Граф Жозеф де Пюизе. Герои шуанерии. За Бога и Короля. Выпуск 19

Далее взял слова хранитель государственной печати Барантен, за ним министр финансов Неккер, по словам де Пюизе, его речь длилась четыре-пять часов и являлась длиннейшим отчетов о состоянии финансов в Королевстве. На этом и закончилось первое заседание Генеральных Штатов.

На следующий день после открытия Генеральных штатов, 6 мая, дворянство и духовенство собралось в отведенных для них залах и занялось своей внутренней организацией. Третье сословие, из-за своей многочисленности собравшееся в зале Штатов (так был переименован зал «Малых забав»), ждало сюда и другие два сословия.

И тут выяснилось, что представители первого и второго сословия не испытывают ни малейшего желания объединятся с третьим, переговоры длились несколько недель, и в конце концов 17 июня 490 депутатов от третьего сословия (90 были против, 20 воздержались) провозгласили себя Национальным собранием, представляющим не сословия, а народ.

Утром 20 июня, найдя зал «Малых забав» запертым, а это был воскресный день, т.е. выходной, и время церковной службы, которую должен был посещать каждый уважающий себя католик, депутаты собрались в зале для игры в мяч и дали клятву не расходиться до тех пор, пока не выработают конституцию.

художник Жан Луи Давид. Клятва в зале для игры в мяч

23 июня Король объявил, что отменяет все постановления, выработанные 17 июня, но в ответ услышал слова Мирабо «Ступайте и скажите вашему господину, что мы находимся здесь по воле народа и оставим наши места, только уступая силе штыков!».

Когда лейб-гвардия попыталась по приказу Короля разогнать непослушных депутатов, дорогу ей со шпагой преградил маркиз де Лафайет и еще несколько дворян.

На следующий день большинство духовенства, а ещё через день 47 депутатов от дворян присоединились к Национальному собранию. А 27 июня король приказал присоединиться к нему остальным депутатам от дворянства и духовенства. Так совершилось преобразование Генеральных штатов в Национальное собрание, которое 9 июля объявило себя Учредительным национальным собранием призванным выработать или составить конституцию.

В своих мемуарах наш герой выставляет себя ярым противником Национального собрания, что должен был подчиниться приказу Короля и после 27 июня думал об отставке по состоянию здоровья, (на самом деле со здоровьем де Пюизе было всё в порядке) что бы, не участвовать в этом «вертепе». При этом Жозе начал «вставлять палки в колеса» Национальному собранию начиная с 30 июня, но в конце концов был вынужден оставить депутатскую должность, в связи с тем, что его не переизбрали депутатом в 1791 году, и вернуться в замок Менийе.

В это время по всей Франции шло создание местных сил самообороны, региональных отделений «национальной гвардии» и жители Менийе попросили стать во главе их батальона де Пюизе, как профессионального военного. Ну а в связи с повальной эмиграцией дворянства и нехваткой профессиональных кадров, Жозе становится, в конце концов, во главе национальной гвардии округа Эврё (куда входил Менийе).

Эврё. Кафедральный собор

Как пишет в своих мемуарах де Пюизе, хоть под его началом было почти 4000 человек, но это были не обученные молодые люди, не служившие никогда в армии (как я отмечал выше, армия во Франции формировалась в то время на «контрактной основе») и любившие проводить свободное время в кабаках с кружкой доброго вина или пива.

Причем обстановка в провинции была еще та, и Жозе описывает несколько случаев когда он спасал людей от самосуда толпы, которая хотела «вздернуть человека на фонарь», просто потому что он был в её глазах «аристократом»! И среди этой толпы могли быть и «национальные гвардейцы»!

Так среди спасенных людей был администратор дистрикта Эврё, Кадо, что имел неосторожность сделать замечание подвыпившим молодым людям, а эти молодые люди были «национальные гвардейцы», что тут же потащили вешать «обидчика». И вмешательство де Пюизе спасло Кадо от смерти, а молодых людей от последующего сурового наказания, если бы они «вздернули на фонарь» представителя «республиканской администрации». Пристыженные начальником, они потом кричали «ура нашему генералу!».

В конце августа 1792 года Жозе был дополнительно назначен главой национальных гвардейцев города и округа Берне (в тот же департаменте Эвр, куда входил и Эврё) и под его началом были отряды национальной гвардии уже двух округов. Во время одной из своих поездок в Париж Жозе знакомиться с бароном Феликсом де Вимпфеном, депутатом от дворянства округа Кан (департамент Кальвадос, Нижняя Нормандия) что 20 августа 1792 года был назначен командующим округа Тьонвиль, на границе с Пруссией.

В своих мемуарах наш герой выставляет себя ярым роялистом возмущенным арестом Короля и желающим его спасти. Именно Феликсу де Вимпфену он раскрывает свой проект поднятия Нормандии, где были довольно сильны роялистские настроения, и в роли главнокомандующего де Пюизе видит барона, пользующегося у себя на родине большой популярностью. Уже тогда графом овладела идея найти генерала Монка для спасения монархии.

