Остерия «Старый конь». Дело первое: Кьята

– Ладно, Тадорито, ступай за мной. Только держись в отдалении, а то ещё решат, что мы вместе, а это ни мне, ни тебе не нужно. И место, в котором я тебя спрячу, кхм… неожиданное! Но дал слово и не обману.

Из переулка Мерино вышел, завязывая веревки на штанах и на всякий случай смущенно улыбаясь. Приспичило человеку – с кем не бывает? А тут такой славный переулок… Пусть за ним никто не следил, да и кому он нужен, если подумать, но привычка – вторая натура.

Где спрятать Крысюка, Мерино понял в тот миг, когда решил ему помочь. Куда никогда не полезет искать стража – в герцогские конюшни. Конечно, еще предстояло убедить смотрителя, досточтимого синьора Вэнно, в том, что именно сейчас ему понадобился чернорабочий. Но если напомнить про тот факт, что синьор Лик в свое время помог вытащить из дурной компании несовершеннолетнего отпрыска Вэнно, переговоры эти не будут очень уж трудными. Сложнее убедить Крысюка, что там его, перепачканного навозом, никто не станет искать.

Конюшни располагались сразу за ограждением замка Инверино[8 - Родовой зимний замок герцогов Фрейвелинга. Построен в 238 году от п. п. как зимняя резиденция герцогов. Город Сольфик Хун строился уже вокруг него.], резиденции местных владетелей. Ну, это если смотреть на замок из города. Что значило, что они жили за собственной крепостной стеной[9 - Сольфик Хун обзаводился крепостными стенами по мере роста. Самая первая, внутренняя, окружает сам замок Инверино и его хозяйственные постройки.]. И это тоже было некоторой проблемой. Сам Мерино через воротную башню крепости мог пройти без проблем, его там хорошо знали. А вот Крысюк с его роскошно драной одеждой и воровской рожей мог туда попасть только в кандалах, прямиком в допросный подвал.

– Тадорито! – подозвал Мерино бандита, когда ярмарочный шум стих позади, и наблюдать за беседой двух человек на пустой узкой улочке стало некому. – Сейчас тебе надо переодеться во что-то вроде одежды подмастерья. Победнее, но относительно чисто. Затем, отдельно от меня, пойдешь на площадь Святого Доната и там сядешь вместе с нищими на ступенях храма Скрижалей. Вы их стрижете, так что они тебя не тронут. Будешь торчать там до тех пор, пока к тебе не подойдет худой лысый мужчина с рыжей бородой клином…

– Смотритель герцогских конюшен синьор Вэнно? – Мерино кивнул, и Крысюк довольно закончил: – Знаю я его!

– Вот он и подойдет. Заберет тебя на конюшни, скажете, что ты его дальний родственник из деревни, которого надо пристроить к делу…

– Туда? – Палец Крысюка указал на замок. До парня стало доходить.

– Да, – сразу оборвал Мерино. – Там тебя искать не будут, а синьор Вэнно мой хороший друг. Не трясись, слушай, что говорю. Если тебе что-то не нравится – ноги пока свои. Развернулся и ушел!

Крысюк поспешно кивнул.

– Так вот, там он к делу пристроит, за конями ходить, и никто тебя не найдет. Ты, главное, привычки свои забудь, не стащи чего. И не вздумай на будущее пути прикидывать – я уже вижу, как глазки заблестели. Твою жизнь спасаем, так что будь благодарен. Все, действуй!

– Да я никогда бы…

Но Мерино его уже не слушал, шагая к опущенным воротам замка.

С Алонсо Вэнно все прошло так, как и планировалось. Смотритель конюшен поворчал, похмурился и вскоре согласился принять на работу «дальнего родственника». «На пять дней, не больше, Мерино! А то знаю я твоих… кхм… знакомых!»

Заверив старого приятеля, что больше пяти дней и не понадобится, синьор Лик отправился обратно к рынку. У него еще оставалось дело, от выполнения которого отвлек мальчишка, посланный Крысюком.

Даже, по правде сказать, не дело – ритуал. Которого Мерино немного стыдился, за который ругал себя последними словами, но не пропускал весь последний год.

