На краю пылающего Рая

– Э… это шкаф… – прокомментировал Ангел.

Стук-стук.

– Эй, красавица, свет моих очей, открой дверцу.

Демон стоял около шкафа и стучал кулаком в створку. Ангел, пыхтя, пытался подсмотреть в замочную скважину.

Я сидела в шкафу скрючившись и положив голову на колени. Не поддаваясь на провокацию.

«Они меня опоили, загипнотизировали. И это я, Иоля Лазарева, самая приличная и представительная сотрудница фирмы несколько минут назад целовала на полу смазливомордую мечту всех девиц? О горе мне и позор! А как же менеджер Сережа?» – пронеслась в голове дурная мысль.

Грусть и тоска накатили с новой силой.

– Одна в чужом мире… – хлюпнула я носом. – Да к тому же в шкафу, замуровали-и-и, Демоны! – завыла в голос от жалости к самой себе.

За дверью Демон с Ангелом переглянулись и дружно кивнули.

В следующий момент тонны обаяния и соблазна потекли в мою сторону. Я прямо кожей ощущала эти флюиды, распространяемые двумя претендентами на брак и секс со мной, дверь им была нипочем. До меня потихоньку начало доходить, что это какая-то разновидность магии, хотя я ни во что подобное не верю. Но почему мне тогда хочется вскочить, открыть дверь и броситься на рогатого… Нет… На кучерявого… Или…

Нежные медоточивые речи, а просто-напросто вагон лапши на уши в исполнении двух соблазнителей полились через замочную скважину.

Я прикусила руку в надежде, что от боли замутненное сознание прояснится, и я буду адекватней соображать.

– Да что со мной такое? Почему мне так сильно этого хочется, да я обоих парней первый раз в жизни увидела! Сегодня.

Меня ломало и корежило, нутро скрутило. Демоническая сила соблазнения пополам с Ангельской крушили мои остатки самоконтроля.

Звуки искажались в ушах, цвета мира полыхали яркими психоделическими красками. Внутри разгорался нестерпимый огонь, я схватилась за грудь, стараясь унять его.

Что-то происходило с моим телом: меня обдавало то жаром, то холодом. Мурашки толпами маршировали по коже вверх-вниз. Спина горела огнем.

Я завизжала и изогнулась. В темноте гардеробной плащ на спине затрещал и разорвался. Слабый свет озарил внутренности шкафа.

Гром прогремел за запертой дверью.

В комнате появилось третье действующее лицо.

Тяжело дыша, я лежала на полу в шкафу и слушала звуки, капельки пота стекали по моим вискам.

– А НУ РАЗОШЛИСЬ! – гаркнули в комнате. – С ума, что ли, от любовной горячки посходили! Вы ее так убить можете, она же слабая человечка!

Я лежала в изнеможении, покрытая потом и дрожащая. В слабом свете из-за своей спины я увидела зеркало, висящие на боковой стене, часть его закрывала одежда.

За дверью гардеробной комнаты послышались взрыв, свист чего-то похожего на кнут и крики боли. Запахло паленым, кто-то бегал по комнате и, судя по звукам, по потолку тоже.

– Ну-ка, разошлись по углам, щенки, мальчишки! – рявкнули по ту сторону. – Не умеете соблазнять, не суйтесь туда, куда голова не пролазит!

Тяжело вздохнув, я поняла: подоспела тяжелая артиллерия. По перекатам бархатистого голоса стало ясно: если этот позовет, я выйду из шкафа и повешусь ему на шею.

На дрожащих ногах подошла к зеркалу и сдвинула одежду в сторону.

Истошный вопль вырвался из моей груди. Стекло треснуло и осыпалось на пол миллиардом сверкающих осколков.

Я стояла тяжело дыша, отходя от шока.

Зеркало разбилось, теперь меня ждет семь лет неудач. Я в расстройстве щелкнула хвостом. И замерла пораженная. Сзади в районе копчика что-то извивалось, как…

– Змея! – с визгом метнулась в сторону и запуталась в тряпках, свисающих с вешалок. В дверь забарабанили, древесина заходила ходуном, послышались голоса:

– Пирожочек, как ты?

Около замочной скважины зашуршало:

– Девонька? Девонька? – осторожно позвали меня. – С тобой все в порядке?

Но красная пелена трансформации поглотила меня полностью, с этого момента я перестала быть Иолей Лазаревой, но кем я теперь стала, было непонятно.

Мне придется выяснить, кем я теперь стала.

* * *

Когда меня, свежеиспеченную истеричку, вынули из шкафа и усадили на стул, я увидела необычайную картину. Два здоровых лба стояли, сложив руки за спиной и уткнувшись носами в противоположные углы комнаты.

Передо мной прохаживался, скрестив руки на груди, обладатель доброго голоса, которому удалось выудить меня из помещения для одежды.

На Князе Тьмы был черный костюм, наглухо застегнутый до самой шеи на мелкие пуговицы. Доброе лицо с сияющими голубыми глазами и веселыми морщинками в уголках. И авантажная седая пиратская эспаньолка. Внешность сразу давала понять: мужчина опытен и опасен для глупых девиц вроде меня.

Отпереть дверь и выйти из гардероба я согласилась, только если парни не будут подходить ко мне ближе чем на два метра и не прикоснутся, а еще они будут отвечать на все мои вопросы. На все и всегда! Сколько бы я их не задавала.

Торговались долго.

Через замочную скважину. Темный Князь пытался юлить.

В результате добрый дядя и два обормота проиграли ушлой бухгалтерше, сумевшей выжить в суровом мире московского бизнеса. Каждый из женихов поклялся своей сущностью, что выполнит условия, которые написали на трех листах и просунули мне каждый из них на подпись под дверью.

Оказалось, что подписывать придется кровью.

– Ладно, вам меня такой чепухой не испугать! – Я смело взяла осколок зеркала и при свете тусклого нимба, сиявшего над моей головой, расписалась в документе собственной кровью. После просунула обратно под дверь.

Засвидетельствовав все три документа, добрый голос вернул мне один экземпляр. Слова в свитке сияли.

Как только я до него дотронулась, он вспыхнул и исчез.

Теперь я сидела, послушно сложив руки на коленях, и слушала. Демон и Ангел, прощенные отцом, бродили вокруг меня, описывая круг диаметром в два метра, – договор не давал им подойти ближе.

Люцифер, как выяснилось, отец одного обормота и дядя другого, встретил меня, вышедшую из шкафа, с распростертыми объятиями.

– Иоланта! Душа моя! Дочь моего лучшего врага!