Наместник

Он прекрасно понял, о каком Вите идет речь: о посреднике триады в Благовещенске. В прошлом тот здорово помог нам, когда мы пытались найти доказательства связи Арцебашева с Потрошителями. Правда, до этого он еще и заказ моего двойника выполнял и организовал на меня покушение… В общем, не об этом речь!

– Вы осторожнее бы с триадой, – предостерег Евсеев. – Там, куда вы собираетесь, их родная земля. Вряд ли дома они такие же славные ребята, какими вынуждены быть здесь.

– Только в крайнем случае! – за всех нас пообещал следователь.

Глеб после наших с ним приключений восстановился на должности в жандармерии. Даже получил повышение за раскрытие дела Потрошителей. И тут же подал в отставку. Как сам сказал – не мог больше работать по правилам, хлебнув вольницы нашего совместного расследования. Помирился с отцом, вернулся в род и, по личному представлению Пояркова, был взят в службу безопасности княжества. Понятно, не начальником, а вполне рядовым оперативником, но с очень хорошими перспективами. Так что теперь бывший следователь трудился рыцарем плаща и кинжала. И кстати, это была его уже третья командировка к минцам. Причем, что характерно, о первых двух я узнал не от него. Логан-то мой Штирлицем заделался!

Ко всему прочему он освоил, правда не слишком хорошо пока, метод визуализации. И еще использование защитного аспекта в качестве наступательного оружия. Упрямый, жуть! Воевода рассказывал, что он каждый день ходит тренироваться с эфирными метательными кинжалами. Дар у него против моего совсем слабенький, но на пару десятков снарядов хватает. А с учетом его клинков, из-за которых я и прозвал Глеба Росомахой, он стал куда более опасным бойцом.

– Мужики, мы ведь не слишком долго? – Хакер-татарин, пока мы болтали, аккуратно сложил груду своих вещей в углу казармы и приблизился к нам. – Я все понимаю, государственная необходимость и так далее, только у меня в конце ноября у жены день рождения, и она меня оскопит, если я его пропущу.

– Нашел из-за чего переживать! – тут же поддел приятеля Самойлов. – Четырех девок уже сделал, зачем тебе женилка?

– Я, может, сына хочу! – беззлобно огрызнулся Алмаз. – Осталось только жену уговорить. Так надолго?

Я пожал плечами. Сколько потребуется времени, чтобы найти в чужом городе человека, который очень не хочет быть найденным, я даже не представлял. Неделя? Месяц? Два? Полгода?

– Да успеем! – Глеб поправил очки и заговорщицки подмигнул татарину. – Зато когда ты вернешься, она тебе ни в чем отказать не сможет! Герою-то, самим князем обласканным!

– Да иди ты!.. Вот ведь связался с плохой компанией, теперь из командировок вылезать не буду!

Бурчал Алмаз для видимости. По довольной круглой физиономии было хорошо видно, что поездка ему в радость. И воспринимает он ее не как тяжелую служебную необходимость, а скорее как отпуск. Куда отцу семейства вырваться одному не светило ни при каких раскладах. Да еще в империю Мин, с которой у княжества непростые взаимоотношения. Я не удивлюсь, если в его скарбе окажется парочка путеводителей по Гуанчжоу, с пометками культовых мест, которые обязан посетить всякий путешественник.

Понимал я его прекрасно. Едем по дипломатической линии, случиться вряд ли что-то может, да и работать ему в основном из посольства придется, которое суть – земля княжества. А в остальном сплошные бонусы: свобода от многочисленной семьи, море и жара плюс тридцать минимум, тогда как дома уже под утро минуса случаются. Октябрь-то в Благовещенске отнюдь не бабье лето.

Чего я не понимал – так это необходимости тащить гражданского специалиста и нулевого бойца в командировку, которая может быть (и обязательно таковой станет, с моим-то везением) опасной? Он что, не в состоянии нам ломать компьютерные сети, сидючи в Благовещенске? Да он у меня на глазах миланский филиал инквизиции хакнул! Я хотел было уже отозвать воеводу в сторонку и тихонько, чтобы не ломать кайфа «отпускнику», задать этот вопрос, но Федор именно в это время, повинуясь какому-то внутреннему будильнику, поднялся и бросил:

– Ладно, трепачи! Хорош зубоскалить. Вещи оставляйте здесь – и пошли с коллегами знакомиться.

Их было двое, как Евсеев и сказал. Только он ничего не говорил, что одним из маньчжурских коллег окажется женщина. Чертовски привлекательная женщина! Что было уж совсем неожиданно.

Почему? Маньчжуры… они своеобразные такие ребята, с точки зрения европейских канонов красоты. Смесь монголов, дауров и китайцев. Плоские лица, коренастые тела, низко посаженный таз и короткие, часто кривые ноги потомственных кочевников. Но эта… сотрудница безопасности ханства разрывала шаблон в клочья!

