Витамин L. Байки, сказки и анекдоты о поэтах

– Мне кажется, я его знаю.

– Которого? С топором?

– Нет, другого, без штанов.

(Хохот в зале).

Льенский. (Улыбается). Обратие внимаение на изящество изложения. Как вдруг подаётся ситуация. Градус нарастает постепенно и заканчивается кипением эмоций. Смотрите. Вот полное безразличие. – Мне кажется… – Потом лёгкая заинтересованность. – Которого? – И всплеск – С топором? – Ведь это что-то ужасное! там двое и один из них с топором! Заметьте. Здесь нет долгого и подробного описания. не написано даже – это лес или берег моря, это улица или торговый центр. Но слушатель догадывается – это улица. В лесу не бывает равнодушных обывателей, а в торговой центре не разгуливают с топорами, как правило. Далее сюжет развивается.. – … другого, без штанов. – Это уже глубоко трагично. но присутствует фактор неожиданности и слушатели смеются. Вот-вот может произойти убийство или членовредительство. Но ситуация сама по себе комичная. Действительно – смешно смотреть на чужие проблемы, когда у тебя всё в порядке. И ещё заметьте! Нет, лучше скажите мне – сколько тут персонажей? Двое созерцателей, ведущих диалог нехотя и равнодушно, и ещё двое суетливых. Один, догадываемся, удирает без брюк, а второй мчится за ним с топором с некими недвусмысленными намерениями. Получается четверо?

Голос. Пятеро!

Льенский. Вот! Кто крикнул – Пятеро! – Вы можете сами писать анекдоты! Верно. (Лёгкий гул в зале). Правильно. Без штанов. В какой ситуации человек может оказаться на улице без штанов и в спешке? Это любовник, или? Так, а второй с топором? Конечно, это негодующий муж. А раз есть обманутый муж, то есть и неверная жена. В тексте нет ни слова, ни вздоха о жене. Слова такого нет! А мы догадались по смыслу, что она таки есть. Она, получается, сейчас спешно собирает вещички. Если вообще жива. Ибо логика подсказывает, что вполне мог муж укокошить жену сгоряча. Как вам? Три строки. Пять персонажей. Шкала от безразличия до высокой трагедии, под стать самому великому драматургу. Конечно – это шедевр! Почему же таких анекдотов мало? И тут вперёд выходит жена писателя. О которой вообще нигде нет ни слова. Она говорит – Дай денег на парикмахера, лодырь! —

(Общий смех). И писатель для заработка, вместо компактного анекдота пишет развёрнутую повесть. Или трёхтомный роман. Мы только что с вами увидели, как я три строки развернул на страницу текста. Могу и на пять страниц развернуть… Будем слушать мой анекдот?

(Голоса – Валяй!.. Будем!.. Рассказывайте!..) Поехали!

Попали поэты на небо. Все тут, а Пушкина нет.

– Наказали? Какая жалость…

Громовой голос. – А Я КТО ПО-ВАШЕМУ?

Льенский. (Перекрывая смех в зале). Теперь расклад на составляющие. Пушкина на земле равен Творцу на небе. Это общее место. Неожиданность в том, что поэты его потеряли. Каждый поэт в душе сам творец и представить себе кого-то другого в этой роли не может. Пока гром не грянет… И смотрите! Никто из присутствующих в зале не протестует – Как это все поэты на небе? Они же богема! Греховодники! Кто-то вовсе самоубийца… – Принимают, как должное, что любой поэт уже небожитель. Смотрят на меня и принимают.

(Общий смех).

Льенский. Как оно на самом деле никто, конечно, не ведает. Но для такой вещицы, как анекдот, это не важно.

Вопрос. Вы пишите стихи. Есть у вас муза?

Льенский. У всякого приличного поэта должна быть муза по определению. У неприличного поэта муз больше, чем четыре, одновременно.