Разум чудовища

– Так что, выходит, он не из спецслужб?

Говорившие замолчали. Человек, напряженно вслушивавшийся в их бормотание, почувствовал: они посмотрели в его сторону.

Потом до ушей вновь донеслось тихое непонятное бормотание. Он попробовал пошевелить головой, черепная коробка отозвалась новым, безумным приступом боли. Это словно передало мышцам импульс. Человек открыл глаза. Двое незнакомцев стояли поодаль, у стола, на котором были разложены какие-то предметы.

– По документам: вроде как журналист. Дарюс Мажейка. Репортер издания «Скай-Фи Глоуб». Ага, – задумчиво протянул один. – И тут два варианта. Либо он действительно журналист, но тогда непонятно: зачем полез на «Безупречный» с удостоверением в кармане? Чтобы «Скай-Фи Глоуб» поимела скандал? Другой вариант – он совсем не журналист, и тогда документы были нужны в качестве «отмазки». На случай непредвиденной ситуации…

«Дарюс Мажейка!» И вновь показалось, будто в голове щелкнул переключатель! Теперь человек вспомнил: называли его имя. Да! Он, Дарюс Мажейка, репортер «Скай-Фи Глоуб», пытался проникнуть на борт крейсера «Безупречный»! Корабля, спрятанного корпорацией «Сигма» на запасном летном поле, вдали от любопытных глаз. Потом, что было потом?

– Проверять будем?

– Сейчас около шести утра. Предлагаешь звонить в этот гребаный «Скай-Фи Глоуб» и спрашивать: работает ли у них Дарюс Мажейка? Интересно, кто ответит в такое время?

– Да, ты прав. И вообще, может, работает человек с таким именем, да перед нами находится совсем другой. Документы липовые. Надо разобраться с проблемой самим, по-тихому. Не хватало еще, чтоб журналюги из «Скай-Фи Глоуб» вцепились в нас. Мало шумихи?

– Вот именно! Проверять нужно по имеющимся каналам. Через базу данных полиции, через аккредитационные списки. Может, все совпадет. Но на это необходимо время. А босс ждет ответа, не забудь.

Дарюсу стало как-то не по себе от интонаций говорившего. Он попробовал пошевелиться, и только тогда мозг «включился» до конца, в него стали поступать импульсы от всех рецепторов. Человек понял: организм давно наполнен тревогой, кричит об опасности…

Репортер находился в кресле, руки были крепко привязаны к подлокотникам. «Что за ерунда? И ногами тоже не пошевельнуть. Что за странное кресло?!» Зрачки расширились от ужаса, когда Мажейка увидел толстые пучки проводов, сбегавшие в сторону, к черному аппарату. Неизвестная штуковина была небольшой. Коробка не издавала никаких звуков, но Дарюс почувствовал: от нее веет смертью. Пленник заерзал в кресле и ощутил металл – стальную пластину, плотно приникшую к коже, прямо под локтем.

Рывок в сторону. Напрасный труд… Сердце затрепетало в груди. Глотка вмиг стала сухой и шершавой.

«И к ногам тоже подведены электроды!»

– Очнулся, – один из людей, стоявших у стола, заметил движения пленника. Быстро подошел поближе, зажег несколько ламп. Резкий свет ослепил Мажейку. – Мистер Торелли, будете допрашивать лично?

Второй человек, не спеша, приблизился к креслу, внимательно наблюдая за тем, как меняется лицо пленника.

– Итак, – холодно произнес он. – Мы готовы вас выслушать.

– Что… Что вы… хотите… делать?! – Дарюс не узнал своего голоса, сухие, потрескавшиеся губы шевелились с трудом.

Мажейка не мог думать ни о чем, кроме электродов, подведенных к телу. На какое-то время он утратил способность логически мыслить и связно говорить.

– Разумеется, хотим узнать: что вам понадобилось на корабле. Помните? Крейсер. «Безупречный». Только не говорите, что вы случайно проходили мимо.

– Я ни в чем не виноват! Немедленно отпустите! Безумцы! Что же вы делаете, а?!

Лайонс Торелли обернулся к спутнику, кивнул, давая знак. Черный аппарат ожил. Спустя миг тихое жужжание превратилось в мощное басовитое гудение.

