Мировая элита. Кого пустят в клуб для избранных

– Хочешь жениться на американке?

Он пожимает плечами:

– Зачем это мне?

Я снабжаю его дополнительной информацией:

– А если она дочь Рокфеллера?..

– Ну, это – совсем другое дело, – соглашается он.

Остается сущая ерунда.

Я посещаю дочь Рокфеллера и спрашиваю ее:

– Хочешь выйти замуж за клиента швейцарского банка?

– Эка невидаль! – отвечает она. – Таких клиентов вокруг – пруд пруди. Выбирай любого…

– Ну а если он «крутой» сибирский мужик?

Выражение ее лица меняется.

– Так бы сразу и сказал!».

Данная социальная технология косвенного управления предполагает тайную политику (и дипломатию), которая будет эффективной и приведет к определенным результатам только тогда, когда тайное управление социальными процессами является последовательным, когда оно длится определенное время и когда оно основано на знании закономерностей управления обществом.

* * *

Современный апологет Меттерниха, Г. Киссинджер стремится воссоздать миропорядок – новый Священный Союз – на основе консервативных антидемократических ценностей, хотя сам Г. Киссинджер открещивался от прямых аналогий с Меттернихом. В свое время помощник президента Никсона по национальной безопасности Г. Киссинджер стремился не допустить сближения Советского Союза и Китая «за счет перекрещивающихся договоренностей с обеими коммунистическими державами».

В этом плане заслуживает внимания недавний (начало 2012 года) визит в Москву Г. Киссинджера и его встреча с В. Путиным, целью которой, вполне вероятно, было не допустить союза России и Китая. Здесь следует иметь в виду факт публикации в печатном органе ЦК КПК «Женьминь жибао» статьи, где России предлагался союз с Китаем против Америки и НАТО. Необходимо учитывать, что Г. Киссинджер – великолепный дипломат, он мастер использовать в переговорах «мягкую» силу, причем он менее ангажирован, чем З. Бжезинский.

Ведь Г. Киссинджер теперь не тот, кем он был во время проведения информационной войны против Советского Союза вместе с глобалистами типа З. Бжезинского. Сейчас перед нами Г. Киссинджер, «активно содействовавший приходу к власти в России президента В.В. Путина, однозначно ставший на позиции государственников после событий 11 сентября 2001 года».

Именно по инициативе Г. Киссинджера в 2006 году министром обороны Америки стал государственник Р. Гейтс, именно доминировавшие в системе силовых структур его сторонники сумели блокировать попытки начать новую мировую войну. «Но очередная мировая бойня была единственным способом предотвращения финансового кризиса. А в связи с тем, что война не началась, крах банков, контролируемых глобалистами, стал практически неизбежным. За августом 2008 года последовал сентябрь, когда рухнули ключевые банки Уолл-стрит. Начался глобальный кризис».

Иными словами, Г. Киссинджер сыграл немалую роль в предотвращении новой мировой войны, которая окончательно решила бы проблему третьего передела мира. Не следует забывать, что Г. Киссинджер числится в списке бывших и нынешних членов «Комитета-300», представляющего собою, по мнению конспирологов, современную организационную форму мирового правительства. Но независимо от того, является Г. Киссинджер членом мирового правительства или нет, он, несомненно, обладает немалым политическим весом на глобальном уровне, чтобы оказывать влияние на происходящий третий передел мира с позиции государственников Америки.

* * *

Выше отмечалось, что благодаря деятельности стратегического аналитика, дипломата и политика Г. Киссинджера на протяжении почти нескольких десятилетий XX века изменилась конфигурация мира. Это изменение конфигурации мира включает в себя доктрину ядерного сдерживания, завершение войны во Вьетнаме, установление дружественных отношений между Америкой и Китаем, достаточно хорошие торговые и культурные отношения Америки с Советским Союзом, однако ядром стратегии информационной войны против Советского Союза является создание условий для появления диссидентского движения, что и привело к распаду нашей страны. «Можно смело утверждать, – пишет И. Панарин, – что у истоков развала СССР вторым после А. Даллеса стоял Г. Киссинджер».

Как считает И. Панарин, со временем Г. Киссинджер изменил свои представления о мире и России, а именно: в результате борьбы внутри американской политической элиты с позиции глобализма, которой до сих пор придерживается З. Бжезинский, он перешел на сторону государственников Америки. Это якобы обусловлено тем, что многие члены «Комитета-300» не в курсе дел относительно истинных тайных замыслов глобалистов (согласно наблюдениям И. Панарина, около одной трети членов «Комитета-300» входят в состав тайного сообщества глобалистов). Об этом говорит и то, что в августе 2008 года часть членов «Комитета-300» положительно отнеслась к вооруженному отпору Россией агрессии Грузии в Южной Осетии.

