Безвременье, или Жизнь глазами врача. Повесть

И очень подробно мне объясняет, как нужно вести себя на охоте.

– Зачем это мне? – спрашиваю я.

– А может и пригодится.

Поселок зачах, как и везде по стране, выглядит как после войны, как говорится, «паны дерутся, у холопов чубы трещат». На этом миллионы наживают. Позор! На двух улицах во время наводнения почти все дома были затоплены, нижние этажи заколочены. Гуманитарку и деньги, выделенные пострадавшим, растащили, машинами по домам администрация развозила, а потерпевшим по 4 кг, растащили и концов нет, да их и не ищут – некому. Говорят, по прогнозам и в следующем году будет наводнение, еще сильнее. Снегу много.

Но мне кажется, что это паника – обжегшись на молоке, на воду дуют. Ну а там видно будет. Вообще предупредили, что помощи никому не будет (а то понравилось и будут каждый год тонуть). Некоторые, конечно, получили помощь, живущие на 3—4 этаже, в каменных домах – разумеется, начальство. В общем, безобразие и воровство, как и везде. Бесхозяйственность! Правда, многим выдали сертификаты на жилье.

Складывается такое впечатление, что начальству выгоднее закрыть поселок, не знаю, что будет.

А еще, оказывается, мазут не завезли для электростанции, а потому и сидим без света, и заморозить хотят, наверное. Шахту закрыли: миллионы нагребли, а без нашего угля весь Север жить не может. Работает только один разрез. Ходит слух, будто шахту отдают немцам в аренду или как-то по-другому, и поселок будет закрытый, пенсионерам дают сертификаты. Много уехало, много назад возвращается людей, но не все могут вернуться, билеты на самолет сказочные. Да, знаешь, тут люди, у кого печное отопление, уголь сами добывают. Дети рассказывают: «А у нас в погребе пласт, папка рубит и топит». Около погрузки пласт выходит наружу, люди и рубят себе, сколько кому надо, а кое-кто и торгует. За кладбищем пласт наружу выходит, сняли верхний слой, а там пласт. В общем, нарочно не придумаешь. Вовсю идет добыча, как в начале века. Котельные работают.

Нас всем снабжают коммерсанты. Хорошо, что уже открылся зимник. Будь что будет, работа у меня рядом, продукты есть, и мясо, и рыба, и печень. Вчера купила большое ведро брусники – буду морс делать. Питаюсь хорошо, мне обещали привезти оленины из домашних оленей. Сейчас коренные жители свои стада держат. Ты знаешь, я чувствую себя хорошо, и рентген мне делали (все хорошо), но я не поправляюсь. Ничего не болит, не кашляю, одышки нет, но говорят, нос длинный стал (один на лице). Цены здесь ого-го. Сегодня картошки принесли. Я кое-что себе приобрела: Холодильник маленький, печку «Мечта» с духовкой. Все это б/у и недорого. Но это необходимо, хлеб дорогой.

Я перешла работать в гимназию. Работать в гимназии интересно, дети отобранные, отдачу видишь. У меня 36 часов, а устаю меньше, чем в обычной школе.

Сейчас начали готовиться к новогоднему балу. Директор гимназии Альбина Ивановна передает вам всем огромный привет, особенно тебе. Север видно рассердился на людей, вот уже скоро месяц температура опускается до —50… —55 °С. В младших классах отменяют занятия при температуре ниже —51 °С, вот уже неделю не занимаются 1—4 классы. А у старших отменили всего два раза, когда была вьюга. Мне до школы идти 50 метров. Я вышла на открытое место из-за угла здания, и меня ветром понесло, не могу удержаться, еле дошла до школы согнувшись, чтобы совсем ветер не унес, а потом ребята старших классов стали встречать всех, кто это место проходил.