Казнь Людовика XVI 21 января 1793 года вызвала у де Пюизе настоящий приступ лихорадки, что он был вынужден вернуться в Менийе, где по его словам лежал, чуть ли не при смерти, и только благодаря доктору Жаку Фокару, наш герой стал на ноги. А пока де Пюизе болел, 1 марта 1793 года барон де Вимпфен назначается главнокомандующим армии побережья Шербура в Нормандии.

барон де Вимпфен

глава третья

И тут не стоит забывать о выходе в ночь с 23 на 24 февраля декрета конвента о наборе 300 000 рекрутов для защиты «завоеваний революции». Стоит сразу же отметить, что подобный принудительный рекрутский набор был впервые за всю историю Франции! В Королевской Франции служба в армии была добровольной и формировалась она, как сейчас модно говорить «на контрактной основе». После революции, служба в армии была так же добровольной. А сейчас, уже молодые неженатые люди или вдовцы, от 18 до 45 лет, без детей, в количестве 300 000 должны идти в армию принудительно, без всяких «хочу, не хочу».

Причем тяжесть набора падала именно на крестьянство, буржуазия могла легко откупиться, горожане-патриоты, как правило, уже сами служили в национальной гвардии по месту жительства или же несли службу в многочисленных муниципальных учреждениях, оставались, только крестьяне. День начала призыва, был зафиксирован как 10 марта 1793 года, при этом еще, призывники должны были сами явиться на призывные пункты!

Естественно, повторилась та же история, как и в соседних департаментах. Призывники громили здания городской администрации, сжигали списки призывников, долговые расписки и прочие налоговые документы, и даже бумажные ассигнации (крестьяне долгое время признавали только «настоящие деньги», монеты из золота серебра и меди)! Они разоружают «патодов», как презрительно называют «патриотов», сторонников революции, и немногочисленную национальную гвардию, освобождают заключенных в тюрьмах.

11 марта в Аржантане призывники захватили город, 14 марта во главе их стал капитан национальной гвардии де Барбо-Терсевиль. С криками «Да здравствует Людовик XVII! Да здравствует свобода! Долой конституцию!» они столкнулись возле церкви Капуцинов с отрядом национальной гвардии под командованием капитана Таборе-Муасоньера. Что интересно, 21 человек из нацгвардии перешли на сторону восставших, но у призывников не было оружия, а у национальных гвардейцев были пушки. Таборе-Муасоньер приказал открыть огонь. Восставшие были разбиты, де Барбо-Терсевиль ранен и вынесен на руках с поля боя, несколько дней спустя он скончается от полученных ран.

Были крупные столкновения в Орне, Витре, 17 марта, Турувре 27 марта, Шанде 17 апреля.

В конце концов, восстание было подавлено, в апреле, 96 человек из повстанцев де Барбо-Терсвиля, те, кто не успел скрыться, были пойманы и предстали пред уголовным судом Аленсона, что 29 апреля приговорил их к смерти.

И вот новый поворот, 2 июня 1793 года жирондисты были изгнаны из конвента в результате депутаты Бюзо, Барбару, Гюаде, Луве, Салль, Петион, Лесаж, Кервелеган, Ланжюине бегут в Нормандию и находят приют в Кане.

Стоит отметить, что шестьдесят девять департаментов, в лице их администраций, выразили протест против действий конвента, заявив, что начиная с 31 мая 1793 года декреты конвента не имеют более законной силы, а сам он захвачен «узурпаторами» – якобинцами поправшими свободу и права человека.

В Марселе, Бордо, Кане представители конвента были арестованы, причем Ромм и Приер пишут в комитет общественного спасения «граждане- коллеги, этот арест может получить большое значение, послужить в пользу делу свободы, способствовать единству республики и возбудить доверие, если, как мы усердно вас просим, вы подтвердите его декретом, объявляющим нас заложниками… Мы заметили в населении Кана любовь к свободе, к правосудию и послушанию».

В Нанте, шесть дней спустя после отступления вандейцев, те, кто сражались с Королевской и Католической Армией, арестовали полномочных представителей конвента, заявив, что присылка представителей является ничем иным, как «узурпацией, посягательством на народную верховную власть»!

«Представители были выбраны для того чтобы творить законы, а не для того, чтобы приводить их в исполнение, чтобы подготовить конституцию и привести в порядок все общественные власти, а не для того, чтобы произвести замешательство и самим являться в их роли, для защиты и поддержки промежуточных властей делегируемых народом, а не для разрушения и уничтожения их.»

Более подробно о восстаниях поднятых жирондистами, как и об истории этой партии, рассказано в книге французского поэта и историка Ламартина «История жирондистов», к которой я и отсылаю читателя.

