её душа пила блаженство,
с богами празднуя родство.
Рабу манила соль земли,
она стелилась нежной тенью,
и уподобилось виденью,
в зерцале меркнущей дали.
Ни ветр,ни облики Эреба,
не в силах в ней свечу задуть,
её божественную суть,
средь горних нив в обьятьях Феба.
И пусть богов небесных гимны,
Раба услышит в тишине,
в могилке маленькой,на дне,
где даже корешки наивны.
Пьяница
Я злой напиток искусил,
во мне забилось счастье,
та жизнь,что горечью месил,
попрала дни ненастья.
Все токи вспенились во мне,
набухли плоти члены,
мой мозг вскипел как на огне,
и кровью вздулись вены.
А страх былой как трус затих,
я власть обрёл над миром,
безумен стал, и плотью лих,
среди богов, сатиром.
Пусть пьяным слыть я не хотел,
но ядом кровь насытив,
беду несу средь прочих тел,
и горсть весёлой прыти.
Мне мнилось будто я в раю,
там бога ублажаю,
но дух кричал во мне "Горю!"
"И тело покидаю!"
Я злой напиток искусил,
но не было уж счастья,
мой дух меня,во мне убил,
и душу, и причастье.
Логаэды
Я на дне,я пустой,
И во мне клики ран,
Я не царь,я простой,
Средь колосьев,бурьян.
На мне нету имён,
Только сталью хребет,
У победных знамён,
Не нарушу обет.
Я покорность свершу,
у подножья веков,