Пьер Мерсье по прозвищу «Вандея». Герои Шуанерии. За Бога и Короля. Выпуск 29

Но при этом нашлось семь епископов, среди которых знаменитый Талейран, что подписали и одобрили присягу.

Закон от 27 ноября 1790 года говорить о необходимости преследования «как нарушителей общественного порядка» не присягнувших священников. Постановление же от 19 июня 1791 годы уже обязывало под страхом отставки и суда общественным обвинителям преследовать не присягнувших священников! И « не присягнувшие» служили мессу в лесу, тайком, как первые христиане. Население, как правило, привязанное к старым священникам, обращалось только к ним, ходило на тайные мессы и не признавало «обновленцев», священников принесших присягу.

месса под дубом

И в конце 1790 года и в начале, 1791, начинаются волнения в Леоне, Ванне (где стоял колледж Сент-Ив) и других областях Бретани. В Жосселине, в августе 1790, местное население выражает солидарность священнику отказавшемуся читать декрет Конституционной Ассамблеи во время мессы. Организовываются многочисленные паломничества и моления с целью просить у Бога защиты от новых законов. В январе 1791 года, в Сен-Поле, аббат Бранелек провозглашает, что люди регистрирующие браки в мэрии, «не являются более христианами», его поддерживают местные жители, так что мэрия Сен-Поля просит воинское подкрепление из Бреста.

В феврале 1791 года, в Ванне, происходит первое столкновение между крестьянами и новой властью. Власть отправляет местного епископа Амело, что отказался давать гражданскую присягу в отставку, в ответ из окрестностей Ванна прибывают крестьяне и организуют марш в поддержку епископа. В нем принимают участие и ученики колледжа Сент-Ив, когда то поддерживающие новые преобразования и приветствующие революцию, теперь они стоят за «старый порядок». 9 февраля, для прекращения беспорядков, прибывают национальные гвардейцы из Лориента, уже с приказом арестовать епископа! В ночь с 12 на 13 февраля звонят колокола в Ванне. 3000 крестьян вооруженные палками и косами движутся к городу. В Лизье, в двух километрах от Ванна, они сталкиваются с национальными гвардейцами и драгунами из Лориента, последние открывают огонь по толпе, убито 4 и ранено 40 человек (по другим данным убито 13 и ранено 60 человек) остальные разбежались. А епископ Амело, все-таки был арестован!

К марту 1791 года все старые епископы в департаментах Бретани изгоняются, но население не признает «конституционных священников», они подвергаются насмешкам и оскорблениям, а порою просто прогоняются с прихода, что естественно приводит к новым конфликтам с властью.

В это время маркиз де Ла Руэри создает «Бретонскую ассоциацию», подробно о ней рассказано в моей биографии маркиза, в которую вступит семнадцатилетний Пьер Мерсье. Среди членов ассоциации будущие герои шуанерии де Буасарди, де Буасги, де Ла Бурдонне, де Тинтеньяк по прозвищу «Белый Волк», братья Луи и Шарль Эдуард де Ла Хей де Силз и их дядя Себастьян, и, конечно же, Пьер Гиллемо и Жан Коттеро по прозвищу «Шуан», и это далеко не полный список.

маркиз де Ла Руэри

5 декабря 1791 года де Ла Руэри выпускает устав «для внутреннего пользования» регламентирующий устройство Бретонской ассоциации, статья 6 которого гласит « целью ассоциации является способствование главным образом и наиболее мирными средствами к возвращению Монархии, спасение прав и владений провинции, а так же бретонской чести».

Помимо прочего тогда же был выпущен манифест от лица ассоциации к жителям Бретани.

Мы нижеподписавшиеся граждане провинции Бретань, считаем своим долгом дать причины основания нашей нынешней Ассоциации, и заявляем сперва единогласно, что самое заветное желание нашего сердца это жить свободным или умереть. Что выражало еще в своей организации наше старое Бретонское правительство (парламент) и как предписано кроме того в шестой статье, пятого раздела первой главы Конституции Франции от 3 сентября 1791 года. И в наши намерения не входит пропаганда иных принципов, и мы не собираемся предпринимать никаких поступков, которые могли бы быть приняты хотя бы за косвенное нарушение присяги.

