Горизонталь

– Че, не потянешь? Так и скажи!

– Еще как потяну!

– Может, поспорим?

– А че нет-то?

– На что?

– На «парлик».

– На пачку? – возмутился Кузьма.

– Мы школота подзаборная, шоль? На блок!

– По рукам!

– Разбить некому!

– И так сойдет! – Кузьма второй своей клешней разбил скрепленное рукопожатие.

– Только потом не съезжать, чур, с темы, что не так разбили.

– Ты первый и начнешь, потому что задолжаешь мне.

– Ты че, опух?

– Да все-все, не пыли! Будем молочными братьями.

– Ды-ы-ы-ы.

«Жигули» заехали в ворота. Виктория, прикрывая голову от моросящего дождя, ускоренным шагом перемещалась по двору. На одном из шагов одна калоша застряла в грязи, а тело дамы продолжило движение, шагая босой ногой по слякоти. Пацаны от сего громко заржали.

– Золушка, ты че, епт, туфельку потеряла? – загорланил Санёчек.

Вика, демонстративно выдернув калошу из грязи, сняла вторую и отправилась, дефилируя, до бани.

– В натуре бо-о-о-ойкая какая! Мне нравится!

– А я тебе че говорил?

Кузьма вытащил из багажника две белых пятилитровых канистры.

– Это, – поднял он левую, – смородиновый коньяк, а это, – поднял и правую, – вишневый.

– Вот это по-нашему!

– Батя из Питера привез. Триста рублей за одну. Считай, даром.

– Он все дальнобоит?

– Ну да, а чего ему еще делать? Платят-то норм. У нас тут таких бабок не заработать.

– Это да.

– Ну? С чего начнем?

– С баньки! Надо грязь зоновскую из себя вывести. Я ж теперь вольный человек.

– Да я про коньяк.

– Плевать, лишь бы штырило.

Дед Виктории любил попариться, потому и отгрохал немаленькую баню из кругляка. Это не какое-то там недостроение, а высший пилотаж деревянного зодчества. Бассейна, конечно, не хватало, но у кого он нынче есть? У мэра? И то не факт. А комната отдыха какая. Длинный дубовый стол, массивные лавки, которые втроем не поднимешь. Можно хоть свадьбу сыграть. Человек двадцать влезет, если потесниться, а гостей-то всего пять: Санёчек, Кузьма, брат его младший Микулай и две студенточки из педа, жаждущие приключений на свою пятую точку. Ну и, конечно же, хозяйка Виктория. О такой компании еще вчера бывший арестант мог только мечтать.

Девицы дорезали яства. А Кузьма бахнул обе канистры об стол.

– Малой, че расселся? Ну-ка суетни нам всем выпить!

– Ты че разорался, хозяин, шоль, тут?

– Ты че, Микола, леща отцовского захотел?

– А ты мне не отец, понял?

– Ну-ка сюда иди! – Кузьма схватил младшего брата за шиворот и вытащил на улицу, на входе чуть не сбив Санёчка.

– Э-э-э-э, вы куда?

– Семейный разговор! – рявкнул Кузьма.

– Гуськи! Ничего не меняется! – подумал Кольцов. Всех остальных он задорно поприветствовал.

– Привет! Привет! – звонко пропели студенточки.

– Ба-а-а-а! Да я в малине! – заржал гость. – А ты, хозяйка, что такая хмурная, обидел кто?

Виктория насаживала замаринованный шашлык на шампур с такой силой, будто эта свинья лично сделала ей что-то неприятное. Санечёк сблизился с хозяйкой и приобнял ее за талию.

– Мушкетеров читал?

– Чего-о-о-о? А-а-а-а, нет! Фильм смотрел.

– Сейчас вот шпагу в тебя воткну, если пакши свои не уберешь.

– Дикая какая, – он отстранился от потенциальной невесты.

– Может, выпьем? – звонко пропела одна из студенточек. В таком предложении всегда играла какая-то легкая и располагающая на приключения песня. За компаньонами оставалось лишь поймать ритм и предаться веселью.