Функция. Часть 2

– Нет. Я тоже вижу перспективы. Но считаю, что вы слишком легкомысленно относитесь к потенциальной опасности этого типа. У нас ведь ничего нет, кроме уверений Ланских.

Я переводил взгляд с одного говорящего на другого и никак не мог уразуметь, о чем они толкуют. Что пообещал им старик Ланской? Какая полезность от меня не может перевесить опасений? Что вообще происходит? Может, стоит спросить прямо? Хм-м, нет! Опыт общения с одним Дипломатом у меня уже имеется, а тут их аж четверо. К бабке не ходи – съедут с темы мягко и грамотно, еще и дураком выставят. Ладно, будем слушать и, как говорит дядя Петя, мотать на ус. Выводы оставим на потом.

– Никто и собирался позволять мальчишке гулять где вздумается, – продолжил Гольдман успокаивать своего коллегу. – Он не будет один, в конце концов, Ланские прислали сюда своего сильнейшего Воина. Да и мы будем присматривать.

– Я понимаю.

Пиллер поднял, наконец, взгляд. Лучше бы и дальше в стол смотрел! Столько в его глазах было ненависти, концентрированной и направленной именно на меня, что я моментально сагрился и ощерился в ответ.

В этот момент, когда я, пусть и не полностью серьезно, но рассматривал вариант, в котором глушу новусов Криком и сваливаю, дверь кабинета распахнулась, и на пороге возник «звероподобный абрек». Лолидзе прибыли на съезд.

Вид у грузина был не совсем подходящим для собрания. Волосы в беспорядке, пиджак распахнут, рубашка смялась, галстук распущен. Да и выражение лица у Дипломата пятого новосибирского клана было совершенно бешеным.

– Русико?.. – успел произнести Гольдман, до того как грузин накинулся на собравшихся. К счастью, словесно.

– Этого клан Лолидзе не простит! – гортанно выкрикнул он, остановившись перед столом. – Нам пока неизвестно, кто за этим стоит, но мы обязательно выясним! И тогда виновники умоются кровью!

На пару секунд все собравшиеся в кабинете будто оцепенели – слишком резким был переход от всем, кроме меня, понятных торгов к таким вот обвинениям. Но Дипломаты вообще очень быстро умеют переключаться. Спустя несколько секунд грузина уже прервали:

– Русико, что стряслось-то?

– Что вы себе позволяете, господин Лолидзе?!

– От вас я ничего другого и не ждал! Опоздать на Комитет и появиться с непонятными обвинениями!

– О, здесь и Ланские со своим ручным Ликвидатором! – Лолидзе вонзил в меня горящий взгляд. – Получают разрешение на свободное перемещение для своего зверька!

Я, конечно, все понимаю, высшее общество и все такое. Но если на тебя наезжают на уровне гоп-стопа, то и твой ответ должен быть ассиметричным.

– Ты за базаром следи, чурка, – довольно спокойно, но с угрозой в голосе произнес я. – Спустился с гор за солью – учи манеры.

Я знаю, что грузинов правильнее называть хачами, а не чуркам, но в данном контексте как-то все равно было. И нет, я не расист, мудаки национальности не имеют. Не знаю, как по стране в целом, а на Дальнем Востоке вопросы крови и происхождения стоят на последнем месте – так или иначе, а все мы там переселенцы. Это в столицах беда с «понаехавшими», а у меня в Благе в приятелях и чеченцы есть, и армяне, и хохлы. Черт, если верить бабуле, я вообще на одну четвертую еврей польского происхождения!

– Я прошу не превращать съезд Комитета в разборки на рынке. – Гольдман поднял руку. Как и в прошлый раз он не повышал голоса, но новусы вновь его послушались. Может, он Лидер, а не Дипломат? Или это настолько раскачанная способность? Я вроде не чувствовал никакого давления, как было со стариком Ланских, только понимание абсолютной правильности и уместности его слов.

– Садитесь, – продолжил он, когда собравшиеся заткнулись и только перебрасывались наэлектризованным взглядами. – Русико, прошу.

Абрек неохотно, но уселся на свободное место.