Дело в том, что раз в три дня ко второму звону храмового колокола[10 - Жрецы Единого проводят четыре дневные службы, оповещая о каждой из них колокольным звоном: первая – в шесть часов утра, вторая – в десять утра, третья – в два часа дня и четвертая – в шесть часов вечера. Ночные службы (также четыре) сопровождаются звоном малого храмового колокола, который слышно только в самом храме.] на рынок у центральной городской площади приходила за свежей зеленью синьора Карла Тотти, вдова полковника от артиллерии, погибшего девять лет назад в битве при Игусе[11 - Битва близ деревеньки Игус произошла в 775 году от п. п. между войсками Фрейвелингского дворянства, верного Императору Патрику I, и объединёнными войсками Карфенака, Арендаля и Товизирона, Императора свергнувшими.]. Приходила с истинно военной точностью, как и положено вдове фрейского офицера, лишь только смолкали колокола. Бродила по рядам она около получаса, после чего возвращалась с покупками домой. И раз в несколько дней Мерино придумывал какое-нибудь пустяшное дело в районе рынка, ну, например, купить свежего мяса. Причем шел сам, а не посылал поваренка Гвидо, который занимался этим обычно. И совершенно случайно встречался с Карлой Тотти.

Они познакомились чуть больше года назад, у общих знакомых. Когда Карле представили Мерино, он, лишь раз взглянув в ее зеленые глаза, понял, что пропал. С точки зрения канонов красоты женщина была не более чем просто привлекательна: ярко-рыжие волосы, какие получаются, если в тебе есть заметная толика митриурийской[12 - Митриури (митриурийцы) – коренное население долины Рэя (центральные провинции бывшей Империи), на сегодняшний день практически полностью растворившееся в народах, населяющих территорию бывшей Империи.] крови, большие глаза под сенью густых ресниц, аккуратный маленький нос и мягкие даже на вид, может, немного тонкие губы. Хорошая фигура, не худощавая, но и не массивная, – пожалуй, термин «женственная» подходил синьоре Тотти идеально. Но ее мимика, то, как она улыбалась и хмурилась, чистый искренний смех, а главное, глаза, в которых тонули все умные мысли и фразы и так-то не самого опытного в общении с противоположным полом мужчины, – все это делало ее в глазах синьора Лика настоящей красавицей.

Они несколько раз вместе обедали, встретившись, разумеется, совершенно случайно, однажды синьора Тотти даже заглянула в его остерию и отведала фирменного морского окуня, который ей очень понравился. Но дальше вежливой болтовни, не без приязни с обеих сторон, дело не шло. Мерино робел.

На исходе четвертого десятка он уже научился быть с собой честным, жизнь, что называется, заставила. С одной стороны, Мерино прекрасно понимал, что на самом деле происходит, и что его интерес к красивой вдове давно перестал быть просто дружеским, с другой – не знал, что делать дальше. Прослужив большую часть жизни государству, которого внезапно не стало, он имел крайне небольшой опыт отношений с женщинами – на них просто не хватало времени. Требуемую мужчине плотскую близость он предпочитал покупать за серебро. Да и, сказать по правде, не искал он отношений, выходящих за эти рамки. Благодаря чему теперь и находился в какой-то несвойственной ему нерешительности и плыл по течению, но довольно изобретательно находил поводы появляться на рынке за пятнадцать минут до второго звона, где с видом сосредоточенно занятости бродил по мясным рядам именно в том месте, где те смыкались с овощными.

В этот раз (чтоб Крысюку икалось все те дни, что он будет прятаться от городской стражи!) Мерино опоздал. Совсем чуть-чуть: он даже был уверен, что видел, как Карла с корзиной зелени на сгибе руки свернула на улицу, ведущую к дому. Догнать ее можно было довольно легко, но что при этом сказать? Это ведь не случайная встреча на рынке: «Доброе утро, Карла! Вы прекрасно выглядите сегодня! Новая шляпка? Очень вам идет! Давненько вы не заглядывали в мою остерию!» Это уже целенаправленное проявление интереса стареющего трактирщика к красивой женщине. А это, в свою очередь, значит…

Привычным волевым усилием Мерино остановил мысли, в которых, как два отряда тяжелой рыцарской конницы, сталкивались сомнения, с одной стороны, и желание хоть какой-то определенности – с другой. И переключился с воспоминаний о завитке непокорного рыжего локона за ухом синьоры Тотти на обдумывание новой информации, полученной от Крысюка. При определенной сноровке, которая есть результат частого повторения, сиречь, опыта, это давалось почти без труда, даже несмотря на предательски возникший образ лукавого веселья в зеленых глазах вдовы, которая будто смеялась над его душевной борьбой.

