Пророк

«Хотя бы для того, чтоб узнать, насколько быстро ты отреагируешь на возвращение дара!»

«И что ему это даст?»

«Уровень твоей реакции и намерения, хотя бы! Я не знаю! Но кидаться очертя голову в атаку, не зная ничего о противнике – глупо!»

«Что предлагаешь?»

«Понаблюдать. Если у него контроль отключается по ночам, значит он и правда спит очень крепко. Тогда можно и о побеге подумать».

«А не проще сейчас войти к нему и сжечь к чертям свинячим?»

«А он сидит на кровати, улыбается и ждёт тебя! Отрубит тебе дар, а поводок для сильно резкого пророка укоротит раза так в три! Не нравится келья? Будет камера в подвале монастыря и ошейник с цепью в стену!»

«Если всего боятся!..»

«А я не призываю бояться! Только подумать! Ну сжёг ты дверь, убил Тень, а дальше что? Сколько в монастыре одарённых? Где находится монастырь? Сколько до ближайшего человеческого жилья? Каковы твои навыки передвижения по джунглям?»

В итоге, здравый смыл, что бывало не всегда, победил. Я признал его доводы и решил повременить с немедленными убийствами. Правда, совсем от применения магии я не удержался. Создал на ладони небольшой пульсар и несколько минут просто наслаждался вернувшимся контролем над даром. А погасив его, хлопнул себя ладонью по лбу. Слышал я, что в заключении человек тупеет, но не думал, что это может произойти со мной, да ещё так быстро.

Если вернулась боевая магия, значит и пророческий дар доступен! Да, я не смогу послать с его помощью весточку своим, не могу указать на своё местонахождение (я и сам его точно не знал), но посмотреть, что делают соратники, был способен. А исходя из увиденного, уже планировать свои действия.

Сказано – сделано. Я сосредоточился, представил как пальцами левой руки сжимаю ладошку Линь и скользнул в пространство, где пересекались друг с другом разноцветные нити. В этот ковёр мирозданья, появившийся в моей жизни совсем недавно, но уже ставший привычным и даже родным. Поплутал немного, ища зелень нити своей эльфы, но на глаза упрямо лез густой багрянец незнакомой линии. Решив, что полю лучше знать, что мне нужно именно сейчас, я отдался потоку и влетел… в князя.

Схожим образом произошёл мой первый опыт с пророческим даром. Я тогда сидел в самолёте, летящим в Гуанчжоу, и вдруг оказался в голове у немецкого пророка. Видел его глазами, ощущал всё его органами чувств, даже его мысли и воспоминания были для меня открытой книгой. Точно так же вышло и с Поярковым.

– Найти его я не смогу. Он очень далеко, – на миг склонил голову минец. Коротко стриженая макушка вновь сменилась смуглым лицом с «тире» тонких, чуть загнутых по краям усиков.

Помолчал несколько секунд и добавил:

– Мне жаль.

Поярков кивнул, принимая ненужные сожаления и давая своему собеседнику знак, что разговор закончен. Усатый поклонился и исчез с экрана планшета. Но связь не прервалась. Вскоре ушедшего сменило другое минское лицо: мужчина лет тридцати с несколько более пухлыми щеками, чем надлежит иметь правителю, да и вообще мужчине.

Чжу Юань – новый правитель империи, с которым так хорошо нашёл общий язык племянник. В шифрованном разговоре с империей использовалась программа переводчик, которая скрывала настоящий голос минца и заменяла его русской речью. Правда, это давало почти двухсекундную задержку, отчего собеседники были похожи на рыб: сперва беззвучно шевелили губами, и лишь потом слышали обращенные друг к другу слова.

– Как видите, Николай, возможности моего человека не смогут помочь вам в поисках. Я весьма огорчён этим обстоятельством, ведь Игорь стал мне другом.

– Я благодарен и за попытку, Юань. Он не может указать даже общее направление?

– Очень далеко. Возможности данного аспекта копьеносцев не предполагают поиска. Будь Игорь в пределах двухсот ли, ван Ло смог бы найти его – так он мне сказал.

«Так пусть он сядет на самолёт и посетит каждый город, начиная с Европы!» – захотелось рявкнуть князю, но вместо этого он сдержанно улыбнулся, принимая ответ.

– Ваш человек очень занят?

– Мы все здесь очень заняты, – ответил император, подразумевая недавний переворот и связанные с ним последствия, в виде волнений. – Но мы будем искать нашего друга всеми доступными силами. Когда найдём, сразу же сообщим вам.

Минский правитель сказал «когда», а не «если», хотя последнее куда больше подошло бы по смыслу. Найти похищенного пророка могло помочь разве что чудо, и оба мужчины прекрасно это понимали. Поярков, тем не менее, кивнул с благодарностью, получил сдержанный поклон от собеседника и, попрощавшись, завершил беседу.