– Расскажи, что привело тебя в такое неподобающее состояние, Русико? Мы, может, и не друзья, но как-то наши рода умудрялись уживаться последние несколько десятков лет.

Как по мне, так удивительно, что они год протянули! Одна искра – и все! Готовы в глотку друг другу вцепиться! Но мне тоже было интересно, что же такое случилось у грузинов, что их Дипломат, прибыв на съезд, начал с угроз.

– На клан Лолидзе совершено нападение, – проговорил грузин спокойным, даже отстраненным голосом докладчика. После того как ярость спала, он преобразился. И больше не выглядел горцем, которому только папахи с кинжалом не хватает. Тридцатилетний интеллигентный мужчина не с такой уж и значительной, кстати, долей кавказской крови. Про то, что я его «чуркой» назвал, он словно забыл.

– Когда?

– Менее двух часов назад. Нападавшие атаковали заведение из наших активов. Человеческая охрана перебита. Воин, дежуривший на объекте, взят в плен. Маячок, вшитый в одежду, уничтожен. Мы не можем его отследить.

– Новусы? – уточнил Симонов.

Лолидзе замялся на долю секунды. Так, словно ему не очень хотелось честно отвечать на вопрос.

– Полной уверенности нет, Петр. Наш Аналитик утверждает, что нападение совершили люди. Очень хорошо подготовленные к драке с новусами. Специально вооруженные.

О! Так у нас и особые средства против новусов имеются? Не знал, не знал! Хотя так-то логично. Если есть Супермен, то должен существовать и криптонит. Ибо нефиг равновесие нагибать.

– На кого ты подумал в первую очередь?

Интересная, кстати, постановка вопроса. Не «кого подозреваешь», а «на кого в первую очередь подумал». Даже про улики и доказательства не спросил. Странно? По мне, да, но тут нужно учитывать, что новосибирцы в этом котле давно варятся. Наверное, вопрос непраздный.

Гольдман смотрел на Лолидзе без отрыва, словно желая взглядом залезть ему в голову и прочесть мысли. Примерно так же повели себя и прочие новусы. Ну, кроме нас, пришлых. Нам-то все их интриги до одного места.

– Пиллеры. – выдохнул грузин. И с вызовом посмотрел на того, кого назвал.

– Ну, разумеется!

– Вы давно смотрите на левый берег! И ваши постоянные территориальные претензии, попытки пересмотреть границы!

– Этого хотят и Гончаренко!

– Никого не устраивает, что Лолидзе владеют землями в районе аэропорта!

– Но только Пиллеры постоянно об этом говорят и пытаются оттяпать кусок нашей земли!

– Господа! – Гольдман, наконец, повысил голос. Короткое его слово ушатом холодной воды обрушилось на яростно спорящих мужчин, заставив их замолчать. – Господа, – уже тоном ниже повторил он, когда в помещении установилась относительная тишина. – Давайте не будем превращать все в балаган. Русико, какой объект стал целью атаки неизвестных?

– А это имеет значение?

– Сейчас все имеет значение. Какое место, кроме людей, охраняют новусы?

Ну да. Логично. Новусов вряд ли настолько много, чтобы Воина ставили на заурядный объект. Там должно быть что-то очень важное, так я думаю.

Грузин сжал зубы, явно не желая отвечать на вопрос. Но и промолчать не мог. Он же пришел сюда, наехал на соседей, объявил вендетту по всем горским правилам, а теперь что – соскакивать? Не по-пацански как-то. Да и потом, если нападавшие не были людьми кого-то из присутствующих здесь кланов, значит, угрозу они представляют для всего сообщества. Так что промолчать ему никак нельзя. Просто не дадут.

– Склад, – неохотно выдавил Русико.

– Какой склад, дорогой? – поднадавил Симонов.

– Перевалочный.

На миг Дипломат грузинов даже глаза опустил. С чего бы? Впрочем, ответ я получил почти сразу.

– Да вы издеваетесь! – Гончаренко всплеснул руками.

– Русико! – Гольдман осуждающе покачал головой.

И только Пиллер сказал фразу, которая хоть что-то в этом словесном пинг-понге объяснила.