У меня в гимназии самый теплый удобный кабинет. Я классный руководитель 9 «б» класса. Чтобы поступить в гимназию, нужно сдать экзамены, принимают не всех желающих. У нас преподают, помимо обычных предметов, еще два иностранных языка по выбору (английский, французский или немецкий), риторику (это умение хорошо говорить), работает театральная студия и студия бальных танцев. Дети в школе до 5 находятся. В гимназии самоуправление: есть парламент (верхняя и нижняя палаты): в верхней палате – учителя и родители, в нижней – ученики. В гимназии интересно работать; дети все хотят учиться, нет проблем с дисциплиной, не курят, не сквернословят, очень воспитанные. У нас есть кодекс чести гимназиста. Дети здесь очень хорошие, любознательные, талантливые, неиспорченные «новой» жизнью, у нас же провинция. Школа работает в одну смену, после обеда внеклассная работа.

А еще у меня есть кот, он такой же, как тот Вася, только более рыжий. Интересный кот. Он понимает, когда я ухожу из квартиры, и начинает орать. Я сначала в коридор выношу сумку, рукавицы, замок, а потом выключаю свет и выхожу, и он выскакивает – я не успеваю. Потом его снова в комнату бросаю. Он как ребенок орет, не хочет, чтобы уходила. А если раздетая выхожу, он спокоен. Я за шубу, а он мяукать. Спать любит днем в моей сумке (чтобы не ушла), а ночью под боком. Умный, все понимает, мурлычет как паровоз. Любит лежать на шее воротником.

Вот, пожалуй, и все, что хотела написать. Пишите о своих делах. Как поживаете? Я вас всех целую! Конечно, скучаю. Конверт для ответа кладу. Сколько за квартиру платите? Как зиму переносите, не болеете ли?

Извините, что плохо и сумбурно написано – при коптилке, да и олимпиада была, пришла поздно, да еще девочка приходила заниматься, не только по русскому языку и задачу по математике в 7 классе решили, поэтому уж рука не пишет. Написала как двоечник, свет дали, переписывать не буду, прочитать и уничтожить позор!

Жду ответа! Пишите, не ленитесь. Мама.

Часть 2

Глава 1

1999 год для меня был своеобразным рубиконом: во-первых, всю свою жизнь мне хотелось узнать, что будет в 2000 году и после, и абсолютно был уверен в том, что мне с моей бронхиальной астмой это не удастся, особенно когда вместе с Республикой ГДР (Германской Демократической Республикой) из аптек исчез новодрин – лекарственный препарат, который производился только там. Тогда мне чудом удалось купить ящик препарата, фасовавшегося во флаконах по 100 мл, что-то около 100 флаконов, который случайно затерялся в одном из аптечных складов Академгородка, был просрочен, но не выброшен. И это, пожалуй, одна из тех безалаберностей, за которую я благодарен судьбе и нашему разгильдяйству. Были, конечно, и другие лекарства, но мне они не помогали, да и найти их было не всегда просто. И тогда начиналась паника и охватывал страх. Гипоксия и невозможность нормально дышать – малоприятное состояние, если не сказать больше, это состояние, в котором мир переворачивается с ног на голову вместе с пирамидой ценностей Маслоу.

И, во-вторых, произошла смена профессии: из терапевта я переспециализировался в анестезиолога-реаниматолога, горя желанием помогать людям и спасать их в критических ситуациях, когда на кону жизнь и смерть. Последние полугодие 1999 года я провел в палате интенсивной терапии (ПИТ): так было принято в отделении анестезиологи и реаниматологии – каждый новый сотрудник именно оттуда начинал свой путь в анестезиологию. Работа мне нравилась, соответствовала моему характеру и моим взглядам. Терапевтический больной – это хронический больной, и ему нужно скорее приспосабливаться к имеющемуся заболеванию на всю оставшуюся жизнь. Реанимационный больной – это грань между жизнью и смертью, и на этой грани, как на лезвие бритвы, находишься ты, и каждый спасенный тобой приносит чувство профессионального удовлетворения, без которого невозможно работать врачом и любить свою профессию. Врач – это сознательный выбор людей, готовых прийти на помощь, проявить сострадание и милосердие и жертвовать собой, даже когда по полгода не платят зарплату. Я всегда был уверен, что наша система здравоохранения самая лучшая в мире. И стоит только оснастить медучреждения современным оборудованием и сделать достойную зарплату – нам не будет равных. Работа в реанимации – водоворот человеческих судеб, трагедий и возрождений.

