Сверх

– Ты пойдешь, когда я разрешу. – произнес Одинцов. – Ты, Глебов, должен понять, как тут все устроенно.

И этой фразой лидер альфачей провел черту. Не будет никаких разговоров. Все закончится так, как хочет он. Новенький станет очередной послушной единицей в личном войске Родиона. Или отправится в санчасть. В лучшем случае.

Так что я не стал дослушивать, какие правила общежития устроили эти молодые отморозки в отдельном расположении для сверхов. Рванул вперед и врезался в группу людей, сбивая их, как шар в боулинге – кегли.

До скорости настоящего Бегуна я не дотягивал даже близко. Но мышцы ног, получившие приказ на перестройку, все же могли дать достаточно резкий рывок, от которого обычному человеку увернуться было очень сложно. Практически невозможно, я бы сказал.

Так и вышло. Кабан с Абрамом отлетели к стенам, Огонька я лишь слегка толкнул в сторону, не желая калечить человека, который мог бы стать мне союзником в будущем, А вот Рыжему – не люблю допелей! – отвесил смачного леща, от которого бедолага свалился и, кажется, вырубился.

Только Бегун остался на ногах. Он неуловимо, размазываясь в воздухе, сместился в сторону, и сразу же попытался контратаковать. Я не стал уворачиваться, кинув все силы в наращивание кожных покровов, как мне показал профессор Вавилов. В результате Родион нанес мне сразу же четыре удара по корпусу. Когда же появился, одна рука у него свисала – кулак был сломан.

– Ты бы поосторожнее, парень. – посоветовал я ему с усмешкой. – Понимаю, у тебя регенерация неплохая, но все же поберегся бы.

– Да я тебя! – выкрикнул он, и снова размазался в воздухе.

Ожидая примерно такой реакции, я присел на одно колено, вжал голову в плечи, и позволил Бегуну провести еще одну серию ударов. А когда он вывалился из своей «невидимости», тряся вторым разбитым кулаком, поднялся.

– На каждую быструю задницу… – сообщил я ему народную мудрость. – Прекращал бы ты это, Родион. Я ведь так целый вечер могу.

У меня не было цели всех побить и утвердить свою власть над этой располагой. Мне просто нужны были приемлемые условия для жизни в ближайшие полгода. И все вполне могло бы получиться, если бы несчастный придурок Одинцов, не решил пойти до конца.

Проблема таких вот лидеров – нужно постоянно доказывать свою силу. Каждое поражение – разрушение репутации. Особенно, если последняя построена на банальном притеснении более слабых.

А «взлетка», между тем, заполнилась зрителями. Все, не участвующие в драке сверхи, высыпали на середину расположения, и внимательно наблюдали, чем закончится столкновение новичка и группы, которая держала тут флаг.

Сломанные кости в руках Бегуна срослись очень быстро. Наверняка, регенерация у него была не меньше шестерки-семерки. Но нападать так же глупо, как делал раньше, он не стал. Вместо этого принялся кружить, давая своим подручным подняться с пола, и вступить в схватку.

Абрамов кинулся на меня снизу, на лету превращаясь во что-то из семейство кошачьих – то ли пуму, то ли пантеру. Я сумел поймать его в прыжке, позволив челюстям впиться в предплечье, а другой рукой треснул между глаз.

Метод борьбы с дикими собаками оправдал себя и здесь. Получив по кумполу, оборотень поплыл – еще бы, черепушка-то как раз между молотом и наковальней оказалась. Я стряхнул его с окровавленной руки – прокусил, паскудник, все же толстенную кожу! Тут же обернулся к его однояйцевому близнецу – Кабанову.

Тот к этому времени подрос, покрылся мышцами, а кожа, почему-то, приобрела мертвенно-бледный оттенок. Налетев на меня слева, он обрушил целую серию ударов. Беспорядочных, но сильных и быстрых.

От большей части я увернулся, но тут подключился и Одинцов. Видя, что подручный сковал меня ближним боем, он тоже напал. Со спины, естественно. Ожидая чего-то такого, я уже держал корпус покрытым кожной броней, но удары Бегуна все же достигли цели. Один, самый болезненный, пришелся как раз в печень – я даже вскрикнул от боли.

Вообще, конфигурация банды была подобрана грамотно. Два тяжеловеса Силача, один Бегун и энергет, со способностью к дальнему бою (к счастью, опасаясь задеть своих или по каким-то другим причинам, он пока огнем не швырялся). Рыжий – ну этот на сдачу, да. Просто, чтобы был кто-то, кто роль «застрельщика» выполнять.