13 июня 1793 года была объявлена официальная декларация от лица департамента Эвр о начале восстания против конвента с призывом к соседним департаментам присоединиться к нему и пойти «походом на Париж» против «узурпаторов-якобинцев».

Барон де Вимпфен, что и не думал поддерживать роялистское восстание призывников в Нормандии и можно сказать занимался его подавлением, неожиданно поддержал жирондистов и встал во главе сформированной им федералистской армии департаментов Бретани и Нормандии. Центр восстания был перенесен в Кан, где стала заседать «федеральная ассамблея» из депутатов жирондистов.

город Кан сегодня

Кстати, в состав этой ассамблеи вошли четыре депутата проголосовавшие за казнь Короля, всё-таки жирондисты были последовательные республиканцы, а не конституционные монархисты, и связь с этой ассамблеей и жирондистами потом долго будут припоминать графу де Пюизе «пламенные роялисты» и эмигранты.

Армия, можно сказать, существовала только «на бумаге», и состояла из четырех нормандских департаментов, Кальвадос, Эвр, Орн и Ла Манш. Барон созывает военный совет, куда приглашается де Пюизе, как представитель департамента Эвр.

Армия, а официально она называлась Армией Ла Манш, состояла из 17000—18 000 пехоты, 3000 кавалерии и одного артиллерийского корпуса. Кроме того в Кане стоял недавно сформированный отряд конных стрелков числом 1000 человек под командой полковника Дюмона, так же входивший в эту армию. Артиллерией командовал граф де Перси.

Феликс де Вимпфен назначил Жозе командиром двух эскадронов департаментов Эвр и Орн.

Причем как пишет в своих мемуарах де Пюизе, эти эскадроны как и вся армия были фактически, только «на бумаге», не было ни оружия, ни обмундирования, ни лошадей. В течение пяти недель наш герой пытался создать из набранных добровольцев, что-то путное. При этом больше времени уходило на «выбивание» обмундирования и тех же лошадей (а для кавалерии подойдет не всякая лошадь!), чем на обучение новобранцев.

Офицеры этих эскадронов были утверждены самой администрацией департаментов, без совета с де Пюизе, хорошо, что хоть капитанами были назначены старые солдаты, прошедшие службу в армии и могущие чему-то научить «не нюхавших пороха» новобранцев.

Естественно в конвенте не сидели просто так, «сложив руки», и против восставших были направлены правительственные войска. В частности против мятежной Нормандии был направлен генерал Шарль Сефер. Вскоре, до федералистов дошла весть, что Сефер занял город Вернон в департаменте Эвр. Наш герой получает задание от де Вимпфена, разбить Сефера и освободить Вернон.

город Вернон

12 июля 1793 года Сефер занимает замок Брекур между Паси-сюр-Эр и Верноном (в департаменте Эвр), разделив тем самым свои силы. Отряд же де Пюизе входит в Паси-сюр-Эвр, откуда выходит 14 июля в 10 часов утра по направлению к замку Брекур.

Жозе разделил свой отряд на две колонны, что должны были окружить противника.

Но неожиданной атаки не получилось, а федералисты были встречены артиллерийским огнем, что обратил вспять наступающую кавалерию, что бежала в Паси-сюр-Эвр.

Эта битва вошла в историю как «битва без слез», так как потери федералистов составили восемь человек, республиканцы же потеряли всего одного человека убитым. По сути это был конец восстания, не встретив сопротивления, войска конвента вошли в Эвр 17 июля, а в Кан 2 августа 1793 года.

Поместье Менийе было разграблено, а сам граф де Пюизе как и барон де Вимпфен, были объявлены «вне закона» и за их головы была назначена награда. Де Вимпфен и де Пюизе отходят в Лизьё (Нормандия, департамент Кальвадос) ну а дальше их пути расходятся. Жозе видит, что с бароном «каши не сваришь» и дело федералистов проиграно и по предложению комиссара Жана родом из Вилена решает бежать в Бретань, и в начале августа 1793 года, вместе с несколькими бретонцами из батальона Иль и Вилена, наш герой въезжает в Ренн.

3 августа, вместе с Жаном, де Пюизе выезжает из Ренна и направляется в небольшой городок Плелан-ле-Гран (департамент Иль и Вилен) где проживала семья Жана и в доме которого он находит убежище, но где то 6 или 7 августа в дом неожиданно нагрянул отряд жандармов с мэром города во главе, с приказом об аресте де Пюизе.

Но Бретань, это одна «большая деревня» где все друг друга знают. Жан поговорил с мэром и бригадиром жандармов, бывшими его друзьями и не одобрявшими политику якобинцев, и все уладил. Де Пюизе должен был тут же незамедлительно покинуть Плелан-ле-Гран, а мэр и жандармы «никакого государственного преступника не обнаружили».

Де Пюизе, Фокар и еще один офицер из батальона Иль и Вилен оставив гостеприимный дом направились по дороге на Плоэрмель (департамент Морбиан, Бретань).