Глава 2

Либеральный путь развития неожиданно обернулся для народа новыми проблемами, помимо пьянства, отравлений чемеричной водой, уксусной эссенцией, суррогатами алкоголя, характерных для позднего советского периода, пришла новая напасть – наркотики. Слова «ханка», «героин», «передозировка», «токсикомания» постепенно стали входить в оборот и лексикон не только наркоманов, медицинского персонала, но и простого обывателя и подростков. Резко возросло количество суицидов, ножевых ранений и появились огнестрельные ранения в местах, далеких от горячих точек. Через спокойный в советское время городок пролег наркотрафик из Средней Азии и Афганистана. Уже вскоре часть граждан некогда великой страны, пытаясь заработать деньги, воспользовалась принципом «деньги не пахнут», отбросив все моральные и нравственные принципы, стала зарабатывать баснословные деньги, наводнив страну тоннами наркотиков. Убийство своих сограждан и в первую очередь молодежи не беспокоило их совесть и души, ведь это слабовольные, глупые и никчемные люди, а потому чего их жалеть, общество только очистится от грязи и скверны. Невольно возникали мысли об опиумных войнах Англии против Китая – не оттуда ли все это? Не способ ли это Запада окончательно уничтожить страну? Но Запад демонстрировал дружелюбие и всячески пытался вместе с США интегрировать страну в мировое сообщество и мировую экономику. Затем в обиход вошли гепатит С, ВИЧ, СПИД, страна стремительно осваивалась в мире новых западных ценностей.

Деньги, власть и сила стали двигателем новой зарождающейся России с новым миром ценностей, постепенно ушли понятия «советский человек», «товарищ» и появились «гражданин», «потребитель». Вернулось давно забытое «господа», а за ним «холопы», «быдло», «наркоманы», «проститутки», «нищие», «бездомные», «бомжи». А советское презрительное «тунеядец», относящееся к бездельникам, не желающим работать, кануло, появилось новое слово – безработный, коих стало миллионы, и не потому что не хотели работать, а потому что стало негде, не стало работы. Эти люди стали обузой для новой России.

глава 3

Дежурство 30 декабря оказалось на редкость тяжелым и беспокойным. Вероятно, в городок завезли крупную партию наркотиков: санпропускник заваливали молодежью с передозировкой, везли скорые, и сами наркоманы удивлялись, что от обычной и привычной дозы вслед за приходом и кайфом у многих наступала остановка дыхания, и серо-синие бездыханные тела доставлялись для оказания медицинской помощи. Из трех одномоментно доставленных молодых людей на иномарке из цыганского аула доставивший как будто почувствовал неладное и отказался колоться, несмотря на уже начавшуюся ломку: двое уже были трупы, а у третьего еще сохранялось сердцебиение. Доставивший умолял спасти своих друзей, он ничего не пожалеет, что он скажет их родителям…

А вскоре заполыхали цыганские дома, и начался исход из города целого народа, обвиненного в наркобизнесе – не без оснований, конечно. И кто-то стал жестоко мстить. Дома вспыхивали, как свечки, один за другим. Горожане некоторое время торжествовали, так велик был запрос на справедливость и негодование бездействием властей. Но поджигателя вскоре поймали, в отличие от наркоторговцев, которые были неуловимы для наших правоохранительных органов, осуждили и посадили. А спустя некоторое время табор вернулся в город, и все вернулось на круги своя. После дежурства 30 декабря остался работать в день, как и всегда – такой режим стал привычным для многих медиков, то есть работа по полтора суток.

31 декабря 1999 года было знаменательно не только тем, что встречали Миллениум и наступал 2000 год, но и уходом первого президента России. «Я ухожу, я сделал все что мог. Мне на смену приходит новое поколение, поколение тех, кто может сделать больше и лучше», – слова Б. Н. Ельцина 31 декабря 1999 года вызвали ликование и надежду на будущее.

Глава 4

Проблема наркомании приобрела ужасающие размеры и стояла крайне остро. Помощь наркоманам стала частью работы в связи с большим количеством поступающих с передозировкой, их без преувеличения привозили пачками в больницу, интубировали, переводили на искусственную вентиляцию (ИВЛ), они занимали имеющиеся аппараты и нередко затрудняли помощь другим тяжелым больным после операций, с инсультами, травмами и т. д. Мне казалось, что мир сошел с ума, по крайней мере из больницы мир мне виделся совершенно безрадостным: население на пути строительства нового капиталистического будущего пьянствовало, молодежь кололась и стреляла друг друга, а властьимущие старательно делили остатки советской империи в соответствии с афоризмом – грабь награбленное.