Кроме того, мы заявляем, что это не исключает с нашей стороны послушание и верность, что мы должны Королю, нашему законному Государю, и мы будем рассматривать как наших врагов всех тех, кто прикрываясь заботой о благе народа, стремится ослабить власть Короля и лишить его трона прикрываясь преступной инсинуацией республиканских идей. Против чего мы будем бороться, не жалея всех наших сил, как истинные верноподданные.

Мы заявляем, наконец, что мы принимаем без ограничений этот основной принцип нашей Конституции, который закреплен в шестой статье декларации прав человека и гражданина, что закон есть выражение общей воли и все граждане имеют право внести свой личный вклад в её формирование. И в связи с этим, мы отмечаем, что принцип общественных несчастий поражающий в данный момент королевство, и в частности провинцию Бретань, возникает только от того, что на практике была проигнорирована эта теория законодательства, без которой нет истинной общественной свободы. И вследствие чего были рождены эти общественные фракции республиканцев, роялистов и прочие, что разделяют королевство. Кроме того, уважение к закону, естественно ослабло, и мы видим на одной стороне рождение всех этих фракций, на другой ропот народа, чью волю эти фракции даже и не думают выражать, все это ясно показывает, что народ так и не получил возможность выразить свою волю, что была узурпирована этими фракциями.

Мы видим это особенно в провинции Бретань, которая может быть больше, чем любые другие провинции заявить о том, что основной принцип декларации прав человека и гражданина нарушен по отношению к ней и соответственно все законы, что ей навязаны, не имеют силы. Поскольку она (Бретань) не была представлена как подобает на собрании Генеральных Штатов в 1789 году, она должна сохранить свою старую Конституцию, а так же все свои права привилегии и свободы, что были отняты у неё!

Кроме того Бретонская ассоциация встает на защиту веры и выступает против «гражданской конституции духовенства» и в защиту не присягнувших священников, объявляя все принятые Национальным Собранием законы не законными, как противоречащие воле народа. Естественно она выступает и против увеличения налогов, что выросли в три раза по сравнению со «старым режимом», как и против всех нововведений, что приводят к обнищанию бретонцев, все они «не законны»!

Разработан далеко идущий план вооруженного восстания совместно с вооруженным выступлением эмигрантов. 5 июля 1791 года, австрийский император Леопольд II обратился к европейским монархам с призывом защитить монархию во Франции, и, в конце концов, 7 февраля 1792 года, был заключен австро-прусский военный союз. Первой естественно объявила войну революционная Франция, 20 апреля 1792 года, Австрии, и тут же пошла в наступление в Бельгии и Фландрии, желая там разжечь «пожар революции» и рассчитывая, что неприятель вдохновится идеями свободы, равенства, братства, и обратит оружие против собственных господ. Это была армия генерала Рошамбо в количестве 35 000, у Валансьена, армия генерала Лафайета 30 000 у Меца и армия генерала Люкнера 20 000 человек, севернее Страсбурга. Генералы, стоявшие во главе армий, участвовали в семилетней и северо-американской войне. В конце апреля французы пошли широким фронтом в четыре колонны, на Намюр, Монс, Турне и Фюрн. Фактор внезапности и численное превосходство было на стороне французов.

Но всё пошло не так, как рассчитывали «пламенные революционеры» Один из отрядов французской армии численностью 4000 человек наступал через границу из Лилля, когда неожиданно путь ему преградил гораздо менее многочисленный австрийский гарнизон города Турне. Не было сделано ни одного выстрела, не дошло дело и до штыкового боя. Мгновенно охваченные паникой, французы с криками бросились назад, пока не добежали обратно до Лилля. Там поход закончился мятежом, во время которого был убит командир корпуса и несколько старших офицеров. В тот же день французская дивизия под командованием Бирона числом 10 000 встретилась с небольшим отрядом австрийских стрелков, который проводил рекогносцировку на местности. Противники едва успели обменяться выстрелами. Достаточно было нескольких точных выстрелов австрийцев по боевым порядкам французов, как два полка французских драгун бросились удирать с криками: «Нас предали!» Их примеру сразу же последовали и остальные французские солдаты. Подобные случаи панического бегства, почти всегда необъяснимого, происходили постоянно, как только первые революционные французские полководцы Рошамбо, Люкнер или Лафайет пытались бросить свои войска на врага.

