Колонисты

Иваныч, наконец, умудрился поставить магазин в автомат, поднять оружие. Он старается найти цель, но целей больше нет.

Эффект замедленного времени отпустил. Мы оба дышим тяжело, с натугой, словно только что бежали несколько километров, сердце бешено бьется, холодный пот выступил на лбу, скатывается по коже и пытается попасть в глаза, от чего приходится постоянно жмуриться.

– Проверь своего! – хрипло приказывает мне Иваныч, а сам медленно, держа оружие наизготовку, двигается в сторону трех мертвых тварей.

Я, увидев, как следует подходить к противнику, чтобы проверить, жив он или мертв, так же, аккуратно и не спеша, держа ружье в руках, готовый выстрелить в любой момент и на любое шевеление, продвигаюсь в сторону. Туда, где лежит тварь, попытавшаяся зайти к нам сбоку.

Я пинаю заднюю лапу твари и тут же отскакиваю назад, готовый выстрелить в нее, если волк дернется. Но нет, он лежит и не подает признаков жизни. Земля и помятая трава вокруг животного залита кровью. Ее много. Точно, сдох.

Сзади раздается короткая очередь. Я обернулся – Иваныч, целясь куда-то чуть впереди себя, в землю, дал еще одну очередь. Значит, кто-то из той тройки выжил, но Иваныч везунчика добил.

– Все! – объявил Иваныч, когда мы вновь вернулись к месту, где и оборонялись, где сейчас лежали наши рюкзаки. – Хотя мне казалось, их все же пятеро… – Ложись!!!

Я не пытался оглянуться, не пытался переспросить у Иваныча, я просто послушался, отреагировал на его команду и рухнул на землю. Незачем спрашивать у человека, который с безумными глазами уставился на что-то у тебя за спиной «Что случилось?» или «Что там?».

Я слышу несколько коротких очередей, за ними длинную, затем переворачиваюсь на спину, и по моей спине пробегают мурашки. Огромная тварь, раза в два больше тех, что мы завалили, стоит всего в метре от меня. Я вижу ее раны и понимаю, что даже очередь на весь рожок из автомата Иваныча меня уже не спасет. Тварь, конечно, сдохнет, но дотянуться до меня успеет.

Я слышу, что Иваныч, который находится позади меня, начал отступать шаг за шагом, не переставая стрелять. Наверняка он уже понял, что я обречен, что мне не выжить, что тварь успеет меня достать. Стало обидно и как-то мерзко. Вот тебе и напарник. С другой стороны – а что он мог сделать? Предупредить успел, попытался завалить противника. Не его вина, что мне конец…

Я замер и обреченно уставился на приближающуюся смерть. Тварь оскалилась и распахнула пасть. Я вижу, я чувствую – еще секунда и она бросится на меня.

Внезапная злость окутывает меня. Да вот хрен! Не получится! Не выйдет! Ружье в моих руках, и там есть патроны!

Я выцеливаю распахнутую пасть и стреляю. Неудобная поза, сильная отдача приводит к тому, что ружье очень больно толкает меня в плечо. Но это мелочи, это можно пережить. Боль уйдет, синяк исчезнет.

Мой выстрел оказался удачным – он просто снес башку этой твари и уже мертвое тело, сделав пару шагов, осело на землю, орошая все вокруг кровью из превратившейся в кровавое месиво головы.

Но я, не останавливаясь, не сводя глаз с уже мертвого тела, снова и снова дергал спусковой крючок. Лишь после третьего подряд щелчка до меня дошло, что кончились патроны.

– Ну, все, молодец! – Иваныч подошел, нагнулся и вырвал из моих оцепеневших рук оружие.

Я же, глубоко дыша, продолжал пялиться на громадную тушу, лежащую совсем рядом с моими ногами. Секунда-две и эта тварь вцепилась бы в меня, порвала.

Я откинул голову, распластавшись на мягкой траве, глядя в серое небо, чуть не ставшее свидетелем моей смерти. Я разглядывал проплывающие облака, стараясь унять дрожь, бившую меня, расслабить одеревеневшие мышцы, расцепить плотно сжатые челюсти.

Как это ни удивительно, но в себя я пришел достаточно быстро, даже лечебная пощечина или затрещина от Иваныча не понадобились.

Я поднялся на ноги и огляделся. Иваныча видно не было. Наши рюкзаки на месте, две мертвые твари рядом со мной, лежащие в паре метров друг от друга и все, никого не видно.

– Иваныч! – позвал я приглушенно, а затем, словно испугавшись, что остался один, повысил голос. – Иваныч!

– Да не ори ты! – послышалось неподалеку. – Здесь я.

Я на негнущихся ногах побрел к нему. Как и ожидалось, напарник снимал шкуру с одной из мертвых тварей.

– Очухался? – поинтересовался он.

Я молча кивнул головой.

– Ладно. Погуляй минут пять, в себя еще приди. А потом давай, снимай шкуры с той твари.

Его кивок указывал в направлении, где лежал здоровенный волк.

– Только здоровую тушу не трогай, – догнали меня его слова, когда я отправился в указанном направлении.

Я замедлился. А кого тогда трогать? Тут до меня дошло, что рядом с огромным монстром, застреленным мной, лежит еще один. Тот волк, который шел к нам в обход, и которого я положил первым.