«В ближайшие годы произойдет раскол внутри «Комитета-300», – утверждает И. Панарин, – и глобалисты останутся в меньшинстве. Этот процесс начался в августе 2008 года. Истинная сущность профессора Мориарти (под ним подразумевается З. Бжезинский. – В.П., Е. П.) становится понятной. Именно по инициативе людей, вставших в августе 2008 года на сторону России, появляется великолепный фильм «Шерлок Холмс – 2010». Его уже посмотрели десятки миллионов людей во всем мире. И неслучайно он появился вслед за кинофильмом «Аватар».

Именно факт потери интеллектуальной власти в «Комитете-300» виртуальным профессором Мориарти (реальный – Збигнев Бжезинский) и станет определяющим при переходе к новой модели развития человечества. Информационные потоки мировой разведки раскроются перед многими членами «Комитета-300» в период с 21.03.2011 по 21.12.2012».

Следует отметить, что данное утверждение И. Панарина выглядит весьма парадоксальным и что оно было подвергнуто сомнению многими аналитиками и экспертами.

Однако И. Панарин продолжает строить свои предположения и утверждает: «Итак, позвольте мне высказать свою собственную гипотезу об эволюции взглядов Г. Киссинджера за 10 лет, с 1991 по 2001 год. Это было первое десятилетие без СССР, в развале которого режиссер-идеолог информационной войны против СССР Г. Киссинджер сыграл ключевую роль. С моей точки зрения, Г. Киссинджер, входящий в состав высшей элиты США, после распада СССР, в котором он сыграл важнейшую роль, несколько изменил свои взгляды. Такие случаи крайне редки в мировой политике, но тем не менее иногда они происходят. С моей точки зрения, ему открылись все негативные моменты глобализма… Конечно же, этот процесс не был одномоментным и занял несколько лет. Примерно с 1995 года начался процесс стратегического расхождения двух ключевых режиссеров-идеологов информационной войны против СССР: З. Бжезинского и Г. Киссинджера.

Сотрудник британской разведки МИ-6 З. Бжезинский, глубоко внедренный в высшую элиту США, является высокопоставленным идеологом глобализма. Его влияние на эту идеологию неоспоримо. Можно даже утверждать, что именно З. Бжезинский является наиболее последовательным интеллектуалом, занимающимся идеологическим обеспечением деятельности глобализма. З. Бжезинский родился на территории Польши, в семье сотрудников британской разведки, давно внедренных в дипломатические структуры Польши, и это не случайно. Как я уже отмечал, именно Польша является государством – «троянским конем», предназначенным для «рассечения» единства Европы и Евразийского пространства. Поэтому исторически глобалисты создали на территории Польши мощные центры, которые искали людей, из которых потом формировали специальные ударные спецотряды для борьбы против Третьего Рима. Этот процесс шел на протяжении последних 600 лет.

Концептуальная разница во взглядах З. Бжезинского и Г. Киссинджера проявилась в 1997–1998 годах, после появления их авторских трудов: «Великая шахматная доска» и «Дипломатия». Главный идеолог глобализма З. Бжезинский в своей книге «Великая шахматная доска» вновь призывал к необходимости расчленения России на несколько частей.

Несколько иным был взгляд Г. Киссинджера, очень высоко оценившего деятельность генералиссимуса Сталина»[36 - Панарин И. Мир после кризиса. С. 139–140.].

* * *

Перед окончанием срока действия администрации Дж. Буша-младшего Г. Киссинджер сделал следующий прогноз относительно будущего развития мирового сообщества цивилизаций. В своем интервью «Три революции» Г. Киссинджер говорит:

«Общенациональные дебаты о национальной безопасности, о необходимости которых говорят уже давно, все никак не начнутся. По сути, вопросы тактики затмили самую важную проблему, с которой столкнется новая администрация США, а именно: как «вычленить» некий новый мировой порядок из трех революций, которые сейчас одновременно происходят на нашей планете: это а) преобразование традиционной государственной системы Европы; б) угроза радикального исламизма, бросающего вызов исторически сложившейся концепции суверенитета; и в) смещение «центра тяжести» международных отношений с Атлантики к Тихому и Индийскому океанам.

По распространенному мнению, корнем разногласий между Европой и Америкой является гипотетическая доктрина однополярности, которой придерживается президент Буш. Но вскоре после смены администрации США станет очевидно, что главное разногласие между двумя сторонами Атлантики состоит в другом: Америка остается традиционным национальным государством, и ее население откликается на призывы чем-то пожертвовать ради национальных интересов, понимаемых намного шире, чем в Европе.

Государства Европы, истощенные двумя мировыми войнами, согласились передать Европейскому союзу важные аспекты своего суверенитета. Однако, как оказалось, узы политической верности, которые ассоциируются с национальным государством, автоматической передаче не поддаются. Европа переживает переходный период: она на полпути между своим прошлым, от которого стремится уйти, и будущим, которого еще не достигла.