Из своего еще небольшого наркологического опыта портрет наркозависимого рисовался таким образом: это молодая человеческая особь, в силу глупости, излишней самоуверенности, любопытства и желания поймать необычные ощущения, так называемый кайф, начинает пробовать различные наркотические вещества и в конечном итоге попадает в зависимость от героина или синтетических наркотиков. Уже через короткий промежуток времени весь смысл его существования превращается в поиск и добычу наркотиков, любым способом, все моральные и нравственные принципы умирают, остается только одно желание – достать дозу, и это становится единственным смыслом их жизни, толкая на любые противоправные действия. Суть заболевания на тот момент мне виделась таким образом: поступление извне наркотиков нарушает практически необратимо выработку эндорфинов, которые участвуют и регулируют деятельность центральной нервной системы, эмоциональную сферу, сознание, психическую составляющую. Клетки, их вырабатывающие, гибнут, и теперь для нормальной деятельности, уже не для кайфа, нужно поступление наркотических веществ извне: возрастают дозы, меняются эффекты, и человек становится рабом того, что вначале приносило удовольствие. Возникает наркозависимость с единственным смыслом жизни любой ценой достать наркотики. Попутно приобретаются гепатит С, гепатит В, ВИЧ, исчезают вены, возникают осложнения септического характера, и наркоман покидает этот мир еще в молодости, нередко не создав семьи и не успев повзрослеть. Булгаков в своем рассказе «Морфий» хорошо описал весь процесс и последствия.

Лечение данной категории пациентов казалось мне делом неблагодарным и бессмысленным, видимо, из-за недостаточного опыта и знаний в отношении этой категории больных.

Глава 5

Ощущая недостаток знаний по наркологии, отправился в одну из частных наркологических клиник, коих открылось на тот период немало, но особенной конкуренции за больных не наблюдалось, всем хватало. Для восполнения пробела в этой области прибыл в наркологическую клинику, уже лет 6 как созданную братом и его коллегами. В отличие от государственных медучреждений, зарабатывали здесь относительно неплохо и ни о каких задержках зарплаты речи никогда не было. И так как мы хорошо знали друг друга, от меня не было тайн и секретов в работе. Провел я в клинике с ними двое суток безвылазно, и полученный опыт оказался бесценным и незабываемым. Клиника, рассчитанная на 12 мест, на период моего пребывания была заполнена наполовину. Пять наркозависимых и один алкоголик с месячным запоем. Я наблюдал ломку, наркотическую абстиненцию в реальном времени, все пациенты находились на разных временных отрезках этого состояния. Передо мной промелькнули все стадии абстиненции – от страха, бессонницы, слезотечения, насморка до выраженной боли в мышцах, суставах, во всем теле, до рвоты, поноса, судорог и помутнения сознания. Это были два дня, проведенные без права сна в сумасшедшем доме. Дежуранты сменялись, а я оставался изучать проблему и учиться оказывать помощь. В отличие от государственной больницы, здесь находилась другая в социальном плане категория больных: люди при деньгах, как дети благополучных родителей, так и представители криминального мира. С такой категорией больных казалось – если уснешь, то можешь и не проснуться. Всех объединяло одно – зависимость, все сломлены наркотиками или алкоголем: по глупости, невежеству, самонадеянности или просто из любопытства и желания поймать кайф. Иллюзия «я только попробую и остановлюсь, потому что я волевой и все под контролем» ни у кого не сработала. Я видел жалких, страдающих и одновременно социально опасных людей, чьи мысли вертелись только вокруг дозы, жизнь которых превратилась в ад.

Мне показывали новую, разработанную в стенах клиники высокоэффективную методику, предлагая присоединиться к ним, рассказывая о перспективах клиники и хорошей зарплате.

Устав от обилия информации и бессонной ночи, ушёл в двухместную пустую палату, предварительно закрывшись на замок от непрошенных гостей.

