Волчье лезвие

– Аго, тот арга[2 - Трус] бродит где-то с отметиной изгоя. Для моего фара он умер.

– Заслуженная кара, – подцепил Аго ножом мясо, ароматное от можжевеловых веточек, и откусил. – Уумм, надеюсь, ты орудуешь копьем, не хуже чем готовишь. Но я к тому парень, не выращивай в себе страх перед врагом. Когда начнётся схватка, кто-то умрёт, а вместе с ним и страх.

– Аго, надо бы дождаться Ирма, – шваркал черноволосый Ольф точилом по топору, сидя на мшистом бревне. – Пора бы ему воротиться, а то ведь ушёл ещё, когда тени были короткие.

После этих слов Лег осознал, что назвал Агилульфа коротким именем. – «Хвала Господу, никто не заметил», – правые пальцы сложили крестное знамение.

«В отряде только эти двое – Ольф и Сундрарит называют его Аго. Потому что Ольф прожил сорок три зимы, и белые волосы проступают на голове и в бороде, – размышлял Лег, – а Сундрарит дружит с десяти зим? Вот бы мне такое имя – Волчье лезвие. Вместо пустого Лег… А какие только небылицы не болтают и все по-разному растолковывают почему Агилульф. Эти придумки окутали прошлое, словно тёмно-зелёный мох опутал древний пень, и теперь легенда его имени выглядывает из темной чащи былых лет, как фенке[3 - Фенке – в германо-скандинавской мифологии лесные великаны, косматые и кровожадные.]. Все лишь в одном сходны: в год рождения Аго леса и степи Паннонии заполонили волчьи стаи».

– Ирм вернётся, как найдёт следы, – ответил Агилульф. – Лег, отложи пару кусков.

Тем временем Ирм пробирался обратно в стан отряда по сосново-буковой чаще. Солнце падало к горизонту, редкие лучи пробивались сквозь густую листву, а москиты жужжали, путались в его курчавых длинных волосах и бороде цвета соломы. Пустой желудок бурчал. Он, как будто напоминал, что не против употребить, как бывало не раз в долгих походах, и лесную живность, которая шуршала в траве, щебетала среди ветвей. Спешил Ирм не из-за голода – нашёл следы напавших на деревню.

– Спешиться! обыскать всё вокруг, – рыкнул Агилульф, когда три дня назад отряд оказался в одной из римских деревень – того, что от неё осталось, ? соскочил он с коня среди дымного пепелища. – Ирм пошарь в тех зарослях за ручьём, – повернул командир к нему квадратное лицо со всклоченной бородой до середины груди.

«Вот почему нет крестьян», – подумал тогда Ирм о пустых полях и виноградниках, что остались позади.

Все десять воинов-лангобардов в туниках и штанах, подпоясанные кожаными ремнями, держа оружие наготове – топоры, копья и мечи, – слезли с коней и разошлись среди обугленных, с упавшей кровлей, деревянных хижин. Куски воловьей кожи на ступнях, привязанные шнуровкой к голеням в белом сукне, топтали горелую чёрную траву.

– Аго, неужто франки? – услышал Ирм вопрос Ольфа.

– Если только какого-то лейда укусил бешеный пёс.

– Может союз с аварами стал крошиться, как ломоть хлеба?

– Тогда, Ольф, точи топор острее.

Двигаясь к можжевеловым кустам за бурчащим ручьём, Ирм обернулся. Агилульф неспешно шёл среди остатков деревни, бритый затылок блестел от пота, а на русые, до плеч, волосы, падал пепел, поднимаемый лёгкими порывами ветра.

Больше Ирм разговора не слышал. Водный поток срывался здесь в заросшую неглубокую лощину, и струя со звоном била о камни. Громкий всхлип пробился до его слуха. Среди зарослей он вынул из ножен на бедре короткий меч – длиной с предплечье, – замер. Глаза обшаривали кусты, ноздри широко раздувались и вбирали густой аромат трав, барабанные перепонки натянулись, как тетива. Тихо. Только клёкот птиц.

Всхлип. Еле слышный шёпот впереди. Опять всхлип.

– Вылазь, – крикнул Ирм, ? и назови себя.

В пятнадцати шагах перед ним зашуршали кусты, и вышла римлянка с годовалым мальчиком. Ей было лет четырнадцать, большие глаза переполнял ужас.

– Как выглядела? – спросил Агилульф, когда выслушал рассказ Пии о налёте на деревню; и том, что среди нападавших была девка, которая увидела, как Пиа с братом убегали в лес, но отвернулась.

Пиа скрестила руки на животе, пальцы тискали рукава бледно-серой туники. Миловидное лицо окрасилось в цвет пепла, когда длиннобородые воины стали рядом, зазвучала их грубая речь, где в вульгарную латынь вклинивались неизвестные ей лангобардские слова. Розовые губы её трепетали, как крылья бабочки. Она запиналась.