– Оставьте меня! – закричал пленник, пытаясь высвободить руки. Потом начал яростно дергать ногами. Все было тщетно. Тогда он повалился обратно, обливаясь по#том. – Оставьте меня! Вы сошли с ума! Я журналист! У меня в кармане удостоверение!

– Удостоверение лежит вон там, на столе, – равнодушно сообщил Лайонс Торелли. – Мы его видели. Как и странные «часы», точнее, радиостанцию. Видимо, тоже из обычного набора рядового журналиста?

– Я репортер «Скай-Фи Глоуб»!

– Мы хотим узнать правду. Что вам понадобилось на борту крейсера «Безупречный»?

– Позвоните в редакцию! Я могу хранить молчание и требую нормального отношения! Да, я нарушил некоторые правила, но вы не имеете права так обращаться со мной! Черт! Черт! Это что же творится?! Да я про вас такое напишу! Варвары!

– Начали! – скомандовал Торелли, отходя чуть в сторону.

Между кабинетом президента «Сигмы» и конференц-залом, куда намеревался попасть Самуэль Лючидо, располагалась приемная. Обычно в рабочее время там находилась личная секретарша Хортона. Сейчас и приемная, и кабинет босса были заперты. Самуэль быстро огляделся по сторонам. Аккуратно пересек пустой холл, провел картой-идентификатором по электронному замку. Голоса уборщиц слышались где-то за поворотом длинного коридора. Лючидо показалось: женщины движутся в его сторону.

Член совета директоров успел заскочить в темный зал раньше, чем кто-либо обнаружил его возле входа. Сердце стучало очень громко. Прошло несколько минут, прежде чем Лючидо смог немного отдышаться и успокоиться. Часть задуманного плана он выполнил: удалось незаметно пробраться в режимное помещение. Оставалось вскрыть базу данных, скачать ее на флэш-драйв, а затем… Впрочем, лучше не думать о «затем».

Быстрыми шагами Самуэль пересек комнату. Уселся к компьютеру, вывел машину из «спящего» режима. На то, чтобы задать пароль для входа в приватную сеть, ему потребовалось несколько секунд. Сердце стучало все сильнее и сильнее. Лючидо взмок, но боялся вытирать лицо руками – на подушечки пальцев были наклеены специальные изоляторы. Для того чтобы по отпечаткам не удалось определить человека, последним касавшегося клавиш.

«Пароль неверен», – выдала система, и Самуэль чуть не потерял сознание от страха.

– Как неверен?! – вслух прошептал он. – Вы что, с ума сошли? Я точно знаю, как войти…

Его пальцы еще раз нервно пробежали по клавиатуре, отправляя запрос на идентификацию.

И вдруг серая тень мелькнула за окном комнаты – кто-то двигался снаружи, но задернутые шторы не давали возможности рассмотреть человека. Важно было другое: чужак шел по балкону, и спустя несколько мгновений оказался бы напротив компьютера, за которым находился Самуэль! Быстро погасив экран, Лючидо соскользнул под стол, проклиная себя за то, что выбрал именно второй вариант решения. «Может, в самом деле, надо было все продать к черту? Уехать на какой-нибудь остров в Тихом океане?! – пришла мысль. – На кой хрен мне такие приключения…»

Стояла тишина. Никто не вламывался в конференц-зал со стороны балкона, никто не требовал немедленно вылезти из-под стола с поднятыми вверх руками. Лючидо осторожно приподнялся, пытаясь одним глазом посмотреть: что происходит за пределами помещения, в которое он забрался.

Энди Хортон! На балконе стоял не кто иной, как президент «Сигмы» Энди Хортон. Его нетрудно было узнать даже со спины: плотная фигура, мощная шея, короткие – «ежиком» – седые волосы. Лючидо вновь присел на корточки. Обхватил голову руками, стал раскачиваться из стороны в сторону. Он вспомнил: три офисных помещения имеют общий балкон. Это означало, что президент корпорации мог запросто выйти из рабочего кабинета и прогуляться – как вдоль приемной, так и вдоль конференц-зала. В котором на полу сидел и трясся от страха один из его ближайших соратников.

«Но почему он так рано на рабочем месте?!» – воздевая руки к потолку, спросил Лючидо. И тут же опомнился, «уполз» под стол.