В ходе этого процесса подвергся метаморфозе характер европейского государства. Поскольку страны больше не мыслят себя как имеющие индивидуальное будущее, но сплоченность Евросоюза пока не подвергалась испытаниям на прочность, большинство европейских правительств теперь намного менее способно просить свое население чем-то пожертвовать. Государства, дольше всего существующие как преемственные структуры, например Великобритания и Франция, наиболее охотно берут на себя международные обязательства, связанные с применением военной силы.

Все это видно на примере разногласий вокруг использования сил НАТО в Афганистане. После 11 сентября 2001 года Совет НАТО, действуя без каких-либо просьб со стороны ООН, призвал к взаимопомощи на основе 5-й статьи Североатлантического договора. Но когда НАТО приступило к практической реализации обязательств, касающихся военной сферы, многие союзники были вынуждены, подчиняясь ограничениям в законодательстве своих стран, сократить численность воинского контингента и сузить количество миссий, сопряженных с опасностью для жизни. В результате Североатлантический альянс находится в процессе перерождения в двухъярусную систему – этакую структуру с гибкими правилами членства, потенциальная способность которой к слаженным действиям не отвечает ее общим обязательствам. Со временем произойдет трансформация либо в одну, либо в другую сторону: общие обязательства будут пересмотрены или будет формально закреплена двухъярусная система, где политические обязательства и военный потенциал будут как-то уравновешиваться путем некой системы альянсов по доброму согласию.

В Европе традиционная роль государства уменьшается, поскольку так сознательно решили правительства. На Ближнем Востоке сужение роли государства заложено в том, как были основаны местные государства. Государства, которые стали преемниками Оттоманской империи, были учреждены державами-победительницами после окончания Первой мировой войны. Их границы, в отличие от границ европейских государств, отражают не рубежи расселения народностей или распространения определенных языков, а соотношение сил между европейскими державами, споры которых не имели прямого отношения к данному региону.

Сегодня этим и без того хрупким государственным структурам угрожает радикальный ислам, что выражается в фундаменталистском понимании Корана как основы некой универсальной политической организации. Джихадистский ислам отвергает национальный суверенитет, основанный на моделях светской государственности; он стремится распространять свое влияние на все районы, где значительная доля населения – мусульманского вероисповедания. Поскольку в глазах исламистов не имеет законного статуса ни структура международного сообщества, ни внутренние структуры существующих государств, эта идеология почти не оставляет места для западных концепций переговоров или равновесия в регионе, который жизненно важен для безопасности и благополучия промышленно развитых государств. Эта схватка имеет эндемический характер; мы не имеем возможности от нее отстраниться. Мы можем отступить из какой-то отдельно взятой области, например из Ирака, но это лишь вынудит нас оказывать сопротивление на других огневых позициях, которые, вероятно, будут для нас еще менее выгодными. Даже приверженцы идеи одностороннего вывода войск из Ирака говорят о том, что надо оставить там некий контингент, дабы предотвратить новое усиление «Аль-Каиды» и радикализма.

Эти преобразования происходят на фоне третьей тенденции – смещения «центра тяжести» международной политики с Атлантики к Тихому и Индийскому океанам. Как это ни парадоксально, такое перераспределение мощи благоволит части мира, где страны пока сохраняют черты традиционных европейских государств. Основные государства Азии – Китай, Япония, Индия, а со временем, возможно, Индонезия – смотрят друг на друга так, как участники европейской системы сил и противовесов в былые времена: как на конкурентов по определению, даже когда изредка участвуют в совместных делах.

В прошлом подобные перемены в структуре мощи обычно влекли за собой войны; так случилось после укрепления Германии в конце XIX века. Сегодня многие встревоженные комментаторы приписывают сходную роль Китаю, который усиливается. Верно, что в китайско-американских отношениях неизбежно будут содержаться классические элементы геополитического соперничества и конкуренции. Не следует упускать их из виду. Но есть и другие элементы, которые служат противовесами. Экономическая и финансовая глобализация, срочные задачи, касающиеся окружающей среды и энергетики, а также разрушительная мощь современного оружия – все это требует активно заняться международным сотрудничеством, особенно между США и Китаем. Если эти страны будут видеть друг в друге противников, обе они окажутся в том же положении, что и Европа после двух мировых войн, когда другие страны заняли то видное место, которое стремились занять европейские страны путем саморазрушительных конфликтов друг с другом.