– От минцев помощи ждать не следует? – тут же услышал он вопрос. Обернулся и взглянул в глаза сестре – единственному человеку, которому позволил находиться в комнате во время переговоров с Чжу Юанем.

– У них своих проблем полно, Ира, – ровно ответил князь. – Я очень удивлюсь, если они успеют разобраться со всеми своими трудностями до конца года. Но, уверен, если минцам что-то удасться найти, они тут же сообщат. Мы в них заинтересованы куда меньше, чем они в нас.

– Согласна, – тяжело вздохнула сестра. – По другим направлениям поиска есть какие-то результаты?

Поярков вздохнул вслед за ней. Прошло три дня, как паписты похитили Игоря, а они так и не продвинулись в его поисках. Три дня племянник, хорошо – подменыш из другого мира, попавший в тело настоящего сына его сестры – находится чёрт знает где, а он, один из могущественнейших людей Востока русских земель ничего не может сделать! Теряет инициативу, если уже её не утратил. И, вслед за этим, теряет лицо!

Настоящий Игорь был сильным боевым магом, к тому же обученным, пусть и неглубоко, для использования царского дара. Подменыш же каким-то образом умудрился полностью обнулить достижения оригинала и открыл в себе дар пифии. Куда более редкий, а при правильном управлении, куда более мощный инструмент, чем разрушительная высшая магия. И он, старый дурак, этот инструмент проворонил!

Хотел испытать его! Ну и немного закалить – подумать только, в другом мире копия Игоря была секретарем! Отправил его разобраться с небольшой проблемой, которую тот сам же и вскрыл. Всего-то и было нужно – вернуть беглого подданного, обнаруженного в империи Мин. Поярков не сомневался в успешном выполнении задания: парень был с амбициями и мозгами, да и команду ему подобрали хорошую. Но кто мог предположить, что в первый же день прилёта в Гуанчжоу у подменыша откроется пророческий дар? Кто мог подумать, что простейшее поручение обернётся многослойными заговорами Ватикана и Потрошителей и государственным переворотом в империи? Кто мог представить, что Игорь окажется вовлеченным во все эти события, а в завершении будет похищен невесть кем и непонятно с какой целью?

Должен был догадаться! И подумать, и представить, и предусмотреть! Правителю не до?лжно искать отговорки и валить вину на обстоятельства! Нужно было сразу же вернуть его в Благовещенск, где обучить пользоваться даром, а не бросать в море политики с надеждой, что тот сам научится плавать. Теперь, конечно, говорить об этом поздно…

Князь уже задействовал все доступные ему возможности. Он поднял всю шпионскую сеть, объявил вознаграждение, подключил к поискам Игоря старых союзников, но пока результатов не получил. Кроме того, что оповестил о пропаже необученного пророка тех самых союзников, чем изрядно подмочил свою репутацию. Да ещё и встал на скользкий путь вражды с мощнейшим институтом Западной Европы – Ватиканом.

И ведь нельзя напрямую обвинить Святой Престол в похищении Игоря – доказательств нет. Можно лишь утереть юшку с разбитого обидным ударом носа и продолжать искать. Открытую войну с папистами Благовещенск, даже если его поддержат союзники по Триумвирату, не потянет. У католиков исторически самые сильные одарённые, с десяток боевых орденов плюс отсутствует территория, по которой можно было бы ударить. Точнее, она анклавами разбросана по всему миру, и далеко не о каждом из них известно доподлинно. Ну и связи практически со всеми монаршими семьями в Западной Европе, что тоже нужно учитывать.

Оставались только тайные операции, но чтобы их проводить, нужно понимать, хотя бы примерно, где держат пленника.

– Ничего, – неохотно ответил князь. Признавать свою полную беспомощность перед кем бы то ни было, пусть даже и перед родной сестрой, ему не нравилось. – Никто ничего не знает, никто ничего не слышал. Возможно, даст какой-то след ниточка от Евсеева, но и на неё нужно время. Этим сейчас занимается Самойлов. Талантливый сыскарь, но что-то мне говорит, что нам следует смириться с потерей ещё одного пророка.

Сказал, и чуть по щекам себя не отхлестал. Зачем? Ирина ни в чем не виновата, чтобы ещё и её старые раны бередить! Ей и так тяжело – урожденная Пояркова сломалась на инициации много лет назад и полностью отрезана от дара. Нет её вины в пропаже Игоря. Если уж кого и винить, то самого себя. Нужно было сразу вернуть парня домой. В тот же день, как стало известно о проснувшемся даре.