Вопрос не имел смысла. Хортон находился здесь, всего в нескольких метрах от Самуэля. Это означало: надо как можно быстрее убираться прочь из кабинета. Смириться с поражением оказалось невероятно трудно. Лючидо ткнул кнопку монитора, рискуя привлечь внимание президента «Сигмы». На экране горела все та же надпись: пароль доступа неверен. Лючидо убрал старый код, медленно, аккуратно ввел шифр. Отправил… «Пароль доступа неверен».

Злобно ругнувшись, Самуэль отменил команду, вновь потушил монитор и скользнул к двери. Надо было выбираться наружу, бросив все к черту. То ли он трижды ошибся, набирая код доступа, то ли пароль сменили. Если сменили – можно ожидать тревоги в любую секунду. Следовало уносить ноги.

Приложив ухо к двери, Самуэль убедился, что в коридоре царит тишина. Решившись, он быстро выбрался из комнаты. Аккуратно, бесшумно прикрыл дверь, со всех ног бросился к боковой лестнице, по которой намеревался выйти обратно на улицу.

«Не мой день, нет, не мой день!» – с отчаянием подумал он, выскальзывая из офисного здания. До истечения срока ультиматума оставалось чуть более суток. Самуэль Лючидо пробирался через парк, обратно к стоянке. Член совета директоров «Сигмы» чувствовал себя больным и разбитым. После всего, что произошло, работать он не мог.

Джон Хеллард знал: теперь, после «благополучной» посадки крейсера, непременно будет создана группа визуального контроля и анализа, задачей которой станет обследование корабля. Затем материалы приложат ко всем записям, скачанным из электронной памяти звездолета. Тем, что получены еще в период движения судна к Земле.

И, конечно, максимально полную базу по экспериментальному крейсеру соберут для того, чтобы передать аналитикам, в чьи обязанности входит поиск ответов на неприятные вопросы. Хеллард с вероятностью в девяносто пять процентов угадывал, кому придется обрабатывать полученную информацию.

Он вздохнул, открыл окно. Утренний воздух бодрящей струей ворвался в комнату, принес прохладу. Ночью Джон не поехал домой, остался в резервном гостиничном номере, неподалеку от рабочих зданий и летного поля «Сигмы». Этой ночью (или под утро?) Хеллард принял единственно возможное решение – сейчас он не имеет права бросить дела и уехать в отпуск. Не сможет оставить все, даже несмотря на накопившуюся за год усталость, временами сдающие нервы и приступы головной боли, с которыми плохо справлялись самые эффективные препараты…

Из окна номера открывался вид на тянувшийся впереди, за деревьями, космодром. «Пять минут лета на флайере, – подумал Джон. – И „Безупречный“ перед тобой». Вдалеке, почти у сливавшегося с небом бескрайнего поля, торчала вверх узкая темная игла. Эксперт-аналитик долго и пристально смотрел на черный «нос» крейсера. Джон не торопился. Предстояла сложная партия, в которой неправильно было бы спешить. Эту игру Хеллард обязательно должен выиграть. Должен! Ради ребят, что остались там.

Джон знал: точно так же смотрит на крейсер Энди Хортон. Скорее всего, старик не спал всю ночь. За последние дни он сильно сдал. Может быть, эти ночь и утро – самые трудные в его жизни. А может, те, когда «Безупречный» вынырнул из небытия?

Вон сейчас Энди смотрит на почерневшую от гари иглу… Сверхдорогую игрушку «Сигмы». Смотрит… Принимает нелегкое решение. Если только нет ошибки. Нет, не может быть ошибки, он выбирает из списка абонентов фамилию… Теперь, чуть выпятив квадратный подбородок, ждет ответного сигнала. Нетерпеливо кромсает зубами кончик сигары…

Трель служебного фона! Аналитик грустно усмехнулся, помедлил немного, слушая мелодичные позывные спецсвязи. Потом активировал соединение.

– Джонни! – раздался в динамике хорошо знакомый голос Хортона.

– Доброе утро, босс! – ответил Хеллард, уже окончательно прощаясь с мыслями о скором отпуске, о теплом солнечном береге моря. – Если оно, конечно, доброе.