Миниатюрная, чуть выше полутора метров, она больше напоминала корейского эльфа из онлайн-игр, чем дочь степей. Разве что глазищ таких, как любят киты игровой индустрии рисовать, не имела. Вполне нормальные маньчжурские глазки, с небольшой складкой на верхнем веке. Но то, что уродовало, на мой взгляд, всех остальных, ей шло необычайно. Тонкие губы, высокие скулы, едва обозначенная линия носа и короткая, но вовсе не мужская стрижка. Одета она была во что-то легкомысленное и молодежное: какой-то желтый плащ колоколом до середины бедра, жизнерадостно-аляповатые лосины, обтягивающие вполне стройные ножки, и красные резиновые сапоги – на улице с утра моросило. Удивительно, но наряд ее совсем не портил. Более того, будто подчеркивал экзотичность.

А вот возраста ее я сразу определить не смог. На первый взгляд – лет восемнадцать-двадцать, да и то с натяжкой. Но студенток не будут же брать на такую должность? Не будут! Значит, старше. При этом кожа гладкая, личико невинного дитяти – ну пятикурсница же! И только в глаза посмотрев внимательнее, понял, что барышне ближе к тридцати. Взгляд такой… недетский. Повидавший.

Второй безопасник из-за речки был вполне классическим маньчжуром. Невысокий, крепкий, коротконогий. Моего возраста, но с лицом жестким, неподвижным и абсолютно точно соответствующим образу китайского убийцы. Оно чудовищно дисгармонировало с такими же, как у спутницы, яркими тряпками, которыми он, вероятно, пытался замаскировать свою причастность к силовым ведомствам.

– Знакомьтесь. Боярин Игорь Антошин, обер-секретарь. – Представив меня, Евсеев, как старому другу, пожал руку мужчине, после чего галантно прикоснулся губами к тонкой кисти женщины. – Ван Обой Тедань и ван Обой Яньлинь.

Вот это он молодец! Хоть бы кивнул на того, чье имя произносил, полиглот, блин, хренов! Как вот понять, кто из названных Тедань, а кто Яньлинь? Нет, так-то Яньлинь женственнее звучит, но это же только догадка! С «ваном» все понятно, не совсем я дикий – аналог дворянской приставки, вроде нашего «уважаемый», я уже слышал. Это значит, что оба они носители дара. Стоп, а родовое имя у них одинаковое, что ли? Брат с сестрой? Ни капли не похожи!

– Яньлинь, – протянула ладошку «эльфийка». То ли поняла мои затруднения, то ли просто следуя протоколу знакомства. Говорила на русском она чисто, голосок был звонким и немного детским. – Можно Линь. Я привыкла.

И улыбнулась. Просто восход солнца над морем!

Боже, Антошин, сотри это слюнявое выражение с лица! Ты же не пацан в пубертате! Но какая улыбка! Эти ямочки и крохотные белые зубки…

– Игорь. – Почти совладав с собой, я попытался повторить маневр воеводы, но без привычки вышло, скорее всего, неуклюже.

– Сергеевич, – зачем-то произнес я, выпрямляясь, когда на смену узкой кисти Линь – как колокольчик! – пришла широкая и короткопалая ладонь мужчины.

– Тедань, – буркнул безопасник, глядя на меня отчего-то неприязненно.

Мне ведь не показалось? Чем я уже успел заслужить его нелюбовь? На всякий случай я тоже строго собрал брови к переносице.

– Дан, перестать сверлить боярина Игоря взглядом! – рассмеялась, понаблюдав за нашими переглядками, Линь. И добавила, уже обращаясь ко мне: – Тедань мой родной старший брат. Из-за этого он считает своим долгом опекать меня. Обычно это проявляется в отпугивании любого мужчины подходящего возраста.

– Подходящего возраста для чего? – тут же спросил я. Только услышав ответ, понял, насколько встреча с Яньлинь сделала меня глупее.

– Для создания семьи, – ответила та. Без тени смущения, но с озорным интересом в глазах.

– А! Ага. Ну да. Кхм. – Скрывая замешательство, я тут же повернулся к прочим членам нашей команды. – А это у нас…

В процессе знакомства с остальной «делегацией» вскрылся еще один занятный факт о госпоже Обой. Если ее брат был классическим боевым магом, то она – не просто ваном, а берсерком. Е ван – так это звучало на ее родном языке и значило буквально «дикий». Линь поведала об этом в очаровательной своей прямолинейной манере. Даже рассказала об объемах принимаемого дара, который у безопасницы оказался весьма впечатляющим. Немного выше, чем у того же Мишико, одного из берсов князя. Это значило, что бьет она сильнее, чем Мишико, способна выносить больше урона, чем Мишико, и быстрее его двигаться. Правда, даже знак «равно» поставить между хрупкой девушкой и гороподобным грузином у меня не получалось.

Вскоре формальности со знакомством были закончены, и мы собрались в кабинете у воеводы на совещание. Когда он начал рассказывать о задании, мысли о симпатичной коллеге моментально вылетели у меня из головы. И стал складываться пазл из слов Евсеева и ежедневных бесед с князем.