– Её не п-помню… С-с ней были два близнеца: один безухий с кривой шеей…, а в-второй с багровым шрамом через всё лицо.

Сердце Ирма вздрогнуло от жалости.

– Ешь меня тролли, это Лесная Дева устроила здесь разгром, – зарычал Сундрарит, оттого мальчик, жмущийся к ногам сестры, зарыдал. Пиа схватила его на руки.

Агилульф взглянул на рыдающее дитя, лицо его скривилось, как от кислого пива.

– Спаси меня от мокрозадых мальцов, – осенил себя крестом. – Ольф, узнай, что надо, и в погоню, – повернулся и пошёл к ручью. – Пойду смою с себя гарь.

Точно бес дёрнул Ирма за язык, потому как он сам не ожидал, что подобное вылетит у него изо рта:

– Надо взять их с собой. Одни пропадут.

Сделав с пяток шагов Агилульф, обернулся, но не успел произнести и слова, как его упредил Сундрарит:

– Чего это ты озаботился о римлянах, Ирм? Если надеешься, что девка ублажит твои чресла, то надо спешить, иначе не найти эту шайку. Поэтому бери и тащи скорее в кусты, раз тебе так приспичило.

Все замолчали. Ирму показалось, что все слышат, как у него в голове скрипят извилины в поисках ответа, ведь ему так не хотелось оставлять девчонку. И только ребёнок судорожно хватал ртом воздух, захлёбываясь плачем.

– Она будет свидетелем, – придумал Ирм.

– Суда не будет, ? ответил Агилульф. – Берн, Хаган! Десять миль южнее поселился Граусо со своим фаром. Отвезите туда и догоняйте.

– Вряд ли он потерпит римлян в своём селе, – сказал Бёрн, широкогрудый воин с дубиной на плече.

– Ему придётся, ради благосклонности моего отца. Закончим с Лесной Девой, заберём. И пусть обращается как с гостями, иначе фельгельд[4 - Штраф] опустошит его закрома.

…И вот напав на след – застывший коровий и лошадиный помёт на лесной тропе, Ирм торопился к стоянке отряда. Ему хотелось быстрее покончить с Лесной Девой, чтобы вернуться за девчонкой, и тогда он попросит её для себя.

Вечерние тени накрывали опушку, но ещё сдерживались оранжевым солнечным диском над лесами у горизонта, когда затрещали ветки в лесу, а затем Ирм свистом известил о себе.

Ольф протянул ладони к огню, чтобы жар костра взбодрил его – годы и раны тяготили тело, набитый желудок клонил в сон. Напротив него Ирм, невысокий, но плотный крепыш, с жадностью поглощал мясо и выговорил сквозь причмокивание:

– Помёт ещё не высох, к середине ночи догоним… Хм, вкусно. Хорошо, что корову нашли.

– Надо выходить на рассвете, – сказал Ольф. – Я не из пугливых, но попав в засаду, мы не сделаем то, ради чего уже три ночи прёмся по дремучим лесам. Вместо того, чтобы пить пиво и тискать жен или челядинок.

Ирм взял бурдюк с водой, жадно хлебнул и, вытаращился на Агилульфа.

Ольф увидел в глазах разведчика надежду скорее покончить с погоней: «Да, девка хороша, Ирм, – усмехнулся он про себя, ?—все поняли, как она тебе приглянулась. Чего вот только Аго ей так озаботился? Не было такого, чтобы мы помогали римлянам. Или он тоже её возжелал? Если так, то не завидую тебе, Ирм».

Агилульф пригладил бороду, встал с травы, развел дюжие плечи.

– Шайке разбойников, Ольф, не сладить с боевым отрядом. У кого еще есть что сказать? – обратился он ко всем воинам, которые собрались у костра, когда появился Ирм.

– Бёрн и Хаган, – сделал Ольф последнюю попытку отложить ночную вылазку, – еще не вернулись. Нас всего восемь, а, по словам римлянки, напавших не меньше двух десятков.

– Если промедлим, то они сбегут за горы, к франкам, – ответил Агилульф, надевая ножны с мечом на кожаный пояс. – А ступать на их земли таким малым числом воинов я не буду.

Агилульф обвёл взглядов воинов: никто не возразил.

Отряд гнал коней вперёд. Ольф слышал, как сзади Лег полушёпотом сказал Ирму:

– Они же нас засекут раньше, чем нападём.

– Нечего было молчать, пока командир ещё не приказал выступать. Он бы выслушал и разъяснил, – ответил Ирм. – Всегда так делает. Скот и пленные не дадут им быстро сорваться с места. Ничего Лег, две зимы назад я таким же дурнем был. Потом понял, Агилульф знает, что делает. Вряд ли, его вообще посещают сомнения.