Сердце ткани: путь к единству

Я посмотрел на пропасть, и почувствовал, как страх подкатывает к горлу. Я никогда раньше не видел ничего подобного. Это место было наполнено тьмой и хаосом, и я понимал, что здесь нет места для слабых.

– Как мы собираемся пройти через это? – спросил я.

Эйдан достал из-под своего плаща странный артефакт, похожий на небольшую призму, которая светилась мягким голубым светом. Он приложил призму к камню на краю обрыва, и нити “ткани” стали тянуться от нее, образуя подобие моста, перекинутого через пропасть.

– Это “ткацкий мост”, Кайриан, – сказал Эйдан. – Он поможет нам пересечь “Разлом”.

Я смотрел на мерцающий мост, и понимал, что это мой первый шаг за пределы моего мира. Я сделал глубокий вдох, и последовал за Эйданом.

Мы шли по мосту, и с каждым шагом, я чувствовал, как меняется реальность вокруг меня. Нити “ткани” становились более интенсивными, а звуки “Разлома” – более громкими. Я почувствовал, что кто-то или что-то наблюдает за нами, и я не мог понять, что это.

– Мы почти на другом осколке, – сказал Эйдан, вырывая меня из моих мыслей. – Ты готов?

Я посмотрел на него и кивнул, хотя внутри меня все еще бушевали страх и волнение. Я не знал, что ждет меня на другом осколке, но я знал, что должен был идти вперед.

Мы подошли к концу моста, и ступили на твердую землю. Я посмотрел вокруг, и увидел, что мы находимся в совершенно другом мире. Деревья были выше и более красочными, а трава сияла серебристым светом. В воздухе витали ароматы странных цветов, и я слышал пение неизвестных птиц.

Этот осколок, казалось, был гораздо более живым и ярким, чем мой родной Зеленый Лист. Но я чувствовал, что в нем таится какая-то тайна, какая-то опасность.

Вдруг, я почувствовал, как амулет в моей руке начинает пульсировать быстрее. Я посмотрел на Эйдана и увидел, что он тоже насторожился.

– Мы не одни, – сказал Эйдан, доставая из-под плаща длинный кинжал. – Я чувствую, что за нами наблюдают.

В этот момент, из-за деревьев вышли трое странных существ. Они были высокими и тонкими, их тела были покрыты чешуей, а их лица были скрыты масками. Они держали в руках странные копья, которые светились слабым фиолетовым светом.

– Тканерожденные, – сказал Эйдан, сжимая кинжал крепче. – Они не любят чужаков.

Я понимал, что это начало моего путешествия. Мое первое столкновение с миром за пределами моего осколка. И я был готов сражаться, чтобы услышать Песнь Разрушенных Миров.

Тканерожденные, безмолвные и жутковатые, начали приближаться, их копья зловеще поблескивали в лучах странного солнца. Я почувствовал, как адреналин вскипает в моей крови. Это был мой первый настоящий бой, и я понимал, что от моей реакции и действий зависит не только моя жизнь, но и, возможно, судьба всего путешествия.

Я посмотрел на Эйдана. Он держал свой кинжал в боевой стойке, его глаза, казалось, горели решимостью. Он не был похож на того странного незнакомца, которого я встретил в своей хижине. Он был воином, и я понял, что мне нужно действовать быстро.

Я крепче сжал амулет в руке и закрыл глаза. Я постарался сосредоточиться на “ткани”, на нитях, которые окружали нас. Я почувствовал их мощь, их энергию, и я понял, что могу использовать их в бою.

Я открыл глаза и вытянул руку вперед. Нити “ткани”, которые витали в воздухе, стали подчиняться моей воле. Они закружились вокруг меня, образуя мерцающий щит, который должен был защитить меня от атак тканерожденных.

Один из тканерожденных бросился на меня, его копье было направлено прямо в мое сердце. Я успел среагировать. Я использовал “ткань”, чтобы толкнуть копье в сторону, и оно пролетело мимо, задев лишь мой рукав. Я почувствовал, как “ткань” послушно реагирует на мою волю, но я понимал, что должен быть осторожным, так как это было для меня чем-то новым.

Эйдан, тем временем, уже вступил в бой с двумя другими тканерожденными. Он двигался быстро и ловко, его кинжал словно танцевал в воздухе, отражая атаки противников. Я понимал, что не могу его подвести, что я должен сделать все, чтобы помочь ему.

Я снова сконцентрировался на “ткани”, и на этот раз я направил нити в сторону тканерожденных. Я пытался сбить их с толку, создать помехи, чтобы Эйдан смог поразить их. Я видел, как нити касаются их тел, заставляя их колебаться и терять равновесие.

Эйдан воспользовался моим отвлечением, и ловким движением кинжала поразил одного из тканерожденных в шею. Существо упало на землю, его тело задрожало, а потом затихло.

Двое других тканерожденных отступили назад, их маски смотрели на нас с ненавистью. Они поняли, что мы представляем для них угрозу, и они готовились к новой атаке.

– Кай, ты должен использовать “ткань”, чтобы связать их, – крикнул Эйдан, уклоняясь от удара копья. – Не дай им двигаться.

Я кивнул и снова сосредоточился на “ткани”. На этот раз я пытался использовать ее более целенаправленно. Я направлял нити к ногам тканерожденных, обвивая их и пытаясь связать их.

Тканерожденные почувствовали, что я плету вокруг них ловушку, и пытались уклониться, но я был быстрее. Я продолжал направлять нити, пока они не оказались полностью связаны, как марионетки на ниточках.

Эйдан воспользовался этим и быстро расправился со вторым тканерожденным, его кинжал сверкнул в воздухе, и существо упало, словно подкошенное. Третий тканерожденный смотрел на нас с ужасом, и попытался бежать, но Эйдан был быстрее. Он бросил свой кинжал, и он попал прямо в спину тканерожденного. Существо упало на землю, и больше не двигалось.

Мы остались одни. Я чувствовал, как сердце бьется бешено, а руки дрожат от напряжения. Я не мог поверить, что я только что пережил свой первый настоящий бой. И я понял, что я не такой, как все остальные. Я был ткачом, и я должен был использовать свой дар, чтобы выжить и достичь своей цели.

– Это было хорошо, Кай, – сказал Эйдан, подойдя ко мне. – Ты быстро учишься.

Я кивнул, все еще не веря в то, что произошло. Я смотрел на связанные тела тканерожденных, и чувствовал, как страх и волнение смешиваются внутри меня. Я сделал шаг в неизвестность, и я готов был идти дальше, каким бы ни был мой путь.

После боя мы некоторое время стояли молча, переводя дыхание. Я оглядывался на тела тканерожденных, и во мне боролись страх и гордость. Я был удивлен тем, как быстро я смог освоить контроль над “тканью”, и тем, как легко она поддавалась моей воле.