Князь Благовещенский: Князь Благовещенский. Наместник. Пророк

– Да чего тут накрученного? – возмутился дед.

– Если мы пустим князя на якутов…

В этот момент я почувствовал растущее беспокойство. Будто кто смотрел на меня пристально, и намерения у этого неизвестного были ой какие недобрые! Бешено зачесалась грудь, а под ребрами вдвое быстрее обычного застучало сердце. Я аж вскочил от столь неожиданного поведения организма.

– Ты чего? – разом повернулись ко мне спорщики.

– Будто смотрит кто… – неловко пояснил я. – Пристально так…

Реакция на мои слова была молниеносной и неожиданной. Глеб сбил меня с ног и навалился сверху, а дядя Ваня рыбкой нырнул за диван, спинка которого тут же взорвалась обивкой и наполнителем. Секундой позже осыпалось оконное стекло.

В нас стреляли.

Глава 10. Боярский дар – 2

– Щит можешь поставить?

Лицо Самойлова было так близко к моему, что в иной ситуации я бы попытался отодвинуться на метр или даже дальше. Но про интимную зону сейчас было вспоминать глупо, да и Глеб сразу же сполз с меня на пол.

Диван дернулся еще пару раз, обзаведясь новыми дырами в уже измочаленной спинке. Серьезными такими дырами, размером с кулак.

– Н-не знаю…

– А ты попробуй! – рыкнул следователь. – Видал, каким калибром лупят! – И тут же: – Иван Палыч! Живой?

– Живой пока. Это по чью душу, ребята? Твою или Игореву?

– Поди знай!

Я прикрыл глаза, сосредоточился и почти сразу увидел крутящийся водоворот дара. В этот раз он был другим: крупнее, и крутился быстрее. В нем было только три цвета: красный, черный и небесно-голубой. Последний жгут пульсировал сильнее прочих, будто бы требуя обратить на него внимание.

Я потянулся к нему мыслью-рукой, и это вышло без всяких перстней Зеленого Фонаря! Голубой жгут приблизился и заполнил все внутреннее зрение, по мере увеличения превращаясь в крупноячеистую сеть. Которую я, повинуясь инстинкту, раскинул руками вокруг себя.

– Шире ставь! – тут же потребовал дядя Ваня. – Шире! Ты только себя с Глебом укрыл! Я еще помирать не готов!

У меня получалось! Получалось! Непонятно как, на одной интуиции, возбуждении и страхе, но получалось! Я сделал щит! Такой же, наверное, как и в том столкновении с триадой! Но теперь-то я понимал, что делаю. Пусть и не полностью.

Попробовал было укрыть щитом больший объем, но тут же встретил сопротивление голубой сетки. Она не хотела растягиваться. Вибрировала на кончиках пальцев и даже пыталась сжаться до размеров небольшого кокона вокруг моего тела. Будто была живой и имела собственные желания! Тут же вспомнив миг напряжения, когда в «Ладогу» летел огненный сгусток, я с нутряным ревом потащил сеть в стороны. Упираясь руками и ногами, чувствуя, как каменеют все мышцы тела: живот, грудь, спина, ноги.

– Хватит! – тут же одернул меня наставник. – Вся комната уже закрыта! По соседям вряд ли стрелять будут. Видишь стрелка? На крыше, в двух кварталах отсюда.

– Нет! – прохрипел я.

Как бы, интересно?

– Да не напрягайся ты уже! Просто держи!

Дядя Ваня поднялся в рост и неспешно приблизился ко мне. Я почувствовал, как дважды прогнулся под ударами щит: в него стреляли, но он держал пули! Глеб тоже поднялся и всматривался через разбитое окно куда-то вдаль.

Держать щит было не сложнее, чем стоять с мешком муки на плечах. Главный труд уже выполнен, ноша поднята с земли и заброшена наверх. Теперь просто стой и не отпускай. Хотя чего врать, было тяжело.

– Ты, главное, не дергайся сейчас. – Наставник положил птичьи ладошки мне на глаза. – С непривычки страшновато может быть. Смотри.

