Подводные дома «Садко» и люди в записках современника

Ил. 51. Встреча В.В. Тимонова и Ж.-И. Кусто в Монако

Ил. 52. Ж.-И. Кусто и Ж. Алина

Нам не было известно, да и не интересовало тогда, по какой линии был организован приезд французских исследователей в наш город. В те годы такой визит требовал многочисленных согласований и разрешений. Скорее всего, они побывали в ЛПИ, получив приглашение от властей Ленинграда. Участники встреч – и среди них Немцев и Шестаков – рассказывали, что гости даже не получили разрешение официально посетить здание на Малоохтинском проспекте. За неофициальное посещение ими кафедры океанологии для согласования программы пребывания профессор В.В. Тимонов получил выговор.

Остальные семинары и встречи проходили в довольно тесном полуподвальном помещении, арендованном для ЛПИ по Красногвардейскому (сейчас Новочеркасскому) проспекту, 47, корп. 2. Почти все фотографии Н. Немцев и Н. Шестаков печатали тогда в фотолаборатории одной из его комнат. Приезд гостей на шикарном автомобиле «Татра-603» во двор здания кинотеатра «Заневский» вызвал любопытство местных жителей.

Ил. 53. Ж. Алина, И. Буске, Ж.-К. Дюма у входа в здание ЛГМИ

Ил. 54. Приезд гостей на «Татре-603» привлёк внимание местных мальчишек

Гости были известными конструкторами подводных аппаратов. Дюма и Буске – гиганты ростом под два метра – участвовали в оборудовании и испытаниях подводной лаборатории «Преконтинент-3» осенью 1965 года, а Буске и Алина – в обеспечении её безопасности.

Жан Алина – сподвижник Жака-Ива Кусто. Ко времени приезда в город на Неве он более четверти века жизни отдал подводным исследованиям: начинал с подводного конструирования ещё в конце 1940-х, опускался под воду вместе с Кусто, участвовал в обеспечении работ всех станций «Преконтинент», ремонте конструкций. Когда случилась авария со специалистами Жаком Ру, Пьером Сервело и Раймоном Коллем, Жан Алина вместе с Альбером Фалько вызволил Сервело с глубины около 50 метров из сползшего по склону подводного аппарата.

Ж.-И. Кусто вспоминал о первых планах постановки подводной камеры «Преконтинента-1» и особой роли Ж. Алина в его работе: «<…> мы надеемся, что в ней Альбер Фалько и Клод Весли смогут непрерывно провести под водой семь дней, работая в воде по пяти часам в день. Они первые пробудут так долго на континентальном шельфе, не выходя на поверхность. Наш эксперимент относится скорее к области снабжения и связи, чем к области физиологии. Наша вера в успех зиждется на расчётах Жана Алина; он подготовил таблицы недельного пребывания аквалангистов под водой с отдыхом в воздушной камере. Главный элемент "Коншельфа-Один" – цилиндрическая камера, дом длиной 17 футов, высотой 8 футов. До дна в этом месте 40 футов; дом стоит на якоре на глубине 33 футов. Он служит и жилищем, и мастерской. Своего рода промежуточный пост, позволяющий подводным пловцам работать в воде на глубине 80 футов. Фалько назвал его "Диоген", по имени знаменитого древнегреческого философа, который поселился в бочке» [Ж.-И. Кусто. 1957].

***

Ж. Алина часто замещал Кусто в Океанографическом музее и институте во время экспедиций. Об этом мне удалось прочитать переведённые на русский язык с английского книги Кусто в соавторстве с Дюма и Дагеном. Но я не знал об их приезде в Ленинград. Скорее всего, о нём сообщили очень немногим, чтобы не создавать ажиотаж. Представить в те годы, чтобы кто-то из нас, узнав о приезде Ж. Алина, не захотел хотя бы увидеть его, было невозможно.

Прочитаем известный в 1960-е годы фрагмент рассказа Ж.-И. Кусто о возрождении вместе с Ж. Алина Океанографического музея в Монако, увидеть экспозиции которого было сказочной мечтой: «Военно-морские силы откомандировали моего старого друга Жана Алина на пост заместителя директора музея. Мы вместе разработали десятилетний план. Надо было усовершенствовать и расширить аквариум, чтобы привлечь больше посетителей, пополнить администрацию новыми людьми, улучшить работу библиотеки (у одного из крупнейших в мире собраний литературы о море был очень скверный каталог). Но главная задача – перестроить исследовательские отделы. Генеральное управление по научным исследованиям при французском правительстве выделило нам для этого большие ассигнования. Вместе с нашими учёными советниками мы наметили четыре основных направления научных работ: применение электроники в океанографии, физиология и экология глубоководных организмов (область, в которой работал основатель музея Альберт, принц Монако – Ред.), постоянный контроль физических и химических свойств морской воды, морская геофизика. Отвели также помещение для лаборатории радиоактивности, возглавляемой князем Ренье. Молодой правитель унаследовал от великого деда любовь к морю и как почётный председатель Океанографического института всячески нас поддерживал» [Ж.-И. Кусто. 1957].

В.В. Конецкий рассказывал о встрече с Ж. Алина в Монако осенью 1967 года, когда Кусто, отправился в первое плавание в Индийский океан на «Калипсо»: «Алина был лейтенантом и конструировал подводные сани, – всё это ещё в конце сороковых годов. <…> Кусто основал здесь этот штаб, когда Евратом в шестидесятом году санкционировал сброс отходов атомной промышленности в Средиземное море.

<…> этот не первой молодости человек с не совсем белыми зубами – обычный след, который оставляет море на водолазах, – нырял в подземной реке на глубине сто двадцать метров <…> он одним из первых ввёл в обиход слова «таблица компрессии».

– Так передайте своим друзьям, что мы, как и договорились, ждём “Нерей”, – говорит Алина.

– Обязательно, – сказал я, хотя знал, что у “Нерея” осталось немного шансов приплыть в Монако» [В. Конецкий. Мимо Франции. 1969].

Об изобретениях коллег в начале 1950-х, предложив «динамическую подводную съёмку», Кусто писал: «Вместо того чтобы опускать камеры, которые сами извещают о своём появлении, мы будем подкрадываться к рассеивающему слою с заранее погруженной камерой на подводном планере, привязанном к "Калипсо". <…> В Центре подводных исследований капитан Жан Алина и Андре Лабан собрали планер <…> "Калипсо" могла буксировать это устройство со скоростью шести узлов