Тёмное вино. Властелин мира. Графоман. Романы

– Я же вижу, что с ней уже не так общаешься, как раньше.

– Андрюх, ты ничего не понимаешь в женщинах, так что не суди по каким-то отдельным моментам в моём поведении о наших отношениях. Дело не в Нине.

– А в чём?

– Ни в чём, а в ком. Во мне. Мне надо разобраться в себе.

– У тебя есть дела, о которых ты не можешь мне рассказать?

– Ты будешь считать меня полным дерьмом, и будешь совершенно прав.

– Да. Лучше не говори. Все мы совершаем ошибки, я не хотел бы быть тебе судьёй.

– Как ты думаешь, если бы я был каким-нибудь совсем бедным учителем или врачом, Нина могла бы меня полюбить?

– Маловероятно.

– Почему?

– Она умная и красивая, знает себе цену. Хотя почему бы нет – у тебя есть какая-то харизма.

– Это всё глупости. Пойду лучше покурю.

Антон вышел в коридор. Он покурил в туалете и возвращался в свой отдел, но остановился у широкой лестницы. Не хотелось возвращаться на рабочее место. Он поднялся на один лестничный пролёт и стал смотреть в окно. По улице сновали медленно машины. На обочине улицы тянулась белая полоса снега. На автобусной остановке сидел помятый побитый жизнью мужчина, закинув ногу на ногу, с бутылкой пива в руке. За высокими домами почти не было видно неба. Заканчивался год.

– Антон, – это был голос Крутова, который неожиданно оказался за спиной Антона.

Антон обернулся.

– Аркадий Христофорович.

– Мне надо с тобой переговорить.

– Хорошо. Я к вам сейчас зайду.

– Не надо – можно здесь. Твой Никита совсем не старается. Это как-то странно зависли две компании, ожидающие лицензии.

– Я знаю, Никита ведёт переговоры.

– Очень долго. Надо бы поскорее.

– Я ему передам.

– Я вот, что подумал: в самом деле, несправедливо то, что я не помог тебе подняться по карьерной лестнице, к тому же сделал своим замом этого дурака Стаканова.

– Всё нормально. Я спокойно к этому отношусь. Вы были правы, когда решили, что нам лучше имитировать дистанцию в наших отношениях.

– Это не хорошо. Я должен тебе как-то помочь. В отделе информации и связи с общественностью скоро освободиться место зама. Я хорошо знаю начальника этого отдела Гришу Огурцова. Я похлопочу, и ты получишь это место.

– Не стоит, право же.

– Стоит, стоит. И видимость дистанции в отношениях сохраним, и связь с Сорокиным я буду держать через тебя. Мы будем продолжать наш бизнес.

– Не знаю даже, как вас благодарить.

– Рано ещё. Но ты уж пошевели этого Никиту.

– Хорошо. Можно ли вас поздравить с созданием новой семьи?

– В январе свадьба. Люся хочет от меня ребёночка.

– Ну, что ж в этом особенного. Все женщины мечтают о семье, о детях.

– Да, не знаю я, Антош, потяну ли? Итак, уже есть двое захребетников сыновей плюс бывшая, которая всю жизнь нигде не работала и не хочет работать.

Молодая официантка поставила на стол блюдо с шашлыком и бутылку виски. У неё были прямые чёрные крашеные волосы и простое лицо.

– Сейчас принесу лёд и сок, – сказала она и поспешила выполнять то, что пообещала.

Никита и Антон сидели в кабинете нового ресторана-клуба. Из кабинета был хорошо виден зал, а за ним сцена, дальше слева была длинная барная стойка. Этот ресторан Никита открыл на общие с Антоном деньги два месяца назад. На Никите был модный серый пиджак, а под ним рубашка бордового цвета итальянского производства. Антон был в коричневом пиджаке и серой под ним рубашке то же не китайского и российского производства.

Официантка принесла лёд.

– Лида, принеси ещё салат, как я хотел, – дал ей команду Никита.

– Хорошо. – Официантка быстро ушла.

– Ну, что, Антош, давай же выпьем за наш первый куш в размере сто тысяч зелёных. – Никита разлил виски в бокалы и поднял свой бокал.

Антон сделал то же.

– Давай, – согласился он.

Выпили.

– Ты талантливый бизнесмен, Никита, давай выпьем за тебя за твой талант, – предложил следующий тост Антон.

На сцене играла группа, исполняющая песни в стиле джаз, соул и рок. Полноватый шатен солист в синей клетчатой рубашке пел «My way»:

I’ve loved, I’ve laughed and cried

I’ve had my fill my share loosing

And now, as tears subside,

I find it all sо amusing.[2 - Я любил, я смеялся и плакал/ Я испытал в полной мере боль потерь/И вот теперь в то время, когда капают слёзы/Я понимаю, как всё это забавно (англ). (Слова популярной песни, которую пел Фрэнк Синатра).]

– Почему не приехал Олег? – поинтересовался Антон.