Идти работать ножом, резать шкуру мне не хотелось. Поэтому я сначала подошел к нашим с Иванычем рюкзакам, лежащим рядом, и поднял с одного из них свое ружье. Судя по всему, Иваныч положил его сюда сразу после того, как забрал у меня. Ну, правильно, я тогда был в таком состоянии, что если бы до меня дошло, что кончились патроны, вполне мог начать избивать дохлого волка ружьем. И вполне возможно, что оружие такого обращения не потерпело бы. Так что благодарность Иванычу.

Теперь же, когда я уже немного успокоился и взял себя в руки, следовало вернуть оружие в боевую готовность. Не дело это, что я тут брожу с пустыми руками. Ведь мы не ожидали, что нарисуется пятая тварь? А вполне могло бы быть, что у меня к тому моменту, когда она появилась, закончились бы патроны в ружье, и что тогда? Сдох бы, что еще! И сейчас не стоит расслабляться – а что если где-то поблизости ходит еще один волк? Или вообще целая стая?

Поэтому я достал из кармана патроны и принялся заряжать ружье. Первый – щелк. Нужно вбить себе в голову, что если патронов мало, а ты находишься в относительной безопасности, нужно всегда перезаряжать оружие. Второй – щелк, и стал на место. Это мне сегодня повезло, что был еще один патрон. Третий – щелк. А ведь вполне мог промазать, и тогда все… Четвертый – щелк. А ведь пока стоял, ничего не делал, вполне мог перезарядиться. Пятый – щелк. Там дел на десять секунд в спокойной обстановке. Щелк. И тогда бы этой здоровенной твари не повезло бы – разорвало бы в клочья. Очередной патрон никак не хотел становиться на место. А, ну да – ружье заряжено.

Я вспомнил, что у меня в кармане еще недоревольвер был. Но тут же поморщился – против той твари он был бесполезен, даже если бы в пасть стрелял – вряд ли убил бы. И, тем не менее, вот еще одна зарубка напамять – стоит помнить и об этом оружии. Вполне возможно, что оно бы спасло мне жизнь. Ведь им я мог отвлечь тварь, а Иваныч успел бы добить врага, тупо изрешетив его.

– Ну, все, хорош филонить, – окликнул меня Иваныч, – давай, за дело. Я уже две шкуры снял, пока ты как барышня кисейная на рюкзаках киснешь.

Я тяжело вздохнул – вспомни г…, то есть Иваныча, вот и он. Но прав был напарник – философия философией, а шкура сама себя не снимет.

Я поднялся на ноги, обнажил заранее заготовленный нож и двинулся к «своему» волку.

Когда мы закончили, был уже обед. Мы оба устали, но были неимоверно довольны – как минимум 25 кредитов мы заработали. Конечно, это очень мало, но Иваныч меня успокоил.

– Расслабься. Сейчас остальные колонисты начнут выбивать тварей, и система начнет выдавать за убийства награду. Это сейчас вояки втихую выкупают шкуры за бесценок. Скоро корпа поставит нашу охоту на производственные рельсы – такая шкура дорого ценится в «Золотых мирах». И будет крайне подозрительно, что за несколько дней целая волна колонистов не смогла добыть шкур. Или добыла в маленьких количествах. Так что уже через день-два мы за такую ораву заработали бы как минимум в два раза больше. А то и раз в пять.

– Так зачем мы сейчас поперлись? И почему система сейчас не выдает наград?

– Пусть мы зарабатываем мелочь, но учимся. Ты же сам видел, сколько мы потратили патронов? В дальнейшем, когда наберемся опыта, будем валить волков за один-два выстрела. Плюс сейчас твари сами на нас прут, а через пару дней, когда остальные примутся за охоту, волки станут намного осторожнее и опаснее. Так переть буром на людей уже не станут. Ну а с системой все просто – Мать выдала задание, соберет статистику, просчитает рентабельность и начнет нас «мотивировать».

– Ясно…

Иваныч с кряхтеньем поднялся на ноги.

– Ну, хватит, посидели, пойдем дальше.

Мы закинули за спины рюкзаки, перехватили поудобнее оружие и побрели дальше, соблюдая дистанцию и не приближаясь к лесу.

К сожалению, или, наоборот, к счастью, новых противников мы не встретили. Поэтому, когда солнце уже начало клониться к горизонту, Иваныч принял решение разбить стоянку. В лес мы заходить, как и решили ранее, не стали, зато нам попалась очень удобная рощица – несколько деревьев, которые не закрывали обзор, куча веток, с помощью которых можно было развести костер. А главное – мы выбрали крайне удачное место, так как незаметно подобраться к нам не удалось бы ни людям, ни волкам. Да и Иваныча вояки убеждали, что к огню волки не пойдут – не привычен он для них, так что вряд ли решатся напасть.

Я собрал ветки и сучья, а Иваныч развел костер и принялся за готовку.

– Сейчас проверим, насколько этот кречик съедобен, – сказал он, – да и волчье мясо надо бы попробовать.

Иваныч извлек из своего рюкзака немалых размеров кусок мяса, аккуратно разрезал его и положил на камни, которыми мы обложили костер.

И получаса не прошло, как мясо было готово.

Я прямо слюни пускал, глядя на прижаренные кусочки. Иваныч, меж тем, уже готовил к обжарке кречика.