Грубо говоря, Топляк был далеко не на первом месте в перечне вопросов, которые предстояло решить нашей команде. Поярков, как всякий нормальный политик, одним движением фигуры собирался закрыть сразу несколько задач. Кроме возвращения беглеца мне было поручено представить наместнику провинции Гуандун, столицей которой являлся Гуанчжоу, наш проект договора об экстрадиции преступников. Данный вопрос уже довольно долго обсуждали дипломаты, и вот наконец Пекин дал добро на встречу. Правда, не князя с императором, а уровнем пониже, но уже шаг вперед!

Дополнительно я должен был лично познакомиться с наместником, которого бо?льшая часть источников называла наследником императора. И оценить его как государственного деятеля и личность. Задать, так сказать, аналитикам больше корма для просчета внешней политики минцев после смены главы государства. Ожидаемой в ближайшие три года.

Третьей, совсем уж подводной, частью миссии было усиление позиций Пояркова в Триумвирате дальневосточных княжеств. Этакая демонстрация силы союзникам. Об этом ни он сам, ни воевода не говорили, но и я не дурнее чурки – понял. Чего там не понять – некий Антошин, племянник Пояркова, едет в Китай и привозит оттуда подписанный протокол о намерениях и личное знакомство с будущим императором. Ежу же понятно.

Ну а сам Топляк – бонус, но никак не задача номер один. Тоже демонстрация, только на этот раз не ума или силы, а неотвратимости наказания и длинных рук. Сигнал такой всем и каждому: не косячь – достанем везде! Получится найти его и привезти на казнь – хорошо. А нет – переживем! Божья мельница, как любил говорить дядя Ваня, мелет медленно, но верно. Где-нибудь Потрошитель всплывет и получит свое. Рано или поздно.

А еще в ходе совещания мне стало окончательно понятно, зачем в команду включены маньчжуры. То, что говорил Евсеев час назад, было, конечно, правдой. Помощь в поле и все такое. Но еще брат с сестрой являлись посланием наместнику Гуандуна, которое тот обязательно донесет до своего отца. Русские и маньчжуры дружны настолько, что два вана приданы дипломатической миссии Благовещенска. С учетом того, что китайцы до сих пор считают земли за Амуром своими, равно как и Маньчжурию с Тибетом – временно отколовшимися провинциями Поднебесной, это хороший знак. Жирный.

Такой вот у меня «дядька». Съезди, говорит, Игорь, в Китай, привези мне беглого подданного. С другой стороны – а чего ждать от человека, который четыре дня так убедительно играл неведение относительно подмены сознания в теле родного племянника? Открытости?

– В посольстве Гуанчжоу у нас только трое сотрудников – с кадрами беда просто, – фоном к моим размышлениям продолжал вести инструктаж Евсеев. – Двое местных русских из эмигрантов позапрошлого века и только один благовещенец. Есть еще кое-какая агентура, но «спящая», так что рекомендую прибегать к ее помощи в самом крайнем случае. Старайтесь обойтись своими силами. Протокольную часть – все встречи, их согласования и прочее – будет вести посол Снегирев. Алексей Вячеславович дипломат опытный, так что просто положитесь на него в этом вопросе и не забивайте головы.

– Федор, а почему так слабо с людьми в провинции, которой правит будущий император? Как-то это нелогично, – подал голос Глеб. Я его расцеловать был готов: вовремя он задал вопрос, ответ на который очень интересовал и меня. Так-то по Китаю я уже поднатаскан был, но вот этой детали не знал. А должен бы.

– Все просто – усиление Чжу Юаня произошло совсем недавно, чуть больше года назад. До этого самым вероятным преемником старого Чжу Ли считался его шестой сын, Чжу Ди. Поэтому основные наши усилия и были сосредоточены в его провинции.

Система государственного управления минцев отличалась от всех мне знакомых по родному миру, да и по местному тоже. Сложилась она после реставрации династии в 1905 году. Все наместники в империи – дети императора от многочисленных наложниц. Каждый из них – носитель царского дара, а значит, имеет возможность занять трон после смерти отца. Но в этой гонке за властью все очень сложно.

Император раз в год объявляет наследника, исходя из силы его дара, лояльности роду и экономических показателей развития провинции. А в следующем году, в День Небесного Спасения Династии, может его поменять. Поэтому среди наместников идет постоянная грызня за очки влияния и лояльности. А вот о силовом захвате трона речь не встает никогда. Случись война провинций – вся империя превратится в Пустошь, править которой будет некому.

– Ясно, – кивнул Самойлов.

– Еще вопросы?

– А мне обязательно ехать? – Прослушав лекцию о задании, Алмаз как-то взгрустнул. Понял, что ждет его не теплое море, а тяжелая и опасная работа. – Я же могу и отсюда…

Кстати, да! Присоединяюсь!