Алия

Горевать немудрено.

Все мечты к одной лишь цели

Я обязан устремить.

Как объехать злые мели,

Чтобы легче было плыть?

Надо мне найти удачу

И по времени успеть,

Расстояния задачу

Без проблем преодолеть.

Очень хочется вернуться,

Вновь волненье испытать

И улыбке улыбнуться,

И плечо к плечу прижать.

Если ты ответишь нежно

Что-то вроде слова "Да",

В море счастия безбрежном

Утону я навсегда…

Жду письмо я с нетерпеньем.

Очень долго- трудно ждать,

Утешаясь лишь мгновеньем:

Эти строчки дописать.

Просто изливал душевные переживания в стихотворной форме, не подозревая, что желание писать стихи будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь. Когда стихотворение рождалось – это немного успокаивало и давало ощущение: день прошёл не зря. Я ждал ответа, но не было сил так долго ждать и я продолжал писать новое письмо и новые стихи.

Вновь за окном гремит гроза,

И дождик льет как из ведра.

Передо мной твои глаза,

И не усну я до утра.

После того как я отправил пятое письмо, наконец, пришёл её тёплый ответ на моё первое. К этому времени я точно знал: поеду к ней снова. Когда же пришло письмо, то уже уверенно сказал об этом родителям. И они меня поддержали. Мама видела и чувствовала, что со мной творится, и поговорив с папой, сказала: "Виталик, мы видим: это серьёзно. Езжай к ней прямо сейчас, пока у неё ещё не началась учёба в сентябре".

Держу письмо твое в руках.

Как отвечать- пока не знаю.

Тоскливой скуки близок крах,

Раз я в дорогу выезжаю.

Несется поезд встречный за окном,

И солнце ярко светит,

И где-то позади мой дом.

Что сердце мне твое ответит?..

У нас было целых десять дней – самых счастливых дней в той моей жизни. В жизни, в которой я ещё был гражданином Советского Союза, пусть разваливающегося, но позволившего мне свободно ездить из России на Украину и обратно.

Через три дня ежедневных свиданий я признался ей в любви. Ещё через день мы  целовались, и я точно знал: чувства взаимны.

Милая, любимая, родная.

Нет. Счастья большего,

Чем быть с тобою я не знаю.

Всю ночь мечтаю вновь тебя обнять,

А днем пытаюсь сам себя сдержать.

Но это очень трудно мне дается.

Когда же счастье нам обоим улыбнется?

Когда мы сможем вместе быть всегда?

Когда взойдет счастливая звезда?

Ещё когда я только собирался на второе свидание с Нонночкой, мой дядя Ирин папа предупредил меня на полном серьёзе: "Виталик, они не поедут в Израиль. Ты зря тратишь своё время и потом будешь только расстраиваться. Найдёшь себе там другую девушку". И добавил в шутку: "Поверь моему опыту: все они одинаковые между ног, да и так – тоже". Но я не придал значения его словам, сердце подсказывало: это мой единственный шанс настоящей любви, а мозг сносило больше и больше…

Дни пролетели как миг, один светлый и неповторимый миг сумасшедшего счастья. Родители Нонны тоже осторожно намекнули: дочку не отпустят заграницу, максимум – в Россию. И когда Нонночка провожала меня на поезд, я спросил её об этом.

– Ты хочешь поехать со мной в Израиль?

– Хочу