И я увидел. Три пляшущих вихря воздуха: на месте себя, там, где стоял наставник, и там, где следователь. Чуть поодаль, шагах в десяти, кружились на месте и двигались еще смерчи-люди, живущие в этом доме. Они были везде! Сверху, снизу, с каждой стороны, куда ни взгляни! Стены, потолки, другие объекты не были видны, но каким-то образом ощущались. Видны были лишь вихри и я, висящий в пустоте! Это было пугающе и… Господи, это было прекрасно! Никогда в жизни я не видел ничего красивее!

Вот, значит, как мой наставник видит мир?

– Вон там.

Голос дяди Вани указал мне направление не хуже лазерного луча. И я увидел смерч, сплетенный из темно-красного, оранжевого и кислотно-зеленого. Последним из цветов был страх – откуда-то я это знал. Ядовитая зелень наматывалась на оранжевый, переплетала его и словно бы поглощала. Смерч двигался уровнем чуть выше меня, постепенно отдаляясь.

– Бежит, – сообщил старик довольным и кровожадным голосом. – Понял, что на боярина нарвался и шансов нет. Подрежь-ка ему ноги!

Я и подумать ничего не успел, а из моего вихря вырвалась черная капля, вытянулась в стрелу и стремительно понеслась к убегающему стрелку. Столкнулась с красно-зеленым – оранжевого почти не осталось, и…

– Контроль, лосятина! – рявкнул наставник.

Он убрал руки с моих глаз в тот самый миг, когда цветной смерч стрелка стал полностью черным и распался в дым. И тут же отвесил мне увесистый подзатыльник.

– Контроль! Ты ж его по стенам размазал! Тонким слоем! Вот же олуха Бог дал в ученики! Сила есть – ума не надо!

Глаза, больше не закрытые дядь-Ваниными ладошками, вернулись к обычному зрению. Или уже не совсем обычному? Я вновь видел людей, а не смерчи энергий, стены, а не понимание сути стен – или как это правильно назвать? Но все это виделось будто через синеватый сетчатый светофильтр. Изодранный диван, разбитое оконное стекло, измочаленные жалюзи. Дядя Ваня, старческим шаркающим шагом бредущий по направлению к кухне. Самойлов, спокойно сидящий на подоконнике и быстро набирающий текст в телефоне. И я, стоящий посреди этого бедлама, – когда вскочить успел? Тяжело дышащий, перепуганный и довольный, как вчерашний девственник.

– Сваливаем? – внес я предложение коллегам. По мне, это был самый разумный вариант нашего поведения. Место раскрыто, теперь все знают, где мы находимся, и могут в любой момент нанести новый удар!

На меня посмотрели с недоумением. Вернее, Глеб посмотрел, после чего уткнулся обратно в телефон, продолжая строчить сообщение неизвестному адресату. А вот дядя Ваня хмыкнул, но все же снизошел до объяснений.

– Зачем, Игорек?

Я ему объяснил зачем. Быстро и очень, на мой взгляд, убедительно. Хотелось еще и про «Игорька» пройтись, но не ко времени было.

– Дурак ты, – услышал я в ответ. – Это же твоя квартира! Все, кому надо, про нее давным-давно знают.

А. Ну да. Не подумал. Хм. Неловко вышло как-то.

– Да и с чего бы обер-секретарю в бега подаваться? Не преступник чай. Ты лучше князю позвони, а потом жандармам, – посоветовал дед, шаркая в кухню. – Расскажи про покушение на тебя, время немного выиграешь. И кстати, жандармам скажи, что стрелок во-о-н в том доме! Где-то этаже на двадцать втором.

Тонкий палец наставника указал на высотку в двух кварталах от нас.

– Но сначала умойся сходи, – вставил Глеб. Тронул пальцем свой нос и пояснил: – Кровь.

Из зеркала в ванной комнате на меня смотрело чужое лицо. Выглядящее точно так же, как мое, но чужое. Вытянутое, с плотно сжатыми губами и жестким прищуром глаз. На этом лице кровь, текущая из носа, не выглядела признаком слабости. Скорее, подчеркивала силу. Была драка, мужчина победил, а остальное не столь важно. Царапина!

– Ты в курсе, что магию применил? – едва шевеля губами, спросил я свое отражение. – Осознанно, понимаешь? Магию! И человека убил! Твою мать!

Отражение ничего не ответило. Смотрело на меня серыми глазами, будто взвешивая и оценивая.

– Я же ничего такого не хотел! Хотел защититься только, и все! А ты!..