А подумать было о чем.

Самый первый и самый важный вопрос: стоит ли ввязываться в эти игры? Точнее, ввязаться-то он уже ввязался, но пока еще можно было остановиться на том, что уже сделано, на сокрытии старого и надежного осведомителя из сольфикхунского дна от городской стражи. И дальше не идти. Да какое, собственно, ему дело до ограбления корабела двора Ее Высочества? До бумаг, которые явно были целью бандитов! Это же политика, смердит за лигу, не стала бы городская стража перетряхивать весь город ради ерунды. А нужна ему, синьору Лику, добропорядочному горожанину, уважаемому человеку, такая радость? Эти тайны и интриги?! Да к демонам четвертой преисподней!

Конечно, называя себя добропорядочным горожанином, Мерино сильно лукавил. Праведник в нем так и не смог найти покоя после ухода в отставку со службы в Тайной страже[13 - Внутренняя контрразведка Империи Рэя. Распущена после распада Империи.]. Гончей[14 - Неформальное название полевых сотрудников Тайной стражи. Вошло в обиход из-за любви учредителя службы – Императора Патрика к охотничьим и боевым породам собак. Сначала было обидным прозвищем, затем незаметно стало и внутренним названием.] был, гончей и остался. Купил трактир, но по-прежнему следил за внешней и внутренней политикой, собирал сведения от осведомителей криминального мира. И благодаря этому прекрасно понимал, что кража бумаг из дома корабела – совсем не рядовое событие. А если сложить все факты…

Факт первый. Корабел Беппе Три Пальца – известный мастер. Известный в основном тем, что довольно смело подходит к такому консервативному делу, как строительство кораблей. По его чертежам в прошлом году в Сольфик Хуне построили судно, пригодное к длительным морским путешествиям. Плавание в открытом море – шутка ли для страны, все морские пути которой, включая торговые, до недавнего времени проходили в видимости береговой линии!

Факт второй. После нескольких удачных проектов корабела, который в ту пору работал по заказам рыболовецких артелей и торговых домов, его заметил маркиз Йан Фрейланг, регент малолетней Великой герцогини и фактический правитель страны. С тех пор мастер работает только по заказам из Инверино. И все, кому надо, об этом знают.

Факт третий. Великое герцогство Фрейвелинг стоит на пороге большой войны. Северный сосед, королевство Скафил, страна мореходов и морских разбойников, угрожает морской торговле Фрейвелинга. По тавернам и остериям[15 - Гостевой дом. Одна из разновидностей таверны со своими особенностями.] уже бродят разговоры о том, что следующей весной флот Ее Высочества вместе с союзниками ударит по Скафилу. Солдаты удачи, чуя наклевывающуюся работенку, стекаются в города.

И тут кто-то обносит дом корабела Беппе Три Пальца. И крадет какие-то бумаги. Скорее всего, чертежи нового судна, и – Единый свидетель – судна военного!

Выводы, господин бывший дознаватель? Ох, да какие тут выводы?! Все на поверхности лежит. И очень дурно пахнет государственными интересами.

– Не задалось утро-то! – пробурчал Праведник под нос, сворачивая с широкой улицы Святого Кипаги в узкий переулок Извозчиков – привычный путь к остерии на Ольховой. – И большая политика на горизонте показалось, и с Карлой не встретился…

Ну что мешало Крысюку, демоны его побери, отправить мальчишку с весточкой на час позже! Никуда бы эти государственные дела не делись!

Retrospectare

24 августа 771 года

Праведник, дознаватель 2 ранга

имперской Тайной стражи

Окрестности города Оутембри, Империя Рэй

Щека прижата к прикладу арбалета, ладони потеют, а все тело затекло от долгой неподвижности. Пахнет сухим сеном и навозом. Сельская идиллия, чтоб ее!

