Сталин. Трагедия семьи вождя народов

Сказанное выше лишний раз доказывает, какое значение Сталин придавал личной безопасности. Обеспечивал ее вот уже более 20 лет преданный генерал-лейтенант Николай Власик. Он был не просто начальником охраны, он был одной из влиятельных фигур в окружении Сталина. Но в последний год Сталин пожертвовал этой фигурой. Почему? Трудно сказать. До опалы у Власика были свои козыри – так близко, как Николая Сидоровича, Сталин никого к себе не подпускал.

Наверное, именно поэтому отношения Власика и Берии были сложными и далеко не дружественными. Хотя долгое время именно Берия был начальником Власика. Неудивительно, что после начала «мингрельского дела» Берия и Маленков постарались нанести ответный удар – удивительно, что Сталин его пропустил.

Впрочем, мы уже говорили, что ближайшее окружение вождя очень хорошо изучило психологические особенности своего Хозяина.

Вот что рассказал нам начальник отдела 9-го управления КГБ СССР полковник Геннадий Коломенцев:

– В 1951 году к Сталину прорвался «железный» министр финансов – Зверев. Был такой. И доложил Сталину о том, что Главное управление охраны тратит очень большие деньги неоправданно. Сталин коротко сказал: «Я разберусь».

Кто-то может сказать, что Зверев действовал самостоятельно. Этакий честный партиец. Камикадзе, решивший поднять руку на всесильного Власика, а значит, и на самого Сталина. Нам представляется, что дело обстояло намного сложнее – за демаршем Зверева кто-то стоял.

Генерал Новик по-своему определяет момент, когда у генерала Власика в судьбе произошел крутой поворот:

– Как-то Сталину понравилась селедка. Он вообще селедку любил, но эта оказалась очень вкусной, и он сотрудника хозяйственной части Ближней – вот этой как раз дачи, на которой мы с вами находимся, – спросил: «Где купили такую вкусную селедку?»

Ответ был: «В Астрахани». Дальше Сталин поинтересовался, как эта замечательная селедка оказалась у него на столе. Оказалось, что за селедкой в Астрахань посылали специальный самолет, в котором были летчики и сотрудники управления охраны. Сталин быстренько подсчитал накладные расходы и сказал нечто вроде: «Значит, это селедка золотая».

Тот, кто писал сценарий последних лет жизни вождя и его окружения, хорошо знал каждую струнку души Отца народов. Растрата государственных средств, их разбазаривание – это то, чего очень не любил Хозяин, сам живший более чем скромно.

Так или иначе, но Сталина убедили в том, что генерал Власик неэкономно расходует средства. Власик не мог не чувствовать, что тучи над ним сгущаются.

– Он пишет и в письмах, и в своих записках, и в дневнике, что Берия подбирал на него компромат. Представил Сталину – и Сталину уже ничего не оставалось, как снять с поста моего отца.

Это тоже рассказала нам дочь генерала Надежда Власик.

22 апреля была создана комиссия по проверке деятельности Главного управления охраны. Главное управление охраны МГБ СССР подверглось жесткой проверке Центрального Комитета партии. Проверяла специальная комиссия.

Интересен ее состав: Маленков (председатель), Берия, Булганин, Зверев (тот самый министр финансов), Поскребышев. Поражают сроки работы этой комиссии. С деятельностью структуры, в которую входили тысячи сотрудников, разобрались… за две недели.

– Эта специальная комиссия ЦК выявила целый ряд недостатков, – сухо сказал нам генерал Новик.

Просто процитировал официальный документ.

Уже 8 мая по результатам работы комиссии руководство ГУО было отстранено от должностей, а Власика отправили заместителем начальника лагеря, а по сути, в ссылку, где он и работал вплоть до ареста. Власик проработал со Сталиным более 20 лет и все эти годы, точно как в сталинской машине, прикрывал спину Хозяина.

– В нашем доме даже по имени Сталина не называли, ни «товарищ Сталин», ни «Иосиф Виссарионович», нет – Хозяин, и с придыханием, – говорила Надежда Власик-Михайлова – дочь генерала.

На момент ареста отца ей было 17 лет.

– Отец в последние годы устал особенно при мнительности Сталина: он и контролировал и еду и все напитки, все, что поступало к Сталину непосредственно, вплоть до того, что сам пробовал. Вот. Этого не могли уже организовать люди, которые не были преданы. Поэтому он чувствовал, что Берия рвется к власти, и он создаст такие условия, при которых Сталину… Может, я так думаю, он не говорил – боялся, что сократят… каким-то образом сократят его жизнь…

Арестовали Власика в декабре пятьдесят второго года. Сталин умер в марте пятьдесят третьего. Похоже, Власик либо что-то знал, когда произносил фразу: «Возьмут меня – вскоре не будет Сталина».

Уж больно точный прогноз.

Примерно за полгода до ареста Власика, а точнее в мае 1951-го, Главное управление охраны преобразовали в обычное управление. Его начальником по совместительству стал сам министр госбезопасности Игнатьев. Но как опытный аппаратчик через какое-то время Игнатьев делает классический ход – назначает себе заместителя, на которого и перекладывает всю работу. Этим заместителем стал главный герой двух серий фильма, никогда ранее не дававший интервью, – Николай Петрович Новик.

Самое интересное во всей этой истории – поведение Сталина. Маниакально боявшийся за свою жизнь, окруживший свою персону со всех сторон верными людьми, он вдруг позволяет убрать Власика, одного из самых преданных ему людей. Вслед за Власиком он, как сказали бы сегодня, сдает Поскребышева – человека, охранявшего Хозяина от внешнего мира, всемогущего руководителя его канцелярии. Поскребышева, естественно, обвинили в утечке информации, причем все было устроено так, что эту «диверсию» раскрыл лично Сталин. Ну а что произошло с кремлевскими врачами и личным доктором Сталина Виноградовым, мы уже говорили.

