Двое для Ассоль

– По высоте подходит. Мышонок, нам надо к тебе в комнату попасть, убрать камеры. И так, чтобы мамы дома не было.

– А причём здесь мама?

– Потому что мы не знаем, откуда этот урод информацию берёт. Лучше сузить круг знающих до нас троих. Как только будешь одна дома, позвони, мы сразу приедем. А сейчас иди отдыхай. Дальше мы сами.

Как только дверь за блондинкой закрывается, мы с Димой садимся за стол.

– Кир, надо шерстить. Это ж какой-то пиздец, что мы где-то на пол пути застряли, а он уже в дом проник.

– Значит наступила пора кардинальных мер и надо свои камеры ставить.

– Думаешь она согласиться?

– Она не узнает.

– Ты с ума сошёл?!

– Дим, голову включи. Если она хоть как-то где-то вслух произнесёт про камеры, то всё будет насмарку. А так, у нас хотя бы картинка будет. Если он уже решился прийти, значит может повторить свой подвиг. Так что пока ты будешь убирать чужие камеры, я поставлю нашу. И айтишников надо предупредить, чтобы сигнал вычислили.

После долгой паузы Дима всё-таки соглашается со мной.

Ассоль

Когда знаешь, что за тобой подглядывает какой-то неадекват, находиться дома становиться невыносимо. Я молюсь, чтобы мама ушла вечером к подружкам или ещё куда-нибудь, потому что лечь спать в своей комнате я не смогу. И мне повезло! как только я остаюсь одна, сразу же набираю Диме. Мужчины приезжают в рекордные сроки с каким-то оборудованием. Я в их дела не лезу и в комнату не захожу, пока они не выходят из неё сами.

– Чисто. Теперь можешь быть спокойна.

– Спасибо.

– Это наша работа, Ассоль. Мы поехали, на связи.

Чувство безопасности так ко мне и не вернулось, не смотря на то, что камер больше нет. Поэтому засыпаю я за пару часов до звонка будильника.

Состояние будто попала под товарный поезд, ей богу. А на лице похоже даже след от этого самого поезда остался. Кое-как привожу себя в порядок, вызываю такси и еду на работу.

Отвожу один урок за другим будто зомби. Держать дисциплину в таком состоянии очень сложно, поэтому к четвертому уроку я уже еле стою на ногах. А когда после всех уроков ко мне приходит секретарь директора и вызывает на ковёр, я готова начать умываться святой водой. Что ещё?!

Нареканий по работе ко мне никогда не было, поэтому сейчас очень волнительно от непонимания, что от меня хотят. Как только захожу в кабинет, директор с каменным лицом и без предисловий накидывается на меня. Словесно, конечно же.

– Ассоль Владимировна, это правда, что Вы дали ученику ваши интимные фотографии?

Сердце падает куда-то в пятки, я даже чувствую, как кровь отливает от лица.

– Нет, я ничего никому не давала. Вы понимаете, тут такая ситуация…

– Не надо мне вашей лирики. К ученику восьмого класса попадали в руки ваши фотографии?

– Да, но…

Директор снова не даёт меня договорить.

– Остальное не имеет значения. Ассоль Владимировна, я не знаю, зачем вы притащили такое в школу, но все дети судячат о вашем белье. Это не профессионально. Пишите заявление сегодняшним днём.

– Вы меня увольняете?! Но я же не виновата! Выслушайте вы меня!

– Послушайте Вы! мне всё равно по какой причине это всё произошло, но работать с детьми в этой школе вам больше нельзя. Мне не нужны проблемы с родителями и сплетни о недостойном поведении педагога.

Я встаю со стула. Не знаю, как смогла сделать несколько шагов и выйти из кабинета. У секретаря пишу заявление на увольнение, которое тут же подписывают. И через двадцать минут я покидаю любимую работу. Навсегда.

В голове абсолютный хаос. Это чудовище «чёрные конверт» забрал не только моё спокойствие, но ещё и работу. Что дальше? И что теперь делать? А как мачехе сказать, почему я уволилась? Домой бреду медленно, даже не помню, где я шла и как вообще добралась до квартиры. Мама сразу замечает моё состояние.

– Дочь, ты заболела?

– Нет. Меня уволили.

– Как так? В начале учебного года? Что ж ты натворила?

– Да там…В общем, директору надо было устроить свою родственницу, вот она и создала ей рабочее место.

Судя по тому, как мама возмущается, моей лжи она поверила.

А у меня остаются силы только дойти до кровати, рухнуть на неё прямо в одежде поверх покрывала и уснуть. А завтра уже начну искать место в других школах. Времени на прийти в себя или передохнуть у меня нет. В любой момент мне может понадобиться оплатить остаток по счету за работу Кирилла и Димы.

Кирилл

Не могу уснуть, мысли гоняю обо всё и ни о чём. На часах начало первого ночи. Встаю сделать чай с ромашкой. На кухонном столе лежит включённый ноутбук. Пару минут раздумываю, а потом открываю программу наблюдения. Чувствую себя редкостным ублюдком. Но я только гляну, что она дома и всё хорошо, да?

Открываю изображение на весь экран. Ассоль лежит поперёк кровати в рубашке и задранной юбке. На секунду, я даже дёргаюсь, что с ней что-то случилось. Но вот она зашевелилась, поднимается с кровати и начинает расстёгивать рубашку. Как только понимаю, что я пялюсь на её лифчик звонко захлопываю крышку ноутбука.

– Твою мать, Радов! Что дальше?

А дальше…Мой член стоит колом. Блять, это ненормально. Я как школьник возбудился при виде одной только лямки на её плече. Нахожу телефон и набираю Вику. Раз десять извинился, прежде чем она согласилась приехать. Мне надо получить дозу качественного секса. Чем я и занимаюсь спустя два часа.

Вика стоит на коленях, а я трахаю её сзади, схватив за волосы. Её стоны говорят, что девочка уже на грани, а у меня всё никак не получается кончить. Вроде всё хорошо, ощущения как надо, но кульминация не наступает.

– Чёрт, Кирилл, я больше не могу. Что с тобой сегодня?

– Прости, я сейчас …

Закрываю глаза, пытаясь сосредоточиться на ощущениях, но в голове непроизвольно встаёт картинка с экрана ноутбука. Заспанное личико, голое плечо, аккуратная грудь, спрятанная за кружевом бюстгалтера. А следом фотография, где виден розовый сосочек и сексуальная попа. Я начинаю ускоряться, почувствовав знакомую волну по телу. Врываюсь со всей силы, Виктория уже кричит, а её голос сейчас всё портит. Зажимаю её рот рукой и делаю несколько глубоких толчков. Как только она начинает меня ритмично сжимать, я срываюсь и кончаю в презерватив. Мы падаем на кровать, а я не могу смотреть на ту, что только что трахал. Потому, что это станция «Конечная», если ты представляешь другую полураздетую девушка, когда трахаешь свою и совершенно голую. Как только Вика выходит из душа, я молча встаю и иду мыться. Минут сорок стою под струями воды. Надеюсь, она уже уехала или хотя бы уснула. А сам злюсь на себя и на эту училку, что без приглашения залезла ко мне в голову.

Дмитрий

От мышонка ни звонка, ни сообщения. Что, наверное, даже хорошо, с учётом, что для неё единственный повод для связи – это появления преследователя. Раздаётся звонок. На долю секунды проскакивает мысль, что это Ассоль, но нет, Ольга.

– Привет, Димочка, не хочешь приехать?

Я хотел уже было согласиться, а потом прислушиваюсь к себе – не хочу. Вообще Олю не хочу.