Не примитивная роль

– Следующим шагом, я так понимаю, будет допрос меня на алиби?

– Мыслите в правильном направлении. И выходя из вашего уравновешенного поведения, я так понимаю, что алиби у вас есть?

– Я тоже без ума от хода ваших мыслей, – с ноткой сарказма ответил Андрей, и они со следователем обменялись презрительным взглядом. Оставшееся время, что они шли к кабинету следователя, мужчины молчали.

Войдя в кабинет, Андрей совсем не удивился, все было типично, как в кино – горы разных документов, творящие хаос на ровном месте. Маленький старенький стол, стоящий возле окна, и два стула – единственная мебель в этом кабинете, если не считать еще два огромных стеллажа, полностью заставленных папками различных цветов.

Следователь прошел вперед и сел за стол. Андрей уселся напротив и начал изучать собеседника, пока тот делал какие-то записи у себя в блокноте. Следователь был мужчина лет тридцати пяти чуть выше среднего роста и хорошего телосложения. Андрей ненавидел его и ему подобных молодых парней, которые без проблем могли выглядеть привлекательно. Андрею это стояло слишком много усилий. Этой весной он отпраздновал свое шестидесятипятилетие, и все свое свободное время старался уделять своей физической форме. Он много занимался спортом, часто предпочитал прогуляться пешком, чем ехать на машине. Он никогда не жалел денег на себя и свою семью, тем более, что денег он за свою жизнь заработал достаточно. Но время не жалело его, напротив, оно убивало в нем молодость и жизнь в целом. И хотя говорят, что седина лишь придает шарм мужчинам, в его случае морщины были показателем его возраста. И хоть следователь выглядел немного неряшливо – лицо было покрыто недельной щетиной, а в глазах читался тотальный недосып, все равно преимущество в тридцать лет было на его стороне. И это было единственным, с чем Андрей все никак не хотел смириться – ему уже никогда не быть таким молодым и энергичным.

– И так приступим, – внезапно вырвал из размышлений Андрея, голос следователя. – Сколько вам лет?

– В апреле исполнилось шестьдесят пять.

– А вашей покойной жене… – начал было следователь, но потеряв свою запись в блокноте, оборвал речь.

– Тридцать пять исполнилось две недели назад, – подсказал Андрей.

– Ого, тридцать лет разницы – это не мало.

– Да, но я молод душой.

– Но, к сожалению, не телом. Вы знаете, что делала ваша жена в том районе, где мы нашли ее убитой?

– Нет, когда я ей позвонил, она сказала, что была у нашей общей подруги Розы. Но она живет совсем на другом конце города.

– У вас не было подозрения, что ваша супруга вам изменяет?

– Было у меня такое подозрение или нет, какая сейчас уже разница?

– Большая! Это может быть мотивом для убийства, – ответил следователь и бросил холодный взгляд на сидящего напротив Андрея.

– Вы сейчас серьезно? Вы считаете, что я убил свою жену?

– Я рассматриваю все версии.

– Но у меня есть алиби! Весь вечер я провел со своей маленькой дочерью и ее няней. Кроме этого меня видела практически вся прислуга дома.

– Это все хорошо, но вы могли заказать убийство.

– Ах, ну да конечно! Вы посчитали, что я один из тех богатых людей, которым не жалко выдать кучу денег на киллера? Вы думаете, это типичное развлечение среди богатых людей, заказывать своих жен? – спокойным и ровным голосом спросил Андрей, но все же в воздухе парила нотка раздражительности.

– Я, как следователь, должен проверить каждую версию, а у вас есть мотив.

– Да проверяйте, что хотите. Все равно я чист.

– Скажите честно, вы знали, что ваша жена вам изменяет?

– Нет. Точнее я, как и каждый нормальный человек, подозревал, что это возможно, но никогда не поднимал этой темы. В принципе, как и она. Настя ни разу не сказала мне, что хочет уйти от меня, даже не давала повода к этому. Да, ее часто не бывало дома, но она ведь не пленница, чтобы сидеть запертой в четырех стенах. Я давал ей столько свободы, сколько она просила.