Праведник ненавидел деревни, даром что сам вырос в глубинке. Но считал себя горожанином до мозга костей и не мыслил жизни без толчеи и шума. А тут – десяток дворов, полсотни людей, большинство которых сейчас потеет в полях с косами в руках, и проклятый сеновал, на крыше которого Мерино неподвижно лежит уже часа три! И одна надежда на то, что осведомитель из Оутембри не соврал и нападение на караван с золотом все же произойдет. Иначе все зря! Два месяца слежки, подкупов и угроз закончатся не славной победой над одним из боевых отрядов Гильдии воров и получением первого ранга, а пшиком, финансовыми растратами и неприятным разговором в допросном подвале.

«Ставка сделана! – оборвал себя дознаватель пока еще второго ранга. – Назад уже не повернуть, ничего не изменить! Так что лежим и молим Единого о чуде».

Гильдия воров – это нечто выходящее за рамки всего, что Праведник знал о преступниках. Жесткая организация с практически армейской дисциплиной, она появилась всего три года назад и сегодня уже запугала половину криминального мира Империи. Дерзкие ограбления, убийства, шпионаж – это обычные дела для преступников, но Гильдия воров действовала в тех сферах, в которые обычное отребье никогда не лезло: интриги аристократии, политические убийства, политические же секреты. Гильдия дошла до того, что открыто бросила вызов правящему дому. Когда император Патрик потребовал от Тайной стражи покончить с преступной организацией, воры распространили по городским рынкам листовки с типографским(!) текстом, содержащим прямой вызов престолу. Мерино до сих пор помнил фразу оттуда: «Если император считает, что с Гильдией нужно покончить, ему стоит знать, что и Гильдия может покончить с императором…»

Неслыханная дерзость для преступников! Немыслимая! Но, как показало время, Гильдия вполне серьезно подошла к реализации своих угроз. Начались нападения на казначейства, покушения – причём успешные! – на высшее дворянство. Когда в начале этого года боевой отряд воров напал на кортеж герцога Антуана де Брийе, перерезал всю охрану, а самого аристократа повесил на дереве, как обычного простолюдина, император взорвался.

Мерино был в числе доверенных лиц главы Тайной стражи барона Сантьяго да Гора и присутствовал при разносе, который император лично устроил его шефу.

– Я хочу их головы, Сантьяго! – рычал Патрик Первый. – Бери всех, кого посчитаешь нужным, любые средства, но добудь до конца года их головы! Иначе я возьму твою и твоих людей!

Никто не сомневался, что император так и поступит. Он, в конце концов, был урожденным герцогом Фрейвелинга, а там каждый в длиннющей колонне носителей имени славился крутым нравом и вспышками ярости.

Началась охота, которой Империя раньше не видела. И одна из облав должна была произойти здесь и сейчас.

То ли Единый услышал его молитвы, то ли осведомитель не соврал, но через десять минут Мерино увидел две крытые повозки Оутембрийского казначейства, неторопливо катящиеся по пыльной дороге. Десяток охранников на лошадях окружал повозки с боков. На воинах не было цветов вольного города[16 - Город Оутембри, как и еще несколько городов, входящих в Оутембрийскую Лигу, имеет статус вольного города, дарованный лично императором.], так что они походили на сопровождение обычного купца. Однако Гильдия воров знала о караване: значит, эта мера предосторожности, как и все прежние, себя не оправдала.

– Слава Тебе! – без звука, одними губами произнес Мерино, благодаря Единого за все, что привело его на эту дорогу. В тот же миг раздался пронзительный свист – и на караван напали.

Арбалетные болты выбили из сёдел четверых всадников. Их товарищи отреагировали с некоторой задержкой, которая стоила жизни еще двоим: их закололи короткими шпагами выскочившие, словно из-под земли, разбойники. Оставшиеся в живых охранники заорали, выхватили клинки и пистоли и кинулись на нападавших.

Те действительно выскочили из-под земли. Вырыли ямы вдоль тракта, спрятались в них, а помощники положили сверху каркас из веток, накрыв аккуратно срезанным дерном. Сидели там с утра, если не дольше, и никто из Тайной стражи об этом даже не подозревал. Больше десятка воров. Весь боевой отряд.