Да, Сталин пытался наносить ответные удары – «мингрельское дело» было затеяно против Лаврентия Павловича, но он его не довел до конца. Противостояние Хозяина и набравшего силу слуги было похоже на последние раунды боксерского поединка тяжеловесов, где противники, уже не думая о защите, а значит, о потерях, наносят друг другу тяжелые удары. Только этим можно объяснить жертвы, которые принес Сталин в свой последний год: преданные Хозяину личные врачи, а самое главное – Власик и Поскребышев, стоявшие на страже вождя по тридцать лет каждый.

Арестованный в 53-м году по делу Берии Богдан Кобулов показал на следствии, что за Василием Сталиным, Поскребышевым и Светланой вплоть до самой смерти Сталина велась слежка.

Готовивший удар по своему ближнему окружению Хозяин вдруг не противится желанию этого самого окружения ввести в святая святых – обеспечение личной безопасности – новых людей.

Что же это, такая уверенность в своем величии, преклонении перед этим величием всех поголовно подчиненных? Тогда чего он боялся, а главное, кого? Он не мог так быстро забыть стенограммы прослушивания высших генералов и не мог не понимать, сколько людей в мире ненавидят его лютой ненавистью. В общем, поведение Сталина в этой ситуации – большая загадка.

Быть может, он просто устал или решил не ввязываться в драку весной и летом пятьдесят второго, потому что уже осенью собирался смахнуть все шахматные фигуры с игрового поля одним ударом. Но эту тайну Иосиф Виссарионович Сталин навсегда унес с собой в могилу. Впрочем, может быть, поэтому он так странно принял нового начальника охраны. Вот как вспоминает об этом Новик:

– Сталин стоял в углу, значит, вход там, – Николай Петрович показал, где он стоял. – Сталин стоял в углу, окна завешаны тяжелыми шторами. Он спиной, значит, к двери. Я поздоровался, он так вполоборота поздоровался со мной, ну, еще некоторое время стоял.

Полковнику Николаю Новику, впервые пришедшему на аудиенцию к генералиссимусу Сталину, пауза показалась бесконечно длинной.

– Не оборачивался. Курил и явно какие-то проблемы, не касающиеся меня, обдумывал, так я принял решение. Но потом я подумал, что генералиссимус стоит, а я сижу. Я, значит, встал, он сказал: «Сидите», – и подошел ко мне».

Вопросы Сталин задал самые обычные. Служил ли Новик в погранвойсках? Кто родители? Какая семья?

Но ответы слушал невнимательно.

– Повернулся, снова пошел в свой угол, и мне несколько показалось, что как-то это… ну, еще мало очень я его интересую вообще, какие-то вопросы он обдумывает.

В пятьдесят втором году вождь, кажется, махнул на все рукой, лишь бы добиться главной цели – избавиться от всех разом. Именно поэтому он лично вел «дело врачей» и «мингрельское дело». Именно поэтому, на наш взгляд, как бы странно это ни выглядело, так безучастен был Хозяин при знакомстве с человеком, сменяющим на посту более чем преданного и верного генерала Власика, которого Сталин знал еще со времен Царицына.

Тем временем судьба предшественника Новика, генерала Власика, развивалась более чем трагично, с одной стороны, а с другой – по довольно тривиальному, известному тому же Власику до мельчайших подробностей сценарию. Его арестовали 16 декабря 1952 года.

– Это был страшный день. Не хочется вспоминать, но придется. Не только неожиданно… это… я была в шоке. Я пришла из школы 16 декабря 1952 года. Мамы дома не было. И вдруг врываются трое мужчин очень свирепого вида, начинают бегать по комнатам с такими возгласами: «Сдать золото! Сдать оружие!»

Семнадцатилетней девушке эта сцена запомнилась на всю жизнь. Рассказывая об этом спустя пятьдесят лет, Надежда Николаевна волновалась, будто это происходило несколько минут назад.

Перерыли все шкафы, постельное белье, все. Потом в течение двух дней описывали конфискованное имущество. Во время обыска пропало много ценных вещей, посуды и драгоценностей. Как всегда в таких случаях, замолчал телефон. Многие товарищи исчезли еще весной, после отставки. Арест стал завершающим аккордом.

– Мучили его, спать не давали сутками, включали яркий свет в камере. Мучили: за стеной заводили пластинку с плачем ребенка. Отец очень любил детей. Это его страшно мучило. И потом на допросах, что Берия, что потом Серов, прямо так говорили: «Мы тебя уничтожим! Мы сотрем тебя в порошок!»

Дважды генералу устраивали ложные расстрелы. Завязывали глаза, водили в подвал, командовали солдатам «пли!», а потом повязку с глаз снимали, возвращали в камеру.

Свидание с семьей бывшему генералу разрешили уже после смерти Сталина.

Это самое тяжелое воспоминание для Надежды Николаевны Власик.

– Вот это тяжело вспоминать… Увиделись мы в конце марта или в середине марта, не могу точно сказать. Арестовывали бравого генерала, а пришел на свидание согбенный старик, шаркающей походкой. Смотреть было тяжело на него. Этого я никогда не забуду, мое впечатление тогда о нем… Никогда не забуду…

Эндшпиль

В фильме этот эпизод назывался «Последний и решительный…». Пришли мы к этому названию не случайно.

То, что произошло на XIX съезде партии и последовавшем за ним Пленуме ЦК осенью 52-го, без содрогания его участники не вспоминали.

Заранее подготовивший удар Сталин сумел до последнего момента не раскрыть свои намерения. Паузу держать Хозяин умел.