Итак, встретившись с австрийскими частями, две средние колонны отступили в полном беспорядке, превратившемся в паническое бегство. Достаточно было просто австрийцам открыть огонь по французским позициям, как люди обращались в бегство. Французские солдаты кидали знамена, убивали офицеров, видели кругом предательство и измену. Это бегство вызвало отступление и двух фланговых колонн, к тому же население Бельгии без энтузиазма и скорее враждебно встретило революционные войска. В итоге генерал Рошамбо сложил с себя командование.

Восстание по плану должно было начаться, когда австро-прусские войска возьмут город Шалон-сюр-Марн на севере Франции. Две армии должны были встретиться под стенами Парижа, одна принцев, другая де Ла Руэри, а дальше освободить Короля и разогнать Национальное Собрание.

А пока Бретань празднует Пасху, причем службу проводят не присягнувшие священники, но из столицы приходит приказ в департаменты Запада, депортировать всех не присягнувших священников. И приказ этот приходит как раз в святую неделю! Приходы Шатра, Воже, Шамме, Сен-Леже, Сен-Кристофа, Сен-Жана-сюр-Евр и другие встают на защиту своих кюре. Организуются манифестации протеста и прямые выступления против политики властей. Арестованы аббат Риполь, кюре Жена, аббат Баррабе, кюре Шама, и его викарий аббат Даво.

арест священника

В воскресенье, 1 апреля в дистрикте Эврон, после мессы собралась толпа с оружием в руках и помешала аресту своего кюре, отбив его из рук национальных гвардейцев.

На другой день, 2 апреля, 800 человек пошли к зданию мэрии, но они были разогнаны национальными гвардейцами, открывшими стрельбу из пушек по толпе. В течении пяти дней мертвецы лежали на площади в назидание народу. Было арестовано 103 человека, большинству манифестантов удалось бежать.

«Эвронское дело» послужило началом религиозных гонений в департаменте Майен. Закрывались церкви, арестовывались непокорные священники, естественно с участием усиленных отрядов национальной гвардии, для подавления возможных мятежей. Происходят кровавые столкновения в Ванне, Сент-Энн, Сен-Бриё. Но Бретонская ассоциация ждет сигнала, взятие Шалон-сюр-Марн, для начала выступления.

27 мая 1792 года, в воскресенье Пятидесятницы, в поместье Армана назначен всеобщий сбор. В замок Сент-Уан-ла-Руэри прибывают все лидеры местных отделений Бретонской ассоциации, это больше сотни человек, а всего «под ружье» могло быть призвано более 10 000 членов ассоциации.

Стоит отметить, что Арман де Ла Руэри пока еще «на хорошем счету» у революционных властей благодаря участию в борьбе за независимость США, но стечение такого количества людей, многие из которых вооружены, выглядит крайне подозрительно. Слуги маркиза покупают на местном рынке большое количество продуктов для вновь прибывших гостей, что, то же, не остается не замеченным. И вот уже на другой день руководители муниципалитетов Сен-Джеймса и Понторсона сообщают «на верх» руководству дистрикта Авранш, о сборище подозрительных людей в замке. Мэр города Сент-Уан-ла-Руэри обращается к командующему революционными войсками в Ренне генералу Шевинье с просьбой провести обыск в замке маркиза.

31 мая Варин и Эвен, члены правления директории Иль-и-Вилэн во главе отряда из 400 человек в составе жандармов, национальных гвардейцев, стрелков и всадников занимают пустой замок маркиза. Не было обнаружено ни одного компрометирующего документа, ни оружия, и не удивительно, заговорщики оставили замок еще 29 мая. Не стоит забывать, что члены ассоциации были в каждом городе Бретани и могли передать в «центр», о всех действиях направленных против Бретонской ассоциации.

Сам же Арман вопреки мнению патриотов, что он бежал за границу скрылся в замке де Лонэ-Вилье, в Майне, что находился всего лишь на расстоянии двадцати километров от родового замка маркиза, под именем месье Миле, виноторговца из Бордо. Замок де Лонэ-Вилье был расположен глубоко в лесу, вдали от дорог, и маркиз спокойно провел там целых три месяца, при этом поддерживая тесную связь с членами ассоциации. Не стоит забывать, Бретонская ассоциация ждет взятия Шалон-сюр-Марна.

Как я уже упомянул, замок де Лонэ-Вилье располагался глубоко в лесу, а этот лес был знаменитый Мизедонский лес, ставший пристанищем отряду Жана Коттеро по прозвищу «Шуан» после событий 15 августа 1792 года в Сент-Уэн-Де-Туа.

