарматах, аланах, итальянцах и других племенах забывать не надо… Какой тут мир?!.. Шли войны, войны…

В XIII веке на землях Тавриды появилась Золотая Орда, и Батый навёл на благодатных землях относительный мир и порядок. но позже он стал затухать: влияние золотоордынцев в Крыму слабело от года в год (распри между собой наследников до добра не доводили, ведь, как правило, побеждал не самый умный и преданный своему племени, а самый хитрый), но именно тогда и появился род Гиреев, одна из ветвей грозного рода Чингизидов.

Свято место (мы это с вами знаем наверняка) пусто не бывает: на землях Тавриды сформировалось татарское государство, и опять совсем ненадолго. Как ни пытался первый крымский хан Хаджи-Гирей сохранить страну, с середины XV века турки подмяли под себя Крымское ханство, татары попали под протекторат Османской империи. Татары и турки вместе стали грабить соседние страны, в том числе и Россию…

Но вернёмся в XVIII век…