Некоторое время размышлял о том разрушающем действии, которое оказывают наркотики на личность, превращая молодых и сильных людей в жалкие и безвольные существа, готовые ради дозы на любые преступления. На время забылся в тяжёлой полудрёме. Сон прервался грохотом, шумом и голосами дежурного персонала, пытающегося совладать с больным, у которого развился алкогольный психоз, «белая горячка».

Возвращаюсь в реальность наркологической клиники и понимаю, что в ближайшее время не смогу связать себя с этой категорией больных. Потому что просто сойду с ума с этими «придурками». Уходя, пообещал не раскрывать тайн ведения больных, так как, в отличие от советского здравоохранения, уже была конкуренция и никто не спешил делиться знаниями и умениями.

Много позже, разговаривая с братом, проработавшим в наркологии более 20 лет и разочаровавшимся в профессии, услышал утверждение, что наркомания и алкоголизм – это не болезнь, а человеческий порок. И проблемой, по его мнению, должна заниматься церковь. Такие люди должны находиться под полным контролем, чтобы не представлять опасности для общества.

Я видел профессиональное выгорание и разочарование, но спорить и разубеждать не стал.

глава 6

Последующие несколько лет пролетели в напряженной работе и попытках освоить искусство новой профессии, добиться совершенства, которым обладали мои новые коллеги. Жизнь врача имеет свои особенности, которые не могут понять люди, не связанные с медициной: она сжата во временных рамках, в рамках добра и зла, жизни и смерти, истины и фальши. Она не протекает как обычно у всех людей, она летит, бурлит, горит, вспыхивает и нередко взрывается. Каждый врач в душе философ и ученый и видит жизнь несколько иначе, чем остальные.

Уже несколько лет нашу больницу возглавлял новый человек – из глубинки, из практических врачей, представленный Минздравом, которому предстояло проводить модернизацию местного здравоохранения. Это был весьма активный, незаурядный и деятельный человек, обладавший ораторским искусством, умением убеждать, что наряду с высокой коммуникабельностью подкупало и предрасполагало. Уже в короткие сроки началось строительство нового многоэтажного корпуса больницы, работа кипела вовсю. Сам он активно дежурил, чтобы познакомиться с коллективом и быть в курсе существующих проблем. И вот однажды он предложил мне поехать на конференцию по критической медицине в другой регион. Мы были знакомы уже несколько лет, сталкиваясь на дежурствах, во время операций, нередко споря и отстаивая свои позиции в отношении ведения пациентов, лечения, диагнозов. Заведующая реанимационным отделением категорически отказалась от этого предложения, мотивируя отказ занятостью и семейными заботами. Ему требовалась компания, а мне было интересно и хотелось развеяться от повседневной и тяжелой работы. И я прямо с дежурства отправился с главным врачом на конференцию, мечтая выспаться по дороге, которая по моим расчетам должна занять около 5—6 часов. Путешествие проходило в затонированном джипе, заваленном какими-то медикаментами и коробками с растворами, которые вез в этот центр бизнесмен и хороший знакомый главного. Водитель был занят дорогой и молчал, а мои спутники обсуждали грандиозные планы и перспективы взаимовыгодного сотрудничества. Я вначале дремал и даже уснул. Сквозь сон в мое сознание изредка прорывались обрывки разговоров о строительстве корпуса, о медицинском обеспечении, о закупках медицинской техники и лекарственных препаратах, о том, что строительство больницы всего лишь трамплин для его головокружительной карьеры и министерских амбиций. Где-то далеко в сознании застряли слова о переподчинении местной аптеки, готовившей дешевые растворы, что невыгодно для их сотрудничества, и если они не подчинятся и не пойдут на их условия, то их просто разорят. В голове всплыла недавняя ситуация рейдерского захвата щебеночного завода в городе, когда в травмпункт и больницу поступили десятки рабочих с травмами, которые пытались отстоять завод во главе со своим директором, а в результате получили дубинками по голове от каких-то молодчиков в спортивных костюмах. А местная еще тогда милиция молча наблюдала за избиением, не вмешиваясь в этот процесс: завод менял собственника, на смену советским руководителям приходили новые люди с новым мышлением и новыми целями.