– Прости, – буркнул мужчина. Он давно уже ни перед кем не извинялся, с непривычки вышло не очень внятно.

Ирина махнула рукой – забудь, мол, я всё понимаю. И продолжила разговор, будто и не было неловкой паузы.

– Мы должны его найти, Коля. Разбиться в лепёшку, вымолить у Господа или заключить сделку с дьяволом, но найти. Одно дело потерять пророка на инициации – о том мало кому известно. Совсем другое – позволить его украсть. Это урон престижу страны, ты лучше меня понимаешь. Урон роду. Нам плюнули в лицо, Коля, и мы не можем молча утереться. Мы должны показать силу. Мы должны наказать обидчика. Мы так его должны его наказать…

– Чтобы род несчастного икал ещё три поколения, – закончил за сестру Поярков. И тепло улыбнулся женщине. Он узнал присказку их отца, правителя мудрого и куда более жёсткого, чем он сам. Сумевшего, в своё время, остановить наступление маньчжуров на Даманский.

Сестра всегда больше подходила для управления княжеством, да только родилась девчонкой. А вот характер у неё был отцовским. Таким, что спорить с ней не хотелось и ему. Даже сейчас, имея за плечами бремя почти сорока годов правления и соответствующего опыта. Для неё род стоял на первом месте! Святый Боже, Ирина даже приняла его решение о ссылке её настоящего сына! Какая мать на такое вообще способна? А сестра даже не укорила ни разу – сразу приняла и пользу нового, и вред прежнего Игоря.

А сейчас напомнила о долге ему. Перед родом, перед подданными, перед страной. О том, что выживает только сильный, а сильный обязан быть жестоким. Хотя бы для того, чтобы другие сильные не попытались попробовать его на зуб. Политика всегда была такой: улыбки, договорённости и компромиссы работают только в том случае, если твой противник уверен – ты очень опасен. И сможешь пойти до конца. Не смотря ни на что.

– Да, – кивнула она. И тоже улыбнулась. С такой кровожадностью, которую бы никто не заподозрил в женщине с её манерами и воспитанием. И до того заразно, что князь и сам почувствовал, как расходятся в почти зверином оскале губы, обнажая клыки.

Вынырнуть из видения удалось легко. Словно Линь сидела рядом на узкой кровати, в келье, и тянула меня наружу. И, кстати, я её чувствовал. Не видел, не знал, где она находится, но чувствовал. Прямо сейчас моя эльфа была зла как кошка, которой наступили на хвост. При этот я был уверен, что её жизни не угрожает опасность – просто какие-то житейские неурядицы. Жутко потянуло оказаться с ней рядом, хотя бы посредством дара, но я притушил энтузиазм.

Проверил – проснулся мой сосед? Спит, хвала Господу! Я потёр ладони друг о друга, как тот нищий, на которого свалился чемодан с долларами. Улыбнулся зло и так же кровожадно, как мои «родственники» из видения. Дар работает, я знаю, что меня ищут, но понимаю, что быстро этого не произойдёт. Да, я уверен, что князь положит все силы и ресурсы на моё освобождение, однако сидеть и ждать не собирался. Потому что Ирина Александровна, моя здешняя мама, права. Это урон репутации.

В моём случае, про урон роду или стране говорить не приходится. Плевать мне пока на такие эфемерные понятия – не настолько я в этот мир врос. А вот урон мне лично, урон моей репутации – это надо было исправлять. Да так, чтобы «врагам икалось три поколения». Если я спущу это сейчас – будущего у меня нет. Да, меня спасут. Рано или поздно. И посадят на цепь уже в Благовещенске. Оженят на пермской княжне и навсегда оставят под колпаком. Не будет никакой самостоятельности: ни в плену у доминиканцев, ни под крылышком у Пояркова. Будет разная степень неволи. Дядька так и считает: пророк – слишком ценный инструмент.

Вот тут мой гнев и принял форму холодной и расчётливой злости. Я понял, что выбраться должен сам. Как – не знаю, но придумаю. Я, как выразился князь, парень с амбициями и мозгами! Справлюсь! Пусть я много не понимаю, но у меня есть то, чем в этом мире может похвастать лишь пять человек – пророческий дар.

Пришло окончательное понимание – персонаж я ключевой. Не пуп земли, и мир вокруг меня не вертится, но что-то очень близко к этому. Слишком много людей с самыми разными интересами учитывают меня, как значительную переменную, в своих планах. Одних интересует моя долгая жизнь, других – скорая смерть, а третьих – сотрудничество, если так можно назвать выкручивание рук, похищение и шантаж. В любом случае, из тех, кто здесь правит бал, равнодушными я почти никого не оставляю. Все чего-то от меня хотят.

Вот от этого и будем плясать.