Еще ни одному поколению человечества не приходилось иметь дело с несколькими различными революциями, одновременно происходящими в разных частях света. Попытка разработать единый, универсальный рецепт – это погоня за химерой. В мире, где единственная сверхдержава отстаивает прерогативы традиционного национального государства, где Европа застряла на промежуточной стадии, где Ближний Восток не вписывается в модель национального государства и находится на грани революции по религиозным мотивам, где государства Южной и Восточной Азии до сих пор практикуют принцип баланса сил, – как должен выглядеть в этом мире международный порядок, способный удовлетворить все эти разнородные перспективы? Какую роль следует играть России, которая декларирует понимание суверенитета, сравнимое с американским, и стратегическую концепцию баланса сил, сходную с азиатской? Годятся ли в этих обстоятельствах уже существующие международные организации? Какие реалистичные цели Америка может поставить перед собой и перед мировым сообществом? Достижимо ли внутреннее преобразование крупнейших стран? Каких целей следует добиваться сообща и в чем состоят чрезвычайные обстоятельства, оправдывающие односторонние действия?

Вот о чем нам следует дискутировать, а не о слоганах, разработанных с расчетом на целевые группы и попадание в заголовки газет» [Конец цитаты].

* * *

Фундаментальные тенденции, отмеченные Киссинджером, имеют ключевое значение для глобальной политики и мировой экономики. Ведь современная «рыночная экономика» представляет собою громадный всемирный пузырь, созданный по рецептам заигравшихся в экономику неолибералов. «Все это способствует уменьшению глобалистской эйфории, а также снижению активности мантрических танцев вокруг возведенного в культ постиндустриально-цифрового общества, зиждущегося на кредитно-долговых пузырях. Те государства, которые некоторое время назад добровольно отказались от собственных идей национального развития… начинают задумываться над самоидентификацией, источниками и векторами формирования стратегических приоритетов собственной внутренней и внешней экономической политики».

Все дело заключается в том, что усеченный суверенитет влечет за собой ограниченное пространство, необходимое для политических и экономических маневров. Знаменательно признание Г. Киссинджера, которое показывает то, что происходит в данный момент в мире, и особенно на Ближнем Востоке. (Это признание было сделано Киссинджером 16 января 2012 года.) «Соединенные Штаты минимизируют Китай и Россию, и последним гвоздем в их гроб будет Иран, который, конечно же, главная цель Израиля. Мы позволили Китаю увеличить свою военную мощь, дали России время, чтобы оправиться от советизации, дали им ложное чувство превосходства, но все это вместе быстрее приведет их к гибели. Мы, как отличный стрелок, не нуждаемся в выборе оружия, подобно новичкам, и, когда они попытаются, мы сделаем «банг-банг». Грядущая война будет настолько серьезной, что только одна сверхдержава может выиграть, и это будем мы. Вот почему ЕС так торопились, чтобы сформировать свою сверхдержаву, потому что они знают, что грядет, и, чтобы выжить, Европе придется быть единым целым сплоченного государства. Эта безотлагательность говорит мне, что они хорошо знают, чего ждать от нас. О, как я мечтал об этом восхитительном моменте».

Г. Киссинджер затем добавил: «Если вы обычный человек, то вы можете подготовиться к войне, переехав в сельскую местность, но вы должны взять оружие с собой, так как повсюду будут бродить орды голодных. Хотя элита будет иметь собственные убежища и приюты для специалистов, они должны быть столь же осторожными во время войны, как рядовые граждане, так как их убежища тоже будут под угрозой».

Сделав паузу в несколько минут, чтобы собраться с мыслями, г-н Киссинджер продолжил: «Мы говорили нашим военным, что нам придется взять на себя семь ближневосточных стран из-за ресурсов, и они практически завершили свою работу. Вы знаете, какого я мнения о наших военных, но я должен сказать, что они выполняли приказы излишне рьяно этот раз. Это всего лишь последняя ступенька, так как Иран действительно нарушает баланс. Как долго Китай и Россия будут стоять и смотреть, как Америка убирает их? Великий русский медведь и китайский дракон будут вынуждены пробудиться от спячки, и в это время Израиль должен будет бороться изо всех сил, чтобы убить как можно больше арабов – столько, сколько он сможет. Надеюсь, если все пойдет хорошо, половина Ближнего Востока станет израильской.

Наша молодежь обучалась за последнее десятилетие или около того в компьютерных играх, это интересно видеть по новым играм Call of Duty и Warfare 3, которые отражают именно то, что грядет в ближайшем будущем с его интеллектуальным программированием. Молодые люди в США и на Западе готовы, потому что они были запрограммированы, быть хорошими солдатами, пушечным мясом, и, когда им прикажут выйти на улицы и бороться с сумасшедшими китайцами и русскими, они будут подчиняться приказам.

Из пепла мы будем строить новое общество, и в нем останется только одна сверхдержава, и это будет глобальное правительство, которое выигрывает. Не забывайте, что Соединенные Штаты имеют лучшее оружие, которого не имеет никакой другой народ, и мы покажем это оружие миру, когда придет нужное время».