– Были ли у нее какие-то враги?

– Из нашего круга общения много кто ее не любил, но чтобы могли убить, таких я назвать не могу.

– Почему ее не любили?

– Наш круг общения – это в большой степени люди моего окружения, и близки к моему возрасту. Настя была моложе всех, плюс характер у нее сложный. Никогда не умела промолчать там, где вообще рот открывать не надо было. Она всегда говорила то, что думала, а это, как вы сами понимаете, не всегда и не всем нравится. Хотя именно за это я ее и полюбил, за ее искренность. Я всегда мог обратиться к ней за советом, потому что знал, что она не будет лгать, даже если ей это выгодно.

– И кто больше всего не любил ее из вашего окружения?

– Трудно сказать. Женщины практически все! – улыбнулся Андрей. – Но это была скорее зависть. Они все завидовали ее молодости, красоте, энергичности, умению шикарно одеваться. Каждый мужчина проводил ее взглядом, когда она проходила мимо. Она была роковой женщиной, и именно из-за этого среди представительниц ее пола у нее подруг практически не было.

– Ну, а среди представителей мужского пола у нее были враги?

– Сложно сказать, я не знаю, с кем она гуляла у меня за спиной.

– А с вашего круга друзей мог кто-то желать ей смерти?

– Хм… – поморщив лоб, задумался Андрей. – Может быть, может быть, – повторял он себе под нос. – Может быть, но я точно ничего утверждать не могу. Но как-то она очень сильно повздорила с моим кузеном Николаем, после чего он очень грубо отзывается о ней. Я ему не раз говорил, чтобы он следил за своей речью, когда говорит о ней, ведь как ни крути она – моя жена.

– Что было причиной их ссоры?

– Ой, я уже не помню точно. Они завели какую-то дискуссию, в которой их взгляды разошлись, и из-за вспыльчивого характера моей супруги начался скандал.

– Где сейчас можно найти вашего кузена?

– Это без проблем! Мы с ним компаньоны и работаем в одной фирме.

– Есть ли у вас при себе его визитка или номер телефона, чтобы я мог с ним связаться?

– Да, конечно, – ответил Андрей, потянувшись правой рукой к внутреннему карману пиджака. Достав оттуда кошелек, он вынул визитную карточку и протянул ее следователю. – Вот, пожалуйста. Нижний телефон.

– Спасибо. А как ваша жена относилась к прислуге в доме? Могла ли она иметь врагов среди них?

– Это вряд ли. Она вообще не имела никакого понятия о работе прислуги. Все было на моих плечах, я лично нанимал каждого работника, лично контролировал работу каждого и рассчитывался с каждым тоже лично. Единственное, что она могла сделать, это спросить, что будет на ужин.

– И все же, постарайтесь вспомнить. Если у вашей жены был такой скверный характер, может она когда-то нагрубила кому-то из прислуги, и этот кто-то затаил на нее обиду настолько большую, что даже не побоялся испачкать руки кровью?

– Если и была какая-то ссора между моим персоналом и моем покойной женой, то мне об этом совершенно ничего неизвестно.

– Но хорошо. Тогда не буду вас больше задерживать. На сегодня вы свободны. Только прошу, не покидайте город на время расследования.

– Гарантировать не могу, но обещаю постараться, – ехидно ответил Андрей, на что следователь ответил холодным презрительным взглядом. – Если вы меня отпускаете, тогда прощайте.

– Я бы сказал до свиданья, – ответил Михаил Павлович, сделав на последней фразе заметный акцент, на что Андрей только выдавил из себя милую, но фальшивую улыбку.

ГЛАВА 4

– И что у тебя по этому делу? – устало, спросил мужчина, войдя в лифт. – Первый? – спросил он, нажимая кнопку этажа.