Регрессор

– Это вы начали неверно, господин бомбист, – махнул рукой Терри. Присел возле дерева и прислонился к нему спиной. – Какого дьявола вы заявились в мою лабораторию? Насколько я понимаю, ваше Движение преследует политические цели. Борьба с режимом, конец войне – что-то вроде этого? Чем вам не угодила наука? Ей тоже нет места в вашем новом мире равенства и всеобщего счастья?

Было в нем что-то, заставляющее отвечать на вопросы. Хотелось с ним спорить, доказывать правоту! Это раздражало!

– Мне сказали, что вы работаете над оружием.

– Господь вседержитель! Кто?

Я открыл рот и вдруг понял, что собираюсь назвать ему имена старших товарищей Движения. Да что со мной такое?! Может, пристрелить его все-таки? Как-нибудь выберусь и один!

– Я же сказал, что никогда не работаю над оружием!

– А почему бы мне вам верить?

– А зачем мне врать?! Я, в отличие от вас, политикой не занимаюсь!

Наш разговор вновь скатывался на повышенные тона. И сейчас первым это заметил профессор. Кашлянул и сменил тему. На совершенно неподходящую к ситуации.

– А где вы учились, молодой человек?

Я вскинул брови. Что за вопрос? Какое тебе дело?!

– Нет, мне в самом деле интересно! – пояснил Терри. – У вас грамотная, хоть и засоренная просторечными выражениями, речь. По происхождению вы, скорее всего, низкого сословия…

Он умело оставил паузу, которую мне пришлось заполнить.

– Родители – рабочие.

– Но образование получили, я это в собеседнике чувствую!

– Получил.

– Где?

– Да зачем вам это, профессор? – Ну вот, опять! – Терри! Нам бы понять, где мы находимся да как выбираться будем! Мы и так с вами враги, а вы еще и исповедь затеяли!

– Ну, относительно врагов, это вы гиперболизируете!

– Что?

– Какие мы враги, говорю? Вы молодой, простите, оболтус! Введенный кем-то в заблуждение, но действующий из лучших побуждений! Борьба с войной, я это уважаю! Что до вашего справедливого желания выбраться отсюда, я с вами согласен. Но давайте действовать по порядку! Мы ничего с вами не придумаем, пока не прекратим орать друг на друга. А лучший из способов перестать воспринимать собеседника как врага – узнать его. Так где вы получали образование, Янак Серт?

Не то чтобы его доводы показались мне убедительными, но я решил не спорить. К тому же, крича друг на друга, мы точно ничего не добьемся.

– В столице. Четыре класса в реальной гимназии, а потом в Технологическом.

– Вот как? А в каком году? Я там ничего не читал у вас?

– Нет, вы ушли с кафедры за год до моего поступления. Да и я там всего два года отучился, потом бросил.

– Напрасно!

– Другие задачи стояли.

– Понимаю, – серьезно сказал он. Безо всякой подковырки, что удивительно. – Решили изменить мир?

Я пожал плечами, уходя от ответа. Говорить об этом с ученым почему-то не хотелось. Нет, я не стеснялся своих убеждений, но трепать о них сейчас казалось неправильным. Только-только орать друг на друга перестали, а сверни в эту сторону – опять начнем. Надо и вправду учиться договариваться, если я хочу вернуться домой.

– Это нормально, – произнес Терри, не заметив моего нежелания развивать тему. – Каждое молодое поколение убеждено в ущербности современного миропорядка и жаждет его изменить. Только вот ваше делает это как-то слишком агрессивно! Все эти ваши бомбы, террор…

– Так над чем вы работали? – теперь тему сменил я. Если он намеков не понимает, будем прямо говорить.

Ученый усмехнулся. Прикрыл в задумчивости глаза. Я не знаю, как, но сразу понял, что он подбирает слова. Чтобы мне в доступных выражениях какую-то сложную вещь объяснить.

– В сухом остатке поняли вы все верно, – наконец заговорил он. – Мы действительно появились здесь в результате переноса. Где бы это «здесь» ни находилось. А перенос был осуществлен из моей лаборатории прибором, который имеет рабочее название «Тур». Это значит «дверь» на одном мертвом языке. Не думаю, что имеет смысл объяснять вам всю теоретическую базу и научные принципы работы этого прибора. Только не надо сразу вскидываться, молодой человек! Я вовсе не пытаюсь указать этим на вашу неспособность понять! Просто так уж вышло, я и сам не до конца их понимаю!

И Терри с виноватым видом развел руками, будто признаваясь в шарлатанстве.

– То есть как не до конца? – Это признание меня ошарашило. В моем представлении Александр Терри знал все и обо всем!

– Обычное дело в науке, если разобраться! – профессор издал смешок, больше похожий на кашель. – Берем неизвестную область знания и лезем туда своими неловкими руками! Кто-то гибнет в ходе экспериментов, кто-то совершает открытия.

– И этот вот перенос…

– Именно так и произошел! Догадки, немного теории, хорошее финансирование и… – тут он указал на меня: – Случай в вашем лице!

Я посмотрел на профессора, уже не зная, что про него думать. Получается, он запускал прибор в лаборатории, пока я расставлял бомбы, и не знал: сработает тот или нет? Если сработает, он спасется, если нет, его размажет взрывом по стенам. И при этом вел себя так спокойно, будто был полностью уверен в первом варианте развития событий.

Одновременно с этим меня не оставляло ощущение, что ученый чего-то недоговаривает. Чего-то очень важного, ключевого. Может, в науках я и не разбирался, как он, но чувствовать, когда мне говорят неправду, давно научился. Вопрос выживания.

Удивительного в этом ничего не было. Скорее, я бы напрягся, если бы он вывалил мне все без утайки. Все-таки мы не друзья-соратники, чтобы быть откровенными. Хотя и попали в этот переплет вместе.

«Это принципиально выяснить прямо сейчас? – спросил я себя. И сам же ответил: – Совершенно не принципиально! Не хочет говорить – пусть хранит свои тайны!»

– Вы так смотрите на меня, молодой человек, словно пытаетесь решить, кто перед вами: опасный безумец или отчаянный первопроходец! – смущенно хохотнул Терри. – Я этот взгляд хорошо знаю. Он был у всех, с кем мне доводилось работать.

«По мне, так и без разницы. И те, и другие не думают о последствиях!»

Отчаянно захотелось опия. Одну или даже две трубки. Выкурить их, улечься на спину и просто смотреть на проносящиеся перед глазами иллюзорные картины. Изгнать из головы все эти вопросы: «как», «где» и «почему». Не говорить с ученым, не видеть его лжи и не придумывать, каким образом выбраться из места, куда он нас забросил…

– Что ж. Хорошо. Допустим, мы разобрались, как сюда попали. Хотя это не так. – Я замолчал и в упор глянул на Терри. – А как вернуться назад? Готовя этот эксперимент, вы думали об этом? Куда вы вообще открывали эту вашу дверь?

Тот развел руками:

– Первыми бы пошли животные. Мыши, козы, свиньи. Я не планировал отправлять человека так рано. Так что мы с вами поневоле стали лабораторными мышами.

«Чтоб ты сдох!»

– Поэтому, молодой человек, я предлагаю заключить соглашение. Понимаю, что мы… как говорят у вас в Движении? Классовые враги? Да. И друзьями нам не стать. Но временными партнерами на период решения вопроса о возвращении домой вполне можем быть.