Жители этого города собрались в церкви, откуда с амвона выступили члены директории дистрикта и командиры национальной гвардии кантона. Людей звали записываться волонтерами в национальную гвардию для защиты «завоеваний революции». (22 июля Ассамблея издала декрет о наборе 25 000 волонтеров в департаментах запада.) Амвон был окружен жандармами. По толпе пошел ропот. Один из ораторов пригрозил тюрьмой и смертью бунтовщикам за срыв «призыва». И тут раздался звонкий голос Жана Шуана.

Жан Шуан

– Никаких волонтеров! Если нужно будет взять оружие за Короля, мы возьмем его за Него! Мы пойдем, я отвечаю за всех! Но если нужно будет идти защищать то, что вы называете свободой, то идите сражаться за неё сами! Что касается нас, то мы будет сражаться только за Короля, и не за кого кроме Короля!

Толпа повторяла.

– Да, только за Короля, никого кроме Короля!

Национальные гвардейцы, жандармы, члены магистрата, вынуждены были спасться бегством из церкви. Ведь против них собралась толпа из 1200 человек вооруженных палками и косами. В это же день Жан Коттеро призвал сражаться народ против врагов Бога и Короля!

– Через несколько дней вся Бретань возьмет в руки оружие, мы будем первыми! Настанет день, когда мы победим!

Жан Шуан стал во главе маленького отряда, без оружия, без денег, без поддержки. С ним вместе пошли его братья, несколько старых солдат, егеря, среди которых были три брата Пинсона и Мишель Гуе. Каждый взял прозвище, что бы, их семьи не стали жертвами преследований со стороны республики, в последствие, это стало традицией у шуанов.

Стоит отметить, что подобные процессы проходили и в других городах и селах Бретани, в департаменте Кот-дю-Нор, в Перрос-Гиреке, Сен-Ке, Трегье, Плубаланек, Ла-Рош-Дерьен, Плоэзаль и так далее. Собираются толпы крестьян, что с криками «Да здравствует Король!» выгоняют вербовщиков. Национальные гвардейцы избиваются и разоружаются.

В Ланьоне повстанцы заявили.

– Мы не дадим ни одного солдата Нации! Мы отлично знаем, что сейчас Король сидит в темнице, а не правит страной! Пусть граждане сами идут служить на границу, мы же не граждане, а верноподданные нашего Короля!

22 и 23 августа поднялись приходы возле Каре-Плугер, толпа в 2000 человек вступила в схватку с национальными гвардейцами, есть жертвы с обеих сторон.

При этом ассоциация ждет приказов братьев Короля и взятия Шалон-сюр-Марна, де Ла Руэри вынужден был даже охладить пыл особо рьяных бойцов, что хотели уже сейчас взяться за оружие.

10 сентября 7000 или 8000 крестьян идут на Понтриё, они вступают в противоборство с национальной гвардией, на этот раз победа остается за выучкой и дисциплиной и пушками. В тот же день в Ланьоне 4000 человек требуют разоружения национальной гвардии, освобождения заключенных роялистов и не присягнувших священников. И опять, пушечный огонь обращает крестьян в бегство. На следующий день патриотам приходит помощь из Генгана и Морле, вооруженный отряд окончательно разгоняет крестьян, множество человек убито и арестовано. Национальные гвардейцы давят бунт в Трегье. В Финистере, арестовывается посланник из Парижа, «за подстрекательство к жестокости», циркуляр Марата вызвал там взрыв возмущения.

Вот он.

– Братья и друзья,

Парижская коммуна спешит сообщить своим братьям во всех департаментах, что часть жестоких заговорщиков, заключенных в тюрьмах, предана смерти народом. Этот акт правосудия, казался народу необходимым, чтобы путем террора сдержать легионы изменников, укрывшихся в стенах города, в момент, когда народ готовился двинуться на врага. Нет сомнения, что вся нация, после длинного ряда измен, которые привели её на край пропасти, поспешить одобрить эту меру, столь необходимую для общественного спасения…

Администрация Комитета Общественного Спасения.

Подписано: Дюплен, Марат друг народа.

Красивые фразы Жан Жака Руссо, Дидро, Даламбера и других «столпов просвещения» обернулись морем крови. Все надежды, все иллюзии, что возлагались на революцию, были разрушены.

22 сентября, официально объявлена республика, начинает работу национальный конвент, Король вместе с семьей заточен в Тампль