Приручить и обезвредить

Пошли отведу.

Марта. Предыдущий вечер.

Смирившись, что спецназовец переключился и я теперь ему не интересна, пошла в кино. Надо себя как-то отвлечь от грустных мыслей.

Если залезть куда-то глубоко-глубоко внутрь себя, там теплилась надежда, что его напускная наглость прикрывает хорошего мужчину с правильными ценностями.

Из кинотеатра возвращаюсь уже когда стемнело и начала подмерзать дорога. По ночам уже минус. Вот-вот зима начнётся.

Еду аккуратно и медленно, потому что в шиномонтаж очередь на две недели вперёд и я ещё на летней резине. Но днём плюсовая температура, так что вроде и не страшно. Впереди меня неспеша едет машина ДПС. И тут они тормозят. Они тормозят, а я нет. Выжимаю педаль тормоза в пол, но эффекта ноль. Время как будто замедляется. Даже время замедляется, а машина – нет! Колёса по льду катятся, как шайба в кёрлинге.

– Нет, нет, нет, нет, нет. Бляяя!

Глухой стук, и авто наконец тормозит.

Глава 9. Превышение полномочий

Глушу двигатель. Обречённо опускаю лицо на руль. Я в домике, я в домике.

Стук в окно слева. Поднимаю голову, смотрю максимально умоляющим взглядом, прям как котик из Шрека. Конечно, сотрудник правопорядка показывает, чтобы я вышла.

Открываю дверь, выбираюсь, сама немного скольжу. Для полноты картины не хватало ещё самой упасть и сломать что-нибудь.

– Извините, я не специально, – иду на опережение, надеясь, что со мной не будут слишком суровы.

– Лейтенант Булочкин, ваши документы предъявите, пожалуйста.

Отдаю ему документы, а саму на смех разрывает. Булочкин! Он и выглядит как булочка. Весь мягкий и в складочку. Или это истерическое уже? Слишком много эмоций в последнее время.

ДПС-ник замечает мои потуги скрыть улыбку.

– Марта Сергеевна, вам смешно, что вы в служебный автомобиль въехали? Давайте-ка в трубочку подуем.

– Я не пила! – и ведь не скажешь, что на смех пробирает от того, насколько он соответствует своей фамилии.

– Да-да, все вы не пили… только сначала машины разбиваете, а потом ржёте…

– Я же сказала, я не специально, скользко, тормозила я! Но что я сделаю против законов физики?

Вот сейчас обидно, я никогда не садилась за руль пьяной. Мне так непросто далась машина, что рисковать и правами и авто ради минутных слабостей я не собираюсь.

– Дуем! – протягивает к моему рту аппарат.

Выдыхаю в трубку со всей силы.

– Я не пила!

– Гражданочка, не кричите. Странно. По нулям. Почему дистанцию не держали? На телефон отвлеклись?

Я явно ему не нравлюсь, и никакие кошачьи глазки тут не спасут.

– Я же сказала, скользко! ДЕРЖАЛА Я ДИСТАНЦИЮ! – есть ли хоть какой-то смысл ему что-то доказывать? Похоже, Булочкин для себя уже всё решил. И в его глазах я абсолютная дура. Какое следующее предположение он выкинет? Что я красилась за рулём?

– Так, нечего тут орать! Вы что, на летних шинах ещё?

– Очередь в шиномонтажку, не успела.

– Закон един для всех. Сроки, когда нужно поменять шины прописаны. Оформляем нарушения.

Булочкин идёт к своей машине и бубнит.

– Задолбали девки. На машины насосали, а колеса поменять не могут.

Меня уже неслабо трясёт. Мало того, что столкновение. Как бы там ни было, а я испугалась. Наезды беспочвенные, а теперь из меня разве что проститутку не делают. Возмущение подкатывает к горлу. И сейчас я либо психану и буду орать, либо разрыдаюсь.

И уже громче, явно мне:

– Либо не надо было выезжать, либо папику своему надо было доходчиво объяснять, что пора колеса менять.

– Папику? Папику?! Да вы вообще вкрай охренели? Я своими мозгами на машину заработала! День и ночь пахала!

Прежде чем сесть в машину, оборачивается и добивает мою нервную систему.

– Ну никто ж не спорит, что ты ночь пахала и головой работала! – уже откровенно издевается полицейский. И тут я не выдерживаю.

– Знаете, если вам не сосут, я не виновата!

Рука приземляется на его пухлую щёку раньше, чем я понимаю, КОМУ я зарядила леща.

Десять секунд, и меня скручивают и заталкивают в машину ДПС на заднее сиденье.

А дальше – как в тумане. Мою машину эвакуируют, меня закрывают в обезьяннике. А я даже не знаю кому звонить. И вообще, что делать. Что дальше-то? Это мне сейчас помимо аварии ещё и нападение на сотрудника при исполнении расхлёбывать? Нечестно получается. Ему меня оскорблять можно, а мне честь свою защищать нельзя. Урод!

Плачу, сидя на корточках, так себя жалко. Не справедливо обошлись со мной. Тушь наверняка потекла, глаза красные. То, что нос отёк я уже чувствую.

Воняет – жуть. Сколько мне здесь сидеть – не ясно. Ко мне так никто и не подошёл больше. Я звала несколько раз, кричала, умоляла, но только дежурный приходил шипел на меня. А я усложнять свою ситуацию совсем не хочу. Простояв часа три в углу, всё же присаживаюсь на грязную скамейку. Главное, не реветь. Не реви, Марта! Вырулим куда-нибудь. Дорулилась, правда, уже. Ночь на ногах. Надеюсь, утром придёт следователь или кто там этим занимается, и отпустит домой. Вот только вместе со следователем, и уже, скорее, днём, приходит он. Спецназовец.

Стоит, сложив руки на мощной груди, улыбается как кот. А я даже не знаю, что и говорить. Откуда он тут вообще? Поможет ли?

Алексей говорит первым:

– Ну что, Марта Сергевна, за что вы сотрудника при исполнении избили?

Меня прорывает. Ночь в себе держала злость, не на кого выплеснуть было.

– Избила? Я?! Да он меня оскорблял, я только пощёчину-то и влепила! Нет, а что, я должна была терпеть его грязные инсинуации??? Беззаконие!

– Так, Беркушев, забирай её нахрен отсюда. Шуму много, толку – ноль.