В погоне от прошлого

Глава 6

После бессонной ночи, глаза так и слипались, говоря о своей усталости, и я всё-таки смог уснуть. Проснулся я поздно, часа в четыре. Солнце уже во всю озаряло улицы согревая всё и каждого, бал слышен шум деревьев. Я встал, обыденно позавтракал и принялся думать, что делать с блокнотом. Взяв его со стола и поднеся ближе, дабы рассмотреть, я заметил, что на последней странице с краю был записан адрес.

Гор. Луховицы, ул. Васильковая, дом19.

Я клялся всем богам, что ещё вчера эта страница была абсолютно пуста. Но, как бы то ни было, надо будет проверить этот адрес, может тогда что-нибудь прояснится.

Я накинул кофту, кроссовки и вышел, но без велосипеда, так как у меня сломался переключатель скоростей, а новый должен был приехать только через неделю. Так ко всему прочему, адрес находился совсем близко, всего в паре кварталов от моего дома. Погода на улице стояла прекрасная, что не могло не радовать. Через несколько минут я уже пришёл по адресу, указанному в блокноте.

Это был маленький домишко, с разбитыми окнами и заросшим садом, прямо как в моём сне. Я прошёл по всё той же поросшей мхом дорожке средь высохших кустов и деревьев. Свет от солнца пятнами пробивался сквозь кроны деревьев и падал на усеянную листвой землю. Задняя дверь был закрыта, что было единственным различием с моим сном, которое я решил не принимать во внимание.

Я взошёл на прогнившие доски маленькой веранды, озарённой маленькими пятнами света. Но стоило мне потянуть руку к дверной ручке, как вдруг, я почувствовал сильный удар, будто бы кто спереди скалкой огрел. Боль пронзила моё тело, и я схватился за голову, потому как от боли казалось, будто бы она вот-вот расколется. Я упал на доски, я не мог даже вдохнуть, а боль пронзала сознание, и я лежал, тщетно пытаясь с ней совладать. Дальше помню всё отрывками, вот я лежу на сырых досках, что-то течёт, что-то горячие, и взглянув вниз вижу что-то торчащие у меня из груди. И наступает мрак.

Неужели я умру? Но почему я всё ещё могу думать, слышу свой голос? Всё было так быстро, что я даже не понял, что вообще произошло. Казалось бы, ещё вчера я плескался с друзьями в тёплой воде. Помнится мы ещё плот построили, якорь к нему подвязали, вёсла сколотили, всё как полагается. Бывало, уплывём в центр озера, бросим якорь из бутылок и лежим, свесив ноги в воду, которая в центре была довольно прохладная. Зима последняя тоже кстати холодная была.

Сознание вернулось ко мне, и я почувствовал нестерпимый обжигающий холод, сырость и боль, разливающуюся по телу, заполняя каждый уголок, и не давая забыть о ней ни на минуту.

Я открыл глаза и увидел над собой лишь чёрный мрак ночного неба и ветви деревьев, покрытые снегом и редеющие на фоне тысячи звёзд и падающего снега. Я с трудом поднял голову и заметил, что лежу в снегу, что-то тёплое течёт по коже, а из груди торчит рукоять ножа. Я попробовал подняться, уперевшись синими руками в обжигающе холодный снег. Голова ныла и кружилась от наплыва боли.

Я всё-таки смог встать на отмороженные ноги и попробовал сделать пару шагов, по совсем ещё недавно залитой солнечным светом земле. В ту же секунду я заметил, тянущийся след из вещей, совсем как в том сне. Он всё так же уходил вглубь сада.

Я, ковыляя и терпя несоизмеримую боль пошёл по следу. Я всей грудью ощущал остроту клинка, торчащего из моей груди. Он был загнан не до конца, и можно было увидеть часть лезвия. Я пробирался вглубь сада в надежде, что мне наконец-то станет ясно всё, что со мной происходит. Дул сильный, сбивающий с ног ветер, на снег капала кровь, окрашивая его в алый цвет.

Вот я вышел к тому самому дереву, но под ним уже не было того пылающего огня. Подняв глаза, я узрел тот самый чёрный силуэт, который стоял прямо передо мной. Отдельных деталей как лицо или одежда не было видно, но очертания были похожи на женские. Было видно только яркое отражение в глазах. Она подняла тонкие руки и объяла ими сияющую сталь рукояти. Резким движение она вогнала его вглубь.

Боль сковала моё тело и хотелось кричать, но я не смог издать и звука. Во рту появился солёный привкус железа, и кровь побежала ручьём. Я не мог даже пошевелиться и молил господа, чтобы это поскорее закончилось. Ту её руки опустились. Я видел огонь в укрытых мраком глазах, волосы, гонимые набегающим потоком ветра. Хоть лица и не было видно, но я чувствовал эту ухмылку с чуть прищуренными глазами. Она отступила назад, плавно развернулась, размахнув чёлкой и двигаясь вперёд растворилась во мраке, оставив лишь следы на снегу и тонкий аромат духов в воздухе.

Не сумев устоять на посиневших от мороза ногах, я пал ниц в снег. Я чувствовал каждый миллиметр клинка, боль эхом раздавалась в сознании, а под промёрзшей кофтой из раны струилась кровь и стекала вниз. Я перевернулся на спину. Послышался хруст снега под весом тела, завывание метели и ветви, ударяющиеся друг о друга. Я взялся за холодную рукоять и резким движением, разрывая плоть, вырвал клинок из груди. Тут краски смеркли, больше не слышался звук метели, и снег был уже не таким холодным. В глазах начало темнеть, пока я совсем не провалился во мрак.

