Пять звезд капитана Ибрагимова. Том I

Я не смог совершить предписанное, и сегодня я слагаю с себя полномочия приор-прециата. С завтрашнего дня в эту должность вступает вице-прециат Калиад Манухтар. Он предан делу и разумен. Я думаю, он сможет осуществить верную смерть и взорвать корабль, никакая Судьба не остановит его руку. Сейчас я сижу в своей каюте и прошу прощения у моих предков. Но кажется, что все окна Раххала наглухо закрыты, и предки не хотят меня больше слышать. Я подвел всех, кого только мог, даже свою честь.

22 октября (специальная запись)

Как только я закончил предыдущую запись, в каюту постучал младший казуал Тахамонгу Квинг. Он сказал, что произошло чудо, и Судьба прислала нам подарок.

Это провидение! Вмешательство Судьбы! Когда вице-суггест на несколько минут пришел в себя, он сказал, что чувствует на границе туманности большой корабль. Он слышит голоса людей, их мысли, их надежды. Это малый звездный крейсер, но большего подарка я и просить не смел.

По моему распоряжению Тарах Наббир направляет их в нашу сторону. Кажется, все удалось. Когда корабль прибудет, мы вынудим их сбросить двигатель и улетим домой. Посмертная экскурсия в Раххал отменяется…

27 октября

Сперва я не мог понять, почему так напуган наш вице-суггест, но по мере того, как приближается наш враг, мне становится понятно, что с Судьбой никогда не бывает все просто. Наббир узнал его. Он уже видел этого капитана, но откуда знает его, сказать не может из-за путаницы в мыслях. Это знакомство его пугает, шизофазия стала бурной и насыщенной деталями. Я вижу его страх.

Пока я делал эту запись, мне принесли отчет. Язык Наббира развязался. Он говорит, что капитан – тот человек, что прикрывал на «Защите Рурина» отход эскадры в системе Форгут (или Форус, как ее называют люди). Почему людской вице-прециат линкора сверхтяжелого класса находится на таком звездном ведре? Почему он не принял верную смерть из-за провала операции? Люди – самое бесчестное, что могла создать Вселенная. Я не знаю, почему Судьба терпит этих паразитов Вселенной.

Теперь мне стали ясны слова про убийцу гаргарисков. Выходит, вице-суггест подсоединился к Глазу Тьмы, что действует как ментальный ретранслятор. Это свело с ума бедного Наббира. Выходит, он видел еще дальше, но не мог ни осмыслить, ни осознать, ни пересказать нам увиденное. Я ценю его великую жертву! Неужели Наббир был настолько силен? Я слышал, что к Глазу Тьмы подключаются суггесты первого класса, но Наббир принадлежит всего лишь к третьему. Мы всегда недооценивали его…

Убийца гаргариков идет… никому из смертных не придет в голову бомбардировать ракетами «Заря» звезду. Калечить ее. Только этот извращенный разум во время битвы в системе Форгут смог додуматься до такой мерзости. Я вижу как сейчас те протуберанцы и излучение, что накрывали наши корабли волна за волной. Мы потеряли сорок семь истребителей GG-3 и мы потеряли цель. Ведь заваленная космическим мусором система Форгут с нестабильной звездой больше не была нашим приоритетом. Я уважаю этого человека за столь смелое решение и ненавижу одновременно.

28 октября

Противник на границе чувствительности наших сенсоров, через несколько минут мы сможем его обнаружить средствами электронной разведки. Их аппаратура слабее, поэтому у нас есть полчаса, чтобы скрыть линкор. К сожалению, из-за разрушений корпуса и нарушения целостности защитных экранов мы не можем принять обычные меры против обнаружения. Однако нотар Литицер Фейразар предложил скрыть корабль в каверне звезды. В настоящее время это лучшее решение из всех, что пришли в голову кому-то из членов экипажа. Я согласился на его план.

Это одно из самых трудных решений, которые я принимаю в жизни, и уже второе столь тяжкое за неделю. Жесткое излучение пройдет сквозь обшивку и щиты. Если будем находиться в каверне больше двух часов, мы можем настолько повредить корабль, что даже с двигателем не долетим до Ребулы. Но людскому крейсеру должно хватить часа, чтобы долететь до точки встречи.

Это будет самый мучительный час в жизни. Влияние жесткого излучения этого типа на организм до конца не изучено, однако известно, что оно причиняет страшную боль. Взрослый мужчина еще может ее терпеть, но дети и женщины будут страдать. Я распорядился запереть женщин, больных и детей на летной палубе.

Сейчас мы входим в каверну. Дети и женщины смотрят в самое сердце звезды и кричат от боли и страха. Их крики по перегородкам поднимаются в мою каюту, и я не знаю, как вынести это, потому что моя душа рвется на части, и я страдаю не меньше их самих.

?????

Каракарцы вышли через дальний коридор явно удовлетворенные договоренностями. В переговорной остались только Макаров и Лешин. Какое-то время они сидели за столом молча. Контрагенты не улетят, пока Лешин не взойдет на борт их линкора, но испытывать терпение не входило в процедуру. Макаров не знал, понимает ли техник, что вернуться на «Мираж» уже едва ли сможет. Должно быть, догадывается.

– А ты молодец, надо сказать, – заговорил первым Денис. – Я тебя серьезно зауважал. Не думаю, что кто-то провел бы переговоры лучше тебя. Я не уверен даже, что сам капитан Ибрагимов справился бы лучше. Ты же его знаешь…

– Да, мы же вместе служили на «Защите Рурина».

Собственно, говорить и правда больше было не о чем.

– Будем прощаться? – спросил техник.

– Будем. Ты тоже ничего. Только нервный.

– Наверное, в такие моменты надо сказать, что скоро вернусь, – грустно кивнул Денис. – Как там говорит наш капитан? Дареному коню семь верст не крюк…

– Есть такое.