Омега-самец

– Мне всё там надоело, – жаловался Стас матери. – Я запутался. Не знаю, куда мне идти и что делать.

Они сидели друг против друга за столом: мать и сын. Сидели и молчали.

Анна Сергеевна помешала ложкой чай, сделала маленький глоток и рассудила:

– Это время такое, сынок. Ты не виноват. Сейчас нет правильных ориентиров в жизни, поэтому нетрудно запутаться даже умному и хорошему человеку. Если тебе там плохо, оставайся. А, что там будет? Со временем всё рассосётся и встанет на свои места.

– Спасибо, мама.

Стас провёл три дня в Москве. Он не отвечал на звонки Ирины. На четвёртый день дисплей телефона высветил сто восемнадцать пропущенных её звонков. Стас сидел на стуле на балконе и курил. Балкон был незастеклённый. Был апрель и убогая природа Москвы начинала оживать. На ветках клёна, что качались перед балконом, набухли почки.

Автобус прибыл из Рыбинска в Мышкин. Стас вышел из автобуса с большой спортивной сумкой на плече. Спокойным шагом он дошёл до дома Ирины.

Входная дверь была открыта. Стас прошёл в прихожую. В гостиной комнате горел свет, хотя на улице было ещё светло. За круглым столом сидели Ирина, её подруга полная блондинка Оля, похожая на певицу Ирину Грибулину, и тёща Анна Викторовна с Кириллом на руках. Кирилл молча сосал соску. Стас стал у входа в комнату. Все обратили на него недоумённые взгляды. На столе стояла початая бутылка водки, тарелки с солёными огурцами и квашеной капустой. На комоде валялись пустые пузырьки с валерьянкой и корвалолом. Ира была похожа на гота. От потёкшей туши вокруг глаз её образовались тёмные подтёки. От глаз по щекам протянулись серо-чёрные полосы туши смешанной со слезами.

«Милая моя, бедная моя Ира», – подумал Стас и улыбнулся.

12 января – 22 февраля 2015 года.