Глава 6

Я не видел ничего, вокруг меня царили лишь мрак и тишина. Время шло, но я продолжал чувствовать боль, не смотря на то что я находился без сознания. Наконец, я начал приходить в себя.

Открыв глаза, в лицо мне ударил яркий солнечный свет, а в руках я держал покрытый кровью нож. Всё тело ломило, и я всё никак не мог понять, что со мной тогда произошло, и почему она продавила кинжал вглубь. "Быть может она и вонзила его."– подумал я. Тут то я заметил, что лежу уже не в снегу, а на жухлой траве во всё том же саду. Небо надо мной было чистое, без единого облачка – единственное, что радовало меня.

Я сразу же потянулся к пропитанной кровью ране и обнаружил, что кровь уже давно остановилась, что можно считать чудом.

"Судя по всему, я до сих пор сплю. У меня же должны быть разорваны внутреннее органы. Это в принципе объясняет, всё происходящие."

Грудь болела уже не так сильно. Поднявшись на ноги, я огляделся и увидел поляну в саду, только вот снега здесь уже совсем не было, и на его месте, как и прежде зеленела трава. Я не стал осматриваться или искать ту девушку, мне просто хотелось поскорее покинуть это место, что я и сделал. Выбравшись из сада, я ринулся в сторону своего дома. Солнце светило ярко, но совсем не грело, дул лёгкий ветер.

Войдя во дворы, я вдруг заметил, что по пути, мне не встретился ни один прохожий, но подняв голову вверх и посмотрев на дома, я ужаснулся. Все окна были наглухо заколочены досками, на каждом доме и каждом этаже, будь то маленький домишко или огромная многоэтажка. Парковки были пусты, а с площадки не доносилось ни звука. Домофон не работал, так что доставать ключь не понадобилось. Я поднялся в свою квартиру и прогремев ключём, отварил скрипучюю дверь всоей квартиры. В воздухе пахло сыростью и пылью, которы к тому же была отлично видна под светом солнца, пробивабщегося сквозь шторы.

Я прошёл по скрипучему полу на кухню. Ничего сдесь не изменилось. Достав из верхнего ящика коробку с бинтами, я понёс её в ванну. Я снял пропитанную кровью кофту и с ужасом обнаружил, что раны уже не было, а на её месте веднелся лишь шрам. Боль по немногу начала сходить.

Я отмылся, оделся и достал блакнот. Будуче полностью испачканным в крови, вид у него был максимально мрачный.

Тут я подумал, что единственным выходом будет проверить остальную часть города, может кого-нибудь встречу. Чисто раде интереса я решил проверить почтовый ящик на предмет присланного скоросника, и вот чудо, он был там. Посылка была вся в пыли, и по видемому уже очень долго пролежала в ящике.

Пол часа у меня ушло на ремон велосипеда, после чего я незамедлительно выехал. Я ехал по высохшему пыльному асфальту прямо в город, не встретив по пути ни одной живой души. Окна так же были заколочены. Долго я ехал по опустевшему городу и наконец, заметил, что уже начало смеркаться и решил двигаться назад.

Когда я уже ехал вдоль вымершей трассы силы начали покидать меня. Главное было не остаться здесь в полной темноте совсем одному. Поездка в город тоже не дала ничего, и я всё так же задавался огромным количеством вопросов.

Тут я заметил что кто-то идёт мне навстречу, но было уже давольно темно, чтобы разглядеть этого человека. Я продолжил ехать вперёд. Но подъехав ближе я узнал очертания той девушки. Тело сковал страх и по спине пробежал холод. Ни секунды не думая, я свернул в кювет и покатился вниз, кое как лавируя средь стволовь деревьев. Склон был давольно крутой и длинный, и катясь по нему, велосипед то и дело подпрыгивал на камнях и корнях деревьев. Вот, подпрыгнув на одном из камней, я не смог удержать руль. Я лечу вниз, перед глазами мелькают ветви, удар, велосипед лежащий рядом, холод, темнота, боль.

Я открываю глаза и вижу, что лежу в снегу у крыльца это проклятого дома, из груди торчит нож. Я поднялся, вокруг был мрак, завывающая метель, холодно колющая лицо. Всё было как и тогда.

Не долго думая я вынул нож и ринулся в гущу высохшего сада. Я бежал по саду с ножом перед собой, не думая ни о боли, ни о страхе. И вот , стоило показаться выходу из леса, как я наткнулся ножом на что-то и почувствовал, как вонзаю его. "Неужели?" -с радостью и облегчённостью подумал я.

И в правду, перед собой я увидел ту самую фигуру. Нож был вонзён прямо в живот. В то момент я почувствовал неописуемую сладость на душе. Я пригляделся к лицу и заметил слезу текущею по щеке.

– Зачем? – спросила скозь слёзы она.

У меня в зобу дыхание спёрло. В глазах её веднелся страх и боль. Я отпустил рукоять и отступил назад.

Она стояла схватившись за живот и старалась не упасть. Тут в глазах начало темнеть и я упал.

Я проснулся в холодном поту. Я очнулся в своей комнате, сидя в кресле с кигой на животе. За окном было видно ещё только смеркающееся небо. На небольшом журнальном столике стоял уже совсем остывший чай и лежал блакнот.

– Бредовый сон! – голос сказал я.

Я поднялся к кресла, взял со стола блакнот и пошёл на кухню. Через открытое кухонное окно слышалось шепенье шин, детские крики.

Я посмотрел на блакнот и выбросил его в стоящие рядом мусорное ведро.

С тех пор я живу как и прежде. Мне так же снятся счястливые сны, хожу на корьер с друзьями и знакомлюсь с новыми лицами.

КОНЕЦ