В общем, сбалансированная команда. Даже явно тренировавшаяся вместе. Но все же, не настолько понимающая, что нужно делать, и как друг другу не мешать. Вот Кабанов, например. Ему бы сейчас напор ослабить, дать Одинцову реализовать миг победы, но он, наоборот, полез напролом. В итоге был пойман на банальный бросок, и отправился тяжелым снарядом в одну из стен помещения. По пути задев ногой и Бегуна – тот с руганью покатился по полу.

На ногах остались только я, и паренек с пламенными руками. Я взглянул на него, безмолвно задавая вопрос. Он ответил. В бою так бывает – посмотришь на человека, и будто бы между вами широкополосный канал связи проложили. Столько информации за какой-то миг проходит – словами не меньше пяти минут потребуется.

«Тебе же не нравится эта компания?»

«Нет».

«Ну вот и шанс».

«Сменить одну крышу на другую?»

«Не под меня пойти. Рядом встать».

«Кто-то всегда командует!»

«Но не помыкает».

«А ты, значит, не будешь?»

«Проверь».

Справится с Огоньком я мог бы без труда. Ну подпалит он мне шкурку – заживет, с моей-то регенерацией. А когда я в контакт выйду, что тогда он будет делать? Но даже не в этом дело. Парень так до сих пор на меня и не напал. Будто бы увидел во мне шанс переломить опостылевшую ситуацию, и освободится.

Но – колебался. Страшно это, что-то менять, по себе знаю. Чтобы как-то помочь ему принять правильное решение, я вошел в полную боевую форму. Молясь про себя, что потом смогу из нее выйти без браслетов-подавителей и удивительно действенным инструкциям профессора Вавилова.

Голова уперлась в не слишком-то высокий потолок. На лицах банды альфачей, уже готовых к новой атаке, появился страх. Стараясь не слишком резко двигаться, чтобы не поломать домик, в котором мне еще жить, я прорычал.

– Закончили!

Глава 6

Я все-таки не христоматийный Халк. Не груда мышц, которая в состоянии зверинной ярости сносит все на своем пути и устраивает побоище просто потому, что иначе не может. К счастью, я только выгляжу, как уменьшенная копия марвеловского супергероя (и то сам виноват), а по факту – «обычный» биокинетик, то есть – высокоранговый метоморф. Но зрелище почти трехметрового здоровяка, который вынужден склонять голову набок, чтобы не пробить потолок, действует на людей вполне определенным образом. Сработало и на этот раз. Желающих продолжить драку с таким вот… существом, не возникло.

– Я не ищу конфликта. – сказал я. Ну как сказал – прорычал. – Мне ваша борьба за лидерство неинтересна. Поэтому, если мне не придется никого убивать – это хорошо. Мы друг друга поняли?

Судя по лицам альфачей сверховской казармы, дошло до всех. Кроме, пожалуй, Бегуна, с лица которого так и не сошло выражение злобы. Он понимал, что сейчас, даже ударив всем скопом, им не победить. Но я так же видел, что он затаил. И будет ждать возможности нанести удар в спину.

Поэтому, протянул к нему руку. Он попытался увернуться, но мое зрение в боевой форме работало не так, как у обычного человека. Я считал все его намерения еще до того, как он сам их понял. Мельчайшие изменения мимики, положения тела, перенос веса с левой на правую ногу – все.

В общем, он рванул налево, но там уже была моя рука. Обхватившая его поперек туловища, и поднявшая к потолку. Там, где находилось мое лицо.

– Но есть нюанс. – проговорил я неспешно, игнорируя вопли снизу. Пусть поорут, напасть у них кишка тонка. – Зоновские порядки мне тоже не нужны. Чтобы ты понимал, шустрила, в боевой форме я вижу, куда ты побежишь раньше, чем ты это сделаешь.

– А ты на голос не бери! – полузадушенно прохрипел Одинцов.

– А я не на голос. Я на факт. Расскажу тебе небольшой секрет. В армии мирного времени считается нормой убыль личного состава, не превышающая трех процентов. Могу прямо сейчас организовать эту убыль. Естественным путем.

И чуть сжал ладонь, выразительно при этом посмотрев на лидера альфачей. Мол, проведи несложные арифметические вычисления, и прикинь, сколько здесь нужно минусануть людей, чтобы получились эти самые три процента? И, главное, кандидата даже искать не надо.

Инстинкт самосохранения у Родиона был развит прекрасно. Как у всех мелких хищников.

– Ладно! – прекратил вырываться он. – Погорячились…

– Был неправ. – поправил его я.

– Был неправ! – послушно повторил он. И уже сам, без понуканий, добавил. – Извини.

– Рад, что мы поняли друг друга. – оскалился я во всю свою обаятельную пасть.

И поставил его на пол. Тут же начал кряхтеть и морщится, будто я ему что-то сломал. Но даже, если и так, то регенерация ему в помощь. У